Dragon Age: Metamorphosis

julia37 · 20 октября, 2014

4480430043F043A0430043C0430043B0435043D0

Приидите, сыны благородных домов, да прославитесь в битве за меня.

Приидите, жаждущие знания, да насытитесь от меня более, чем желали.

Приидите, невинные души и приимите проклятие из уст моих.

Показать контент

Кажется, эти слова были выбиты над воротами Ауры Хонорис*, когда он имел честь лицезреть ее собственными глазами один единственный раз. Очень давно. А может быть, это было видение?

Архонт нахмурил брови.

Сон или явь?

Тень или бытие?

Изгнав из головы мысли, более подходящие для философического трактата, властитель отвернулся от окна своего кабинета, откуда взирал на раскинувшийся внизу богатый район Минратоуса и море, поблескивающее вдалеке, и принялся крутить на пальце немыслимо дорогой перстень - знак власти. Кабинет этот принадлежал ему чуть менее года, но он уже не представлял себя где-либо еще.

- Так вы разослали письма?

- Да, мессир.

- Когда они едут?

- Завтра, мессир, согласно вашему приказу.

- Наши друзья из Андерфелса прибыли?

- Да, мессир. Они успели.

- Хорошо. Можете идти.

Номаран снова отвернулся к окну, устало прикрыл глаза и потер переносицу. Одной проблемой становилось больше.

Как будто без этого их было недостаточно.

* Аура Хонорис (Aura Honoris) - со староимперского трактуется двояко: "Дыхание славы" или менее популярная версия "Благородство крови".

Комната: Метаморфоза

Следствие ведут:

Показать контент

Записи по делу:

Показать контент

NB!

Показать контент

Улика №1: Яд

Возница отравлен. Возможно, позже получится установить, чем и кем именно. Иерихон считает, что все это оченьподозрительно.

А Васко Нуэво, проведя первичный анализ состава, нашел его занятным и решил выяснить подробности.

Улика №2. Следы у поваленного дерева

Пока не ясно, чьи и что эти люди тут делали

Улика №3. Подпилена ось кареты

Улика №4. Эмиль смутно вспоминает о еще одной экспедиции Ордена в Империю. Да и мессир Иерихон тоже кое-что вспроминает.

Улика №5 Васко Нуэво находит сквозняк в библиотеке подозрительным. Мессир следователь выяснил точно, что подозрения имеют под собой все основания.

Улика №6. Иерихон Хелир обнаружил интересное в финансовых документах. А Васко Нуэво изучил дела узников, похоже, одного все-таки, не хватает.

Улика №7. Записи Тиберия представляют интерес. Дело о пропавшем храмовнике

Улика №8. Старинный дневник нашел Сато на втором этаже. Мессир Иерихон перевел его.

Улика №9. Иерихон исследует области Тени в крепости и обнаруживает две любопытные вещи. Исследования дымного кокона не смотря на многократные попытки, результатов пока не дали.

Улика №10. Странный клочок бумаге в камине кабинета наместника. Магистр Дэмиен что-то знает о нем.

Улика №11. Зелье из кабинета наместника. Танарис провела небольшое исследование. Похоже, оно защищает от сомниари.

Улика №12. В секретном отделе библиотеки найдено много интересного.

Карты

Показать контент

Гостевые комнаты

Показать контент

Мастерские персонажи

Показать контент

Васко Нуэво рисует психологические портреты.

Максимус Октавиан Кассус. Наместник архонта в крепости Аура Хонорис. Страстный экспериментатор, сильный маг, гостеприимный хозяин.

Характер сложный.

Не женат.

Генеалогическое древо Кассусов

Показать контент

Дочь его, Танарис. Сенешаль крепости, обидчивость и язвительность которой не уступают ее красоте.

Характер эмоциональный, холерический.

Не замужем.

Показать контент

Рабыня-эльфийка Аиша. Пугливое создание.

Характер психологически неустойчивый. Поддается давлению.

Внесена в реестр движимого имущества Ауры Хонорис. Мессир Иерихон наслышан о ее бывшем хозяине

Показать контент

Раб по имени Натаниэль. Довольно странный субъект. Кое-кто поговаривает, что над ним висит какое-то проклятие.

Характер твердый.

Внесен в тот же реестр.

У Васко Нуэво есть версия. Мессир Иерихон не отрицает, что это возможно.

Показать контент

Центурион Тиберий. Начальник стражи. Любимое слово "запрещено". Суров. Честен. Резок.

Характер неудобный.

Не женат.

Показать контент

Ирида

Очаровательна. Игрива. Умна. Короче говоря, идеальная женщина, если бы не один маааленький недостаток.

Характер скрытный.

Показать контент

Гай

Штатный лекарь. Обладатель сногсшибательной улыбки и коллекции инструментов, подозрительно напоминающих пыточные

Показать контент

Сол

Берсерк

Характер соответствующий

Показать контент

Изменено 24 октября, 2016 пользователем julia37

FOX69 · 28 января, 2015

Тропическое побережье где-то в непроходимых джунглях на севере Сегерона

Показать контент

Страна бесконечной войны

«Что за горькая ирония — узнать, что половина Тедаса даже не признаёт мою родину государством. На картах кунари остров обозначен как часть их территорий — и никакой двусмысленности. Я могу лишь предположить, что это связано с тем, что остальные острова океана Боэрик находятся под их юрисдикцией. Меж тем тевинтерцы на своих картах гордо продолжают изображать весь остров частью Империи, хотя их контроль за пределами небольших регионов — не более чем фикция и сходит на нет, как только кунари обращают своё внимание на эти области.

Имперские доклады сообщают о «Воинах Тумана» как о чудовищах немногим лучше порождений тьмы или драконов. «Опасные элементы этих диких земель, рекомендуется избегать или уничтожать, в зависимости от обстоятельств». Я злюсь, когда читаю подобные вещи.
Нашу страну такой сделала война — и ничто иное. Давным-давно пришла Империя, и после столетий неудачных попыток превратить нас в послушных имперских граждан, пришли ещё и кунари. Они завоевали Сегерон и попытались обратить нас. Ни тем, ни другим не удалось забрать нашу свободу. И хотя одно кровавое сражение за другим превращало наши древние залы мудрости практически в пыль, мы продолжаем грезить о стране, которую когда-то имели.

Танцоры тумана, которые странствуют с каждой группой воинов, развлекают их легендами старины и оживляют песни нашего народа. Они говорят о том, что грифоны Серых Стражей происходят с Сегерона. Они рассказывают нам о древнем Проклятии Нахара, которое принесло туман, и о предсказании того, что однажды этот туман рассеется. Они повествуют о Марше Четырёх Ветров, о потерявшихся людях, которые отправились к северным островам, и о великих героях, постигавших мудрость эльфов.
Правдивы ли старые истории? Мы можем никогда этого не узнать. Всё, что осталось от Сегерона прошлого, исчезло. Но я знаю, однажды мы сделаем эти истории правдой.»

― Из текста «Земля Тумана» брата Эшора Велла

* * *

Очередная победа в бесконечной войне. Мимолётная радость в череде смертей, слёз и боли. Война. Каждый коренной сегеронец знает её запах и вкус. Сырой кровавый запах, от которого мутит и горько-солёный вкус обречённости и беспомощности. Приторно-ядовитый аромат саар-камека и резкий шлейф озона в воздухе после магических атак. Взрывающийся гаатлок с дредноутов и огненные вспышки, слетающие с рук магистров. Гарь и копоть, скрипящие на зубах, дым и угарный газ, разъедающие горло.

Война раздирает остров на части много лет. Делит и перекраивает территории. На смену одним оккупантам приходят другие, и война продолжается вновь. Уже давно выросли те поколения, которые не знают, что такое мирная жизнь. Где не нужно с трёх лет учиться бою с мечом и постигать премудрости взрывного дела. Дети бесконечной войны, они не знакомы с другим миром, им не с чем сравнивать. Они привыкают к боли и лишениям, а смерть обыденна и даётся в награду героям. Они не верят в мечты, они живут одним днём, потому что «завтра» для них и есть мечта.

* * *

Бархатистый прибой ласковым котом трётся о босые ноги, облизывает ступни, перекатывает мелкие камешки и мурлычет. Чернильное небо над головой с ярким опрокинутым полумесяцем, в сопровождении мириад осколков из раскрошившегося остатка луны, приковывает взгляд и не отпускает. Звёздные блёстки отражаются в тёмных глазах, а смоляной причудливо сплетенный волос треплет хулиганский ветерок. Где-то вдали кричат встревоженные попугаи и внезапно умолкают. Шелест волн забирает с собой дневную усталость и притупляет отчаяние от потерь. Всё, как всегда – победа и поражение, боль и радость, смерть и жизнь. Декорации меняются с ошеломляющей быстротой не щадя ни опытных, ни юных актёров.

Он один из них. Актёров на сцене военных действий. Командир разведотряда, пять лет пробывший в плену у имперцев и вернувшийся домой, на свой остров, на свою войну. Бывший раб и гладиатор, получивший свободу в знак благодарности господ за спасённую жизнь. Бывший телохранитель из корпуса архонта и повстанец, который служил врагам.

- Можно ли нарушить твой покой, о, могущественнейший Китшок? – раздался со спины грудной протяжный бас. Он заглушил какофонию празднества в деревне и прервал мирное созерцание бывшего телохранителя.

Хеми обернулся, одновременно запрокидывая голову. Для обладателя низкого трубного голоса угла наклона могло и не хватить.

- Да пошёл ты, - мягко ругнулся могущественнейший военачальник Сегерона, с улыбкой оглядывая огромную рогатую фигуру, на каждом роге которой висело по кружке наполненной элем. Эль расплёскивался и норовил залить «важную особу» на берегу. В руках рогатый держал внушительную бутылку с тем же пойлом и блюдо с варёным мясом и яблоками.

- Вкусим плоды победы, кадан! – гаркнул рогач и с размаху приземлил сто пятидесяти килограммовое тело аккурат рядом с командованием.

- Не ори, - только успело сказать командование и отстраниться от хлынувшего на голову пенного пива. – Уши закладывает.

Рука дотянулась до рога, сняла кружку, пока визитёр прилаживал закуску и выпивку меж своих раскинутых ног, и вернулась ко рту, чтобы восполнить пробелы общего праздника.

- Чего ушёл? – вторая кружка благополучно покинула соседний рог и с силой шмякнулась о первую. – Скоро «голые танцы» начнутся.

- Что-то как-то не до танцев, Кир, - отозвался фекс, пригубив эля.

- Победа же! – массивный изгиб рога чувствительно ткнулся в плетёную чёрную макушку. - Ataash varin kata*!

- Nehraa kadan**, - донеслось на призыв, и кружку глухо стукнуло в ответ.

- Nehraa kadan, - не противясь, с грустью повторил рогатый и осушил свою тару до самого дна.

Фекс проделал то же, поморщился, вытер губы и сказал, устанавливая керамическую боклажку на ближайший камень:

- Двенадцать человек сегодня мы оставили, там, на берегу. Лучших. Каждый раз мы теряем.

- Приходят новые, - бас заметно стих, а в кружках забулькала пенная жидкость.

- Этому нет конца… - бесцветный голос шёпотом вплетался в прибой.

- Это война, кадан.

- Ей нет конца. Я не верю, что мы обретём свободу, Кир.

- Эй, - на мускулистое плечо мечника легла огромная лапища коссита. – Откуда такой упадок? Можно подумать у нас есть выбор? И что? Потеряем веру и сдадимся имперцам, этим мозгокрутам с огоньками в жопе, а ещё лучше - ублюдочным любителям Куна. И станем Viddath-bas***?

Фекс бросил мимолётный взгляд на суровое квадратное лицо в обрамлении увесистых рогов, на которые безбедно можно было повесить по мешку с мукой, и рассмеялся:

- Ну уж нет. Любителям огонька в жопе я не сдамся, - широкая ладонь сжала косситскую лапу на плече, а наполненная кружка взметнулась вверх. – За свободу, кадан!

- За свободу!

Они выпили и разом грохнули кружки на камень. Поморщились и одновременно крякнули.

- Я рад, что ты вернулся, - плечо было немилосердно сжато, чёрная макушка обмуслявлена большими губами, а кружки снова наполнены. – Ты самый лучший командир!

- Это только случайность, что я вернулся. Видимо, богам было угодно так.

- Значит, мудрые твои боги.

- Не знаю… - тихо растворилось в шёпоте набегающей волны. – Был момент, когда я не хотел. Не мог… Нет, я знал, что вернусь, - поспешно оправдался командир. – Но я боялся потерять. Хотя, по большому счёту и не находил ничего.

- Паршара, - недовольно буркнул коссит. – Говоришь, как maraas imekari****. Давай, начистоту. Что там за момент такой был?

- Всего лишь эпизод, - фекс отрицательно помотал головой. – Семь дней, которые что-то во мне сломали. Которые заставили меня не противиться врагу. Принять и позволить пробраться в душу, - недолгую паузу заполнил перестук гальки и новый порыв предутреннего бриза. – Ты любил когда-нибудь, Кир?

Коссит задумался. Взгляд фиолетовых глаз утонул во мраке тёмной воды.

- Ах, да, - опомнился фекс. – Я забываю, что любви у кунари нет.

- Я не кунари, - мощная рука встряхнула собеседника за шкирку, как напакостившего котёнка. – Я даже не тал-вашот. Я коссит. Я родился здесь на Сехероне. У меня, как и у тебя есть… были родители. И даже безрогие. Это мне повезло, - Кир скосил глаза к переносице, чтобы посмотреть на выступающие роговые наросты на лбу. – Спилить что ли? – квадратная башка мотнулась и сиреневые глаза уставились на фекса. – Так мы отвлеклись.

- Ну да, - кивнул Хеми. – Ты любил?

Коссит долго изучал знакомое лицо командира. Кривил губы, щурился. Кажется, вспоминал.

- А это как? – наконец-то, сказал он. – Нет! – перед лицом Хеми предупредительно вскинулась ладонь. – И не говори мне, что я бездушное кунарийское бревно.

- Я и не говорю, - успокоил собеседник. – Но я не знаю, как это объяснить. Нет и дня, чтобы я не вспомнил. Тоска отравляет. Мне плохо без него. И только бой и разведка отвлекают, стирают память. На время.

И снова долгий пристальный взгляд глубоких чернильных глаз. Изучающе-подозрительный и слова открывшего неизвестное:

- Это я значит, тебя люблю?

- Кир, - фекс удручённо вздохнул. – Ты мой друг. Это не одно и то же. Хотя, очень похоже, - снова обречённый вздох. – У кого я спрашиваю о любви…

- Да ладно, - фекса снова встряхнули. – Любовь-морковь. Есть дружба, братство, уважение, привязанность, есть секс. То что вы называете «любовью» всего лишь химия и страсть.

- Как у тебя всё просто.

- Нет, давай, всё усложним. Вашедан! Размажем сопли по вало-кас и удавимся с горя. Паршара! Если он не с тобой, значит, пустое. Значит, ты ему не нужен. Забудь!

- Наверное... Он тевинтерец. Следователь из Минратоуса. Важный и влиятельный. Я был его телохранителем. Не более, - о службе мессира Неро в тайной канцелярии упоминать не стоило.

- И что? – ударил в ухо громогласный бас.

- Да, ничего, дубина, - вдруг, снова рассмеялся на время оглохший фекс. – Мы расстались. Но то последнее утро, я вспоминаю до сих пор. Море, бриз и рассвет на двоих. Лишь пара часов. Рядом. Мы стояли на краю бездонной пропасти и смотрели, как солнечный диск режет огненной кромкой горизонт и зажигает новый день. День, когда мы расстались. Но тогда, мне хотелось растянуть часы в вечность. Прижать его к себе и не отпускать.

Тяжёлая рука коссита сползла со смуглого плеча, скользнула по грубому переплетению маники фекса и где-то внизу что-то с треском отодрала.

- На, - в серой лапище был обрывок полосатых косситских штанов. – Всё равно выбрасывать. Хоть сопли вытри, Китшок. Чтобы карашок всем отрядом не прибежали утешать.

Хеми глянул на завоженную тряпицу, снова вздохнул и подал свою полупустую кружку:

- Наливай, серое бревно.

Не долго думая, Бревно набулькало до краёв и, отставив бутыль, сказало, рассматривая алеющий горизонт:

- Я не знаю, как его любил ты и как он относился к тебе. Но я знаю, что те люди в деревне, отдадут за тебя жизнь. И я знаю, что я буду с тобой до последнего вздоха, до последней капли крови. Ради нашего дела, ради свободы Сехерона. Так разве наша любовь и вера не стоят твоих ответных чувств? Мм?.. кадан.

Кружка поднялась и в ответ согласно ударилась о свою товарку:

- Стоят. Будь уверен, кадан.

*в конце ожидает слава
**за моих братьев

*** те кто превратился в бездумных рабов с помощью qamek.

****: ребенок, говорящий без смысла

+ + +

julia37 · 1 февраля, 2015

Эпилог

Флориан Неро, человек, слухи о котором леденили стылую кровь праздных столичных обывателей, интересующихся на досуге криминальными новостями, а по совместительству левая рука архонта, через некоторое, весьма непродолжительное после вступления в новую должность время, получил документы, в которых упоминалось имя его случайного знакомого, господина Армандо, безобидного виноторговца средней руки.

По причинам, знать которые непосвященным не следовало, господин этот теперь был у главы внутренней Имперской разведки на карандаше.

***

Тот же виноторговец, показав себя сочувствующим и добродетельным хозяином, организовав похороны для семейства, что находилось у него в услужении. Их сын погиб, исполняя свой долг, на секретном задании самого архонта.

Больно было смотреть на застывшие, посеревшие лица этих людей, не проронивших ни одного слова, и ни одной слезинки за все время, что длилась церемония.

***

Префект корпуса телохранителей от занимаемой должности был отстранен. По факту проверки были выявлены многочисленные нарушения, а так же, невиданное - чрезмерная жестокость к рабам. Разжалованный префект был немедленно отправлен воевать в джунгли Сегерона, а так же из его состояния была удержана крупная сумма, в размере понесенного Империей ущерба.

Говорят, там, на островах, его настигла им же тренированная рука. Рука человека, не желавшего сдаваться. Если это так, то господин префект все же не так плохо исполнял свои обязанности, как об этом написали в отчетах.

С другой стороны... это могли быть лишь слухи, распространяемые непокорными. На Сегероне можно было легко умереть и от гораздо более прозаических причин. Например, от желтой лихорадки или под колесами обоза.

***

Первый страж встретил своих посланников весьма любезно. Ведь за оказанную помощь в Белую крепость Вейсхаупт были присланы пятьдесят голов лучших имперских лошадей. Впрочем, попенял на отсутствие почтения к своей персоне, выразившееся в отсутствии Полин, которой все же следовало бы явиться пред светлы очи.

Салема сослуживцы встретили радостно.

После того, как поняли, что это еще за лысый и немой человек.

Благодушие начальства не продлилось долго, ровно до того момента, как Первый страж получил гневное письмо от посла Андерфелса в Империи. Содержание письма осталось тайной, но известно, что отдача настигла первопричину появления сего опуса уже в Антиве. Через месяц Полин снова загремела на гауптвахту. Без каких-либо видимых причин.

***

Достоверно неизвестно, что было тому причиной, может быть и благословение эльфийских богов, но у магистра Хелира родились еще две прекрасные дочери. А потом, по прошествии положенного природой срока, еще двое сыновей.

И все они были красивы, здоровы и одарены магией.

***

Магистр Дэмиен исполнял свой долг со всей ответственностью, что выражалось в повышенной концентрации пепла на территориях, которые он посетил.

***

Черный жрец был казнен через три дня после того, как его поразила загадочная болезнь.

Говорят, на эшафоте он не проронил ни слова и вообще был мало похож на самого себя. Его наследники, в жилах которых текла так же и кровь ныне исчезнувшего древнего дома Кассус, наперебой желали продемонстрировать свою лояльность архонту и стране. Впрочем, обольщаться на их счет не следовало. Ненависть всегда дает свои плоды.

Иногда, спустя долгое время.

***

Бывшая рабыня, а ныне свободная, по крайней мере, формально, гражданка Империи Аиша старательно изучала магическую науку в Минратоусском круге магов. Протекция магистра открывала многие двери.

***

Странный темноглазый раб, по имени Натаниэль, просто исчез. Как и обещал. Может быть, он продолжил скитаться без всякой цели в мире людей и духов, а может быть вернулся к исполнению долга. Кто знает...

***

Центурион Тиберий еще долго держал таинственную крепость в своем латном кулаке. Сначала единолично, а потом, когда объявился новый наместник, отступил на привычные вторые роли. Это могло показаться странным, но даже самые приближенные к архонту лица не слышали, чтобы в Ауру отправляли какого-либо высокопоставленного мага.

Древняя крепость на северной оконечности мыса Зловещих снов сохранила свою репутацию гиблого места. Неизбежно просочившаяся после происшествия информация взбудоражила умы и сердца преимущественно знатных магов.

Никто не желал окончить свои дни в каменном гробу.

Таким образом, трансформация легенды из неправдоподобной байки в мрачную быль оказалась как нельзя на руку действующей власти.

***

Многое во время этой истории претерпело свою собственную Метаморфозу. Люди, события, характеры, легенды...

Способность меняться присуща живым.

***

Благодаря успешному искоренению заговора, власть архонта Номарана только укрепилась, а его популярность в народе возросла. Конечно, кунари никуда не делись и продолжали испытывать границы Империи на прочность, но к этому все уже привыкли.

Неужели еще нет?

Что ж, времени на это будет еще очень-очень много.

Fin

Изменено 1 февраля, 2015 пользователем julia37

tеnshi · 4 февраля, 2015

Флэш под роялем

эпилог Флориана Неро

спасибо Нажу и Джулии за соучастие ^^

Показать контент

Валет

Бартоломей Ланге пел. Если точнее, в его голове звучала прекрасная мелодия, а когда он открывал рот, из него вылетали нестройные скрипучие звуки, странным образом попадавшие в такт плавным движениям незамысловатого танца. В танце этом он с раннего утра кружился по дому, и по мере этого кружения в столовой образовался завтрак, а в господской спальне на спинке стула складировались детали парадного одеяния. Начищенные до блеска сапоги, тёмно-синий мундир, белоснежный, в цвет перчаток, кант, золотые нити аксельбантов, чудесно сочетающиеся с природным цветом волос господина.

Господину дарован новый титул. Господин переезжает в настоящее поместье. И он, Барти Ланге, наконец-то займёт в этом поместье место, принадлежащее ему по праву.

Стук дверного молотка настиг замечтавшегося дворецкого посреди гостиной с отглаженными брюками наперевес. Кого ещё принесла нелёгкая?

Несколько тихих учтивых слов притушили гневный блеск в глазах надменного неваррца. Брюки, забытые, так и висели на сухопаром предплечье, когда дворецкий, склонившись к уху господина, размышляющего над тарелкой овсянки, торопливо докладывал о нежданном визите.

***

- Мессир Нуэво?

Флориан переступил порог кабинета, в который со всей вежливостью препроводили гостя, и плотно прикрыл за собой дверь.

Взгляду следователя предстал мужчина выглядящий определённо моложе своих лет, с длинными вьющимися волосами и аккуратно подстриженной бородой. Одет он был строго и элегантно, чёрный приталенный френч, белая сорочка, чёрные кожаные сапоги с подбоем, два серебряных перстня на левой руке и трость, увенчанная головой грифона из серебра же. Однако опыт мессира следователя мог услужливо подсказать ему, что трость эта является более чем опорой и содержимое ее в умелых руках весьма опасно. Прочего видимого оружия у гостя не наблюдалось. Поднявшись поприветствовать хозяина, он определённо сразу попадал в категорию тех, кто выше ростом.
- Доброе утро, мессир Неро, прошу извинить меня за столь ранний визит, - не более чем вежливо склонил он голову. - Полагаю, причину его вы сочтете достойной. В вашей инспекции состоял один близкий мне человек и он так и не появился дома. Я решил, что из первых рук смогу узнать больше. Возможно, Васко что-нибудь задержало в этой... Ауре, кажется. Хотя, зная его, уместнее было бы спросить о ком-то?

Что ж, мессир Неро ожидал этого визита. Хотя, быть может, и не так скоро. Имени гостя из уст дворецкого было достаточно, чтобы собраться с мыслями прежде, чем зайти в собственный кабинет. Потому теперь он лишь приветственно кивнул в ответ и прошёл к своему креслу.

- Заверяю вас, время вы выбрали весьма удачное. Не далее как уже сегодня после полудня я окажусь занят, и меня будет не так просто застать дома.

Фло расположился в кресле, оправил мягкие рукава домашнего костюма и сложил руки на столе, сцепив замком ладони.

- Присядьте, мессир Нуэво. Боюсь, вести для вас у меня весьма печальные.

Мессир Нуэво послушно сел. Только не облокачиваясь, а сложив руки на набалдашнике трости перед собой. Будто в любой момент готовясь подняться и начать действовать. А может это была просто некоторая нервозность на фоне обещанных нерадостных новостей, которая не позволяла расслабиться.

Хозяин кабинета выдержал паузу и состроил стоически-скорбную физиономию.

- С сожалением должен вам сообщить, что мессир Васко Нуэво, пребывая на должности моего ассистента, погиб при исполнении служебных обязанностей. Во время инспекции в Аура Хонорис случилось чрезвычайное происшествие. Васко погиб, пытаясь предотвратить немалое количество жертв. Смею заметить, ему это удалось. Примите мои соболезнования.

Мессир Нуэво печально опустил взгляд, видимо обдумывая услышанное и не понимая что в неё смущало больше, самопожертвование или происшествие. Однако тон Неро сомнений не вызывал.

- Мой мальчик, - попытался гость примерить скорбную физиономию и на себя тоже.

Скорбь на лице любящего опекуна вышла та ещё. Хороши же поминки. Соперник, проигравший "почившему" в любви да безжалостный ментор, потерявший, судя по всему, немалое денежное вложение. Дабы не нарушить атмосферу траура скептическим фырканьем, Фло также опустил глаза в стол, что, впрочем, прекрасно дополняло угнетающую картину.

- Я, знал, что это когда-нибудь произойдёт, - прервал мастер трагическую минуту молчания и несколько прояснил ситуацию, - Мальчишка! Самоуверенный и стремящийся помочь всем. Сын всегда таким был, - некоторое сходство действительно наблюдалось. Особенно с несколько скрытым бородой и локонами лицом. Возможно, так Васко и выглядел бы лет через десять. Если бы не одна маленькая деталь. Глаза мужчины были тёмно серыми. А о зеленоглазых матери и сестре мессир Неро, в отличии от сенешаля осведомлён не был.

Взгляд невольно пополз обратно, изучать и оценивать. Неужто и впрямь родной родитель? Среди негласных хозяев знойной Антивы и так бывает? Если бы не выражение лица гостя минутой раньше, Фло, пожалуй, мог бы поверить, что тот и вовсе не имеет к этим хозяевам отношения. Теперь же - спектакль продолжался.

- Увы, так и случилось, - вздохнул он, - Он мог уйти раньше, но остался, чтобы выполнить задуманное до конца.

В некотором роде, это было даже правдой. Мессир следователь и его помощник умудрились попрепираться даже над склянками с кунарийским ядом, под носом у новорождённого, пусть и искусственного, дракона.

- Я, вам верю, - с некоторым усилием для себя признал мастер. А что ему оставалось? Нанести личный визит и убедиться, что один из воспитанников действительно остался в самой охраняемой тюрьме Империи? О чём настойчиво и весьма уверенно сообщал следователь, - За сим, не смею более отвлекать от дел, - по словам самого Неро более важных и неминуемо приближающихся, - Пойду сообщу эту трагическую новость остальным. Уж не знаю, как переживёт супруга.

Супруга, значит. И остальные. Надо полагать, братья-сёстры, а может и пара племянников затесалась. Для собственных детей мессир Нуэво-младший на взгляд следователя всё-таки был молод. Ну что же, ты вон, Лютик, с беглыми дикарями на мостике целуешься, у антиванского ворона скорбящее семейство за спиной, с кем не бывает.

- Не смею задерживать и вас, мессир Нуэво, - склонил Неро голову, - Да позаботится о вашем сыне Создатель.

Туз

Оно конечно, их новоиспечённое сиятельство никогда не любили это варенье, но чтоб настолько?

- Махнёмся?

Обер-декурион Марк Туллий, глядя на кислую физиономию приятеля, выдал ухмылку пошире и помахал своим надкусанным пирожком.

Декуриону с начинкой подфартило. Шутил, конечно. Чтоб Лютик, да "изо рта в рот", как выражались в детстве? Проще с золотого города позолоту отколупать, проще пророчицу у Создателя отбить, проще..

- Давай, - буркнул страдалец и протянул своё на мену.

Марко подобрал челюсть и застыл с обменом, прямо-таки заворожённо глядя, как ровные зубы смыкаются на тесте аккурат поверх его укуса. Создатель милосердный, что сотворили в тюрьме с человеком, ироды. Страдалец, тем временем, добить решил и проворчал с набитым ртом, чего за ним отродясь не водилось.

- Лотерея думатова, - после чего прислонился спиной прямо к грязной стене, и жуёт, а рожа-то довольнейшая, видят демоны. Не чавкает, и на том спасибо.

- Марко, ты любил когда-нибудь?

Декурион поперхнулся злосчастным вареньем.

- Ты ж меня знаешь, - попытался он отшутиться, - Каждая вторая в порту - до гроба.

Шутку не оценили, потеребили серебристую пуговичку.

- А тебя любили?

- А меня можно не любить? - держать планку в не то, чтоб обыденном разговоре, было непросто, но декурион старался.

- Как думаешь, ты мог бы полюбить за то, что тебя любят? - не отстал паршивец.

От того, как вдумчиво и мертвецки серьёзно друг изучал внутренности пирожка, захотелось прилечь.

- Лютик, - начал Марк осторожно, - ты у нас, без шуток, первая красавица Минратоса, и знаем мы друг друга вечность, но против лишних деталек-то не попрёшь. Я их точно видел! - напомнил он на всякий случай.

На декуриона уставились снизу вверх, и честное слово, лучше бы пирожок уже прямо на мостовой препарировали по всем правилам гаруспициума. Смотрит, как кишки тянет, красавица первая, и ни тебе под землю провалиться, ни в стене раствориться толком.

- Нет, я не про нас, - разродился наконец ответом допросчик, не теряя ни капли серьёзности, и Туллий вздохнул, не скрывая облегчения. И тут же уставился подозрительно. Ох, ни дай Создатель, рассмеётся сейчас шутник, не посмотрим ведь, что цветочек и красавица. Нет, не смеялся. Сунул остаток в рот, щёки округлил, руки переплёл на груди, нахохлился. Ни дать ни взять, плод любви воробья с хомяком. Декурион умилился.

- Красивая? - выдал он результат мощной дедукции.

- Красивая, - согласились меланхолично.

- Умная? - оживился попаданием Марко.

- Умная, - отозвались задумчиво.

- Страстная?.. - опасливо ступил декурион на ненадёжную почву.

Зыркнули сердито и надулись.

- Как всегда, сталбыть, - подвёл итог Туллий и тяжело вздохнул. Сколько ж вас, сиятельство, учить-то можно? - Не делаются так дела, Лютик, - начал он в который раз наставительно, - Баба - она баба и есть. Что Маруська-приветница с кухни, что магесса в шелках и рюшах, а только ломаются все одинаково, и для того и ломаются, чтоб кто пришёл да заломал. Что, скажешь, не так было?

Сердечный страдалец помычал, размышляя, вздохнул драматически, пожал плечами и устремил вдаль горестный взор. Марко только головой покачал и позволил себе неслыханную дерзость: сочувственно дёрнул за золотую нить на затянутой в парадную синеву груди.

- В кого ж ты у меня такой уродился-то, сиятельство? Ты теперь, между прочим, сиятельство, первое в своём роду. Тебе надобно наследниками обзаводиться, всё такое.

Сиятельство брезгливо дёрнуло щекой и отмахнулось тонкой ладонью.

- Надо будет, обзаведусь. Невелика наука.

- Да уж надеюсь, - хохотнул декурион, - Зря я тебе, что ли, гувернанток подгонял?

***

Флориан сильно сомневался, что наследники входят в список ожидаемого высшей властью от новопроизведённого графа. Однако сама по себе идея неожиданно не показалась такой уж отвратительной. Кому-то же надо жить в этом поместье. Дворецкому будет кем помыкать, тоже хорошее дело. Годы, опять же. Вроде не видно их, а уж половину четвёртого десятка разменял. Некоторые одарённые личности в этом возрасте уже с внуками тетёшкаются. Решено, Лютик. На следующие же смотрины идёшь с намерениями. Претензии к невесте и обдумывать не надо. Тихая, скромная, без амбиций. Благо, видеть их умеем заранее. С нашей работой только скандалов семейных не хватало. Решено? Ты подумай. Ты ж так решишь, потом всю жизнь за решения расплачиваться будешь.

Фло подумал и решил до смотрин сначала дожить. За мыслями о наследниках дорога сократилась вдвое. От дворца до дома у самого эльфинажа за пять минут не дойдёшь, а и не заметил, как напыщенные поместья сменились зажиточными домиками, а те - откровенно бедными халупами. В парадном мундире, бок о бок с закованным в сталь декурионом, в этой части города они не могли не привлекать внимания. Следователю казалось, что он слышит, как раскручиваются шестерёнки в головах всей криминальной братии, от мелкого щипача до главы разбойничьей банды. Его лицо нечистым на руку элементам было знакомо, блестящий на солнце нагрудник Марко тоже не внушал мыслей о лёгкой добыче. Удачи, господа элементы, мы, как говорится, полностью к вашим услугам.

Неро взглянул на посылку и сверил адрес.

Эффект от появления столь солидных господ в этом квартале был сногсшибательный. То есть, буквально.

Несколько мальчишек, пинающих в грязи какой-то комок на манер мяча, замерли, а потом бросились врассыпную, сшибая друг друга в эту же самую лужу.

Громкие разговоры, ругань, скрип ремесленных станков, и, кажется, даже плач младенцев, постепенно сходили на нет.

Обозначенный на конверте адрес, указывал, очевидно, на обшарпанный одноэтажный дом, с покосившейся дверью и дырой в стене вместо окна.

Во дворе, если можно было так назвать этот лоскуток земли, на ступеньке сидела древняя старуха.

До того высохшая и неподвижная, что закрадывалась мысль, а не померла ли третьего дня? Вон, и мухи уже облюбовали...

Тут же, сидя на земле, играли камушками немытые, худые дети, в одних рубашонках, вшестером. Самому младшему едва ли было больше двух лет. Старшие, мальчики на вид лет девяти, сосредоточенно связывали шнурки на дырявых башмаках старухи.

Рядом, в паре ярдов, стояла бочка, в которой, судя по усилиям, очень тяжелой толкушкой толкла что-то в мыльной воде девушка. Подол небеленого льняного платья был вымазан в грязи, из под сбившегося на бок чепца выбивались светлые волосы. Наконец, она разогнула спину, утерла лоб тыльной стороной ладони и как раз собиралась отругать одного из сорванцов, что бросал в нее комочки грязи, но тут, неожиданно, все семейство притихло.

Замарашка обернулась.

Странно было видеть под этим слоем пыли, в этой одежде, здесь, такие утонченные черты.

Размазанная секундой ранее грязь все равно ничего не могла с этим поделать.

Важные господа не могли не привлечь любопытствующие взоры. Всем было интересно.

Однако, в доме раздался грохот, заплакал младенец, а на пороге появилась еще одна женщина,

простоволосая, в переднике. За юбку ее держался еще один ребенок и ревел в голос.

- Нора! В чем дело? - разгневалась измученная жизнью, а потому сварливая, мать героиня. Ее лицо растеряло остатки красоты уже довольно давно, а крайняя худоба портила его еще больше. - Я же сказала, со стиркой нужно закончить быстрее! Хватит пялиться на прохожих!

- Да, тетушка. - не стала перечить та, и покорно вернулась к бочке и толкушке.

Сердитая женщина бросила короткий взгляд на богатеев, и скрылась за дверью. В этом доме таких гостей отродясь не бывало, а потому, предположить, что господа с визитом в их свинарник, не мог никто.

Фло, всё ещё держа перед глазами посылку, искоса поглядывал на дворик и его обитателей, с интересом подмечая детали. Провести связь между стальным центурионом, в подчинении у которого ходил целый гарнизон, и живой иллюстрацией городской нищеты было непросто.

- Тут что ли? - нарушил декурион всю конспирацию, ткнув пальцем прямо в домишко и через плечо друга изучая посылку.

- Эй, милёна, - позвал он, - это вы будете центурионовы?

- Спасибо, я справлюсь, - процедил Неро, требовательно отталкивая языкатого спутника ладонью, и подошёл к домику.

- Я ищу госпожу Леду, - обратился он ко всем, кто мог его слышать.

Марко за спиной скорчил рожу, но вмешиваться до поры перестал, уперев ладонь в рукоять гладия и грозно зыркая по сторонам. Чтоб не вздумалось кому чего.

Малышня прекратила кидаться грязью и завороженными глазами теперь разглядывала блестящие пуговицы парадного мундира господина с посылкой и его грозного спутника в сверкающих доспехах.

Даже рты по-раскрывали.

Нора, как ее звала хозяйка этого, с позволения сказать, дома, подобрала замызганный подол и в несколько резвых прыжков оказалась у двери. Не доросла она еще до длинных юбок. А может, никто не сказал, что вести себя нужно сообразно своему возрасту и виду.

- Тетенька, тетенька! От папеньки пришли!

Тетушка, больше напоминавшая ведьму из чащи, показалась на пороге снова, окинув взглядом гостей.

- Леда есть. А госпожи здесь отродясь не бывало. Так что, если вам нужна госпожа - вся эта тирада сопровождалась воплями годовалого младенца, которого трясла на руках эта самая ведьма, с несколько большим рвением, чем это было необходимо. - то вы ошиблись, господин в мундире.

Девушка залилась краской, наверное, ей не терпелось получить вести, а тетушка проворачивала это представление.

Может быть, не в первый уже раз.

Декурион, поймав детские взгляды, улыбнулся поверх макушки куда более сердитого на лицо господина в синем и с сожалением охлопал доспех. Старший сын Марка пять лет назад сбежал на Сегерон с обозом, по стопам отца, и погиб, не добравшись до расквартированных частей: обоз атаковали то ли местные дикари, то ли тал-вашоты. Младшему шёл шестой год. Не прийди они сюда с церемонии, непременно нашлись бы какие-нибудь карманы, в которых завалялось бы нехитрое угощение.

Флориан же, напротив, взглядов этих избегал с каким-то особым, нездоровым тщанием. С детьми у мессира следователя никогда не ладилось. В преступлениях самого разного сорта дети нередко оказывались ценнейшими свидетелями, но вымывать крупицы фактов из песка фантазий было поистине каторжной работой.

Хозяйку дырявого домика он выслушал со всем вниманием. Задумчиво погладил подбородок и кивнул, неожиданно взглянув прямо на зардевшуюся девицу.

- Возможно, вы правы. Мне стоило расспросить мессира Тиберия получше.

Развернувшись, как ни в чём не бывало, "господин в мундире" зашагал прочь.

Расчет, если таковой имел место быть, оказался верным. А уж "мессир Тиберий" вообще действовало, как заклинание.

Нора бегом бросилась догонять синий мундир.

- Подождите! Господин, подождите! - а догнав, повисла на рукаве.- У вас, наверное, письмо, от папеньки. А если вы сейчас уйдете, нам нечего будет... - осознав, что только что запачкала чистейшую ткань своими грязными руками, девушка снова покраснела, выпустила рукав и спрятала руки за спиной. - ...есть.

Сварливая тетушка также тон переменила.

Сложно сказать, что тому было причиной, перспектива лишиться денежной помощи от брата, а может быть демонстрация чувства собственного достоинства незнакомого господина.

- Да верно вы попали. Верно. Только чего это Тиберий на курьера расщедрился, не пойму. Тем более такого... - какого, такого, уточнения не воспоследовало. - Простите мне мою грубость, мы тут манерам светским не обучены. Да зайдите в дом.

Еще один оценивающий взгляд.

- Коли не брезгуете.

Малышня к тому времени уже облепила дружелюбно настроенного господина в доспехах.

- Дяденька, а это меч?

- А он острый?

- А арбуз им разрубить можно?

- А подержать дадите?

И тому подобные вопросы раздавались непрерывно, перекрывая друг друга, не давая решительно никакой возможности ответить.

Флориан, разумеется, не собирался нарушать данное центуриону слово, и посылка, так или иначе, всё равно нашла бы адресатов. Однако мессир Неро не был бы мессиром Неро, если бы не пытался создать "иначе", максимально приближённое к идеальному "так". Грязный след на рукаве был стоически проигнорирован, лишь дрогнула на виске страдальческая жилка.

- Не уйду, - доброжелательно заверил он замарашку вполголоса, всматриваясь в чумазое личико. Проницательный взгляд блеснул сожалением. Грязь не была ему помехой, и куда гармоничней виделось это лицо посреди просторного бального зала. А потом мессир подпрыгнул и схватился за эфес церемониальной шпаги.

- РАВНЯАА-АЙСЬ! - приглушённый вдесятеро против обычного клич всё равно накрыл всю улочку. Добродушный декурион воздел гладий к закатному солнцу, для пущего пафоса и подальше от неловких, но шустрых детских ручонок, и пытался построить маленькую декурию. Ладонь в белой перчатке прильнула ко лбу. Представив, как эта лавина вольётся в дверь следом за взрослыми, Фло содрогнулся и друга решил не отвлекать.

- Я не курьер, - отозвался он наконец и хозяйке, шагая обратно, - Мне случилось выбраться вместе с вашим братом из изрядной передряги. Позаботиться о гарантированной доставке - то, что он позволил мне для него сделать. Благодарю за приглашение.

Если господин и брезговал, он весьма неплохо это скрывал.

Дочка центуриона, которой, по всем прикидкам, не могло быть больше восемнадцати лет, робко улыбнулась, и позволила себе взглянуть в лицо следователя на одну секунду.

- Простите. - прошептала она, разом извиняясь и за грязь, и за тетушку. - За все это.

От последовавшего затем зычного вопля шестеро спиногрызов хором выдохнули вдохновенное "о-о-о", затуманившимися глазами отслеживая все движения клинка. Даже старушка на ступеньке, и та, раскрыла глаза и беззубый рот и теперь подслеповато таращилась перед собой.

За Флорианом, который все же решился зайти внутрь, поспешила и Нора, хлябая огромными, совсем не по размеру этой маленькой ножке, башмаками.

- Передряги? Передряги?! - девичий голос задрожал. - Андрасте, помилуй и спаси, что случилось? С папой все хорошо?

Обстановка внутри была до крайности бедной, но, учитывая шестерых разновозрастных детишек на улице и еще одного на руках Леды, просто невероятно чистой.

Судя по состоянию рук старшенькой, чистота эта не давалась легко.

Одну не слишком большую комнату делила пополам занавеска, за которой, очевидно, были спальные места. Видимую часть занимали сколоченный из грубо обтесанных досок стол, две узкие лавки, шкаф с жестяной посудой и очаг, над которым висел дымящийся котелок. Пахла похлебка не слишком аппетитно.

- По правилам гостеприимства следовало бы предложить вам что-нибудь. - сухо произнесла Леда, спустив малыша ползать по полу.

Она, очевидно, слышала о том, что ее брату грозила опасность, но по каким-то причинам не желала придавать этому факту значения.

- Но боюсь, что это можно будет принять за попытку отравления. - в интонации проскользнуло неуловимое сходство с голосом центуриона.

- Благодарю, я не голоден, - невозмутимо отозвался гость тоном, ясно говорившим: был бы, не стал всё равно. Никогда не питая к бедности презрения, Флориан также не выказывал ей и снисхождения. Он присел на лавку и поставил, наконец, посылку на стол.

- Не беспокойтесь, ми.. Нора, верно? - с опозданием поправился сыскарь. Если нейтральное "госпожа" вызвало здесь такую реакцию, что говорить о так легко идущем на язык "миледи"? Пусть даже только это обращение и подходило дочери того, с кем они разделили смертельный бой, - Я ведь сказал - выбрались. Ваш отец жив и здоров, и грозит ему теперь разве что длительная мигрень. По правде говоря, больше беспокоится он сам, поскольку, как я понял, уже длительное время не получал от вас вестей, несмотря на то, что отправлял посылки. Вы не знаете, с чем это может быть связано?

Это уже было обращено к обеим женщинам.

Во дворе рукоять надёжно упакованного в ножны клинка шла по рукам. Тем, кто был способен дотянуться до неё, не заставляя владельца приседать к земле, позволено было вытащить лезвие из кожуха на пару дюймов.

- Как вам будет угодно. - совершенно естественно, без всякого жеманства, отозвалась старшенькая.

Она была так благодарна за новости, что, право, готова была отзываться и на свист. Вытерев руки о передник, она, с трудом скрывая дрожь в пальцах, сорвала обертку. Внутри оказался тяжелый сверток, обернутый письмом.

Каждый получил то, что хотел.

Нора письмо от отца, сестрица - сверток с деньгами, которые немедленно были посчитаны и высыпаны в котелок, на самой верхней полке шкафа.

- Не получал? Я ведь каждый раз пишу ему письмо...

Взгляд, обращенный на тетушку, был оной дамой проигнорирован.

- А мне-то откуда знать?

- Я не понимаю...

Впрочем, более проницательный взгляд мог бы дать своему обладателю понять, что госпожа Леда не вполне честна и что-то точно знает.

- Вот как? - задумчиво отозвался Фло, украдкой любуясь тем, как озаряется лицо дочери, пока она раскрывает послание от отца. Взгляд смягчился, и вновь налился сталью, когда он посмотрел на сестру. - Попахивает халатностью почтовой службы. Между прочим, - вспомнил он невзначай, - я ведь и сам совсем забыл о манерах, - гость поднялся со скамьи, прижал руку к груди и слегка склонил голову, - Позвольте представиться. Флориан Неро, следователь по особым делам империи. И это дело стоит расследования, госпожа Леда, - закончил он, возвращаясь на лавку со всей серьёзностью.

- Это было бы замечательно!

- Благодарю за любезность, но это лишнее.

Прозвучало одновременно с двух сторон.

- Но тетя...

- Ни к чему благородному господину утруждать себя этой ерундой. - вид у Леды был... странный. - С твоим отцом все в порядке, этого достаточно.

- Но мои письма. Он не получил их!

- Тебе следовало бы молчать, девчонка! Где твое почтение!

Нора замолчала, приученная повиноваться, но взгляд ее метался меж Флорианом и коварной тетушкой. Письмо она прижимала к груди.

Благородный господин приподнял бровь.

- Ерунда? Позвольте. Мы говорим не о пропаже записок "на деревню дедушке". В этом случае я просто отправил бы дело в магистрат, там есть люди, которым я доверяю. Однако, вы, скорее всего, не представляете, где служит ваш брат и какой занимает пост. Пропажа личной почты человека на таком посту - дело более чем стоящее моего внимания. Сегодня он не получает писем от дочери, завтра перестают доходить приказы из дворца. Помилуйте, да здесь может вскрыться заговор против трона!

Он решительно поднялся на ноги и одёрнул рукава.

- Я отдам распоряжения сегодня же.

Похоже, предположения Фло были пострашнее того, что скрывала сестрица центуриона.

- Нет тут никакого заговора против трона. - процедила Леда.

- Это все ты, да. - прошептала племянница, все так же прижимая к себе письмо. - Что ты сделала? Сожгла их? Порвала? За что ты так его ненавидишь?

- Замолчи, паршивка.

Но дочка, видимо, пошла характером в папочку, и ее уже было не остановить. Юношеский максимализм только подливал масла в огонь.

- Ты всегда завидовала ему, я знаю. Потому что у папы с мамой была любовь! И когда она умерла, он так горевал, чуть сам не умер! А ты? Тебе только легче стало, когда дядя ушел! Ты злая!

- Любовь. - Леда рассмеялась каким-то странным металлическим смехом. - Кому нужна любовь, когда ни гроша за душой? Радоваться будешь тому, что колотит не сильно, да пьет не каждый день. Хотя... с твоим приданым тебя распоследний пьянчуга не возьмет!

Не нужно было быть гением, чтобы понять.

Шансы выйти замуж за приличного человека у Норы были не просто невелики.

Они были откровенно призрачны.

Тема эта была, очевидно, не из тех, на которые племянница с удовольствием поддерживала беседу. Она побелела, как полотно и вылетела во двор.

- Идем, Марк, - Донеслось снаружи. Очевидно, среди детишек был тезка грозного спутника Неро. - мы уходим.

- Второго оболтуса не забудь! - выкрикнула разъяренная Леда в окно. - Когда вернется.

Выяснялось, что у Норы двое родных братьев.

Хозяйка этого негостеприимного дома резко развернулась к следователю по особо важным.

- Расследование окончено? - с горечью усмехнулась она.

Годовалый младенец, будто не замечая крика взрослых, подобрался к сапогу Фло и теперь тянул его за блестящую пряжку.

- Окончено, - спокойно подтвердил Флориан, отстранённо наблюдавший за вспыхнувшей ссорой. Почувствовав шевеление у ноги, он опустил глаза, обнаружил грабителя и невольно улыбнулся. Если шумная ватага, окружившая друга во дворе, его откровенно пугала, то настолько маленькое существо наоборот возвращало к мыслям о собственных наследниках. Фло присел и стал по одному отцеплять крошечные пальчики от их добычи. О некоторые детали пряжки можно было и порезаться.

- Куда собралась, милёна? - донеслось из окна. "Большому" Марку не надо было особо повышать голос, чтобы его было хорошо слышно в доме, - Тебя Лю.. мессир Неро отпустил?

Стряхнув с себя осмелевшую малышню, Туллий заступил дорогу девице.

- А если она не вернётся? - тихо спросил мессир Неро, кажется, полностью сосредоточенный на особенно цепком мизинчике малыша. Конечно, сейчас, чтобы не вернуться, девчонке для начала нужно было ускользнуть от бдительного декуриона, но сути это не меняло.

- Вернется. Куда ей деваться-то? - без всякого сожаления отметила Леда, подхватывая заигравшегося с господином следователем малыша на руки.

Деваться Норе было действительно некуда.

Она это и сама прекрасно понимала, но гнев еще не прошел, а потому идти на попятный для нее было равносильно смерти.

Глаза, устремленные снизу вверх на рослого декуриона, неестественно блестели.

- Мессир Неро передал мне письмо от отца и ничего не сказал о том, что я не вольна идти туда, куда хочу. - заметила она дрожащим от волнения и слез голосом, крепко сжимая руку притихшего мальчика лет восьми на вид.

- А сейчас я хочу найти своего брата.

Собрав в кулак всю свою волю, чтобы не расплакаться, Нора вздернула подбородок и сделала решительный шаг по направлению к большому Марку, с таким видом, как будто в ее силах было столкнуть его с дороги, если тот не отойдет.

Марко растерянно посмотрел на домик. Оно конечно, они с сиятельством не на арест шли, да его и не звали, строго говоря, сам прогуляться решил. Сыскарь же вообще мало что сказал перед этим странным визитом, что-то про центуриона которому должен и посылку. И за девицей никто не гнался, только больно взведённая она из дверей выскочила, что твоя стрела. Влетит куда, латай потом дырочки. Поразмыслив, декурион неожиданно отступил, и ещё более неожиданно зашагал следом.

- Далеко брата-то потеряла?

Флориан пристально взглянул на хозяйку снизу, взгляд немного потеплел.

- Не денется, - согласился он, выпрямляясь, - Но я всё же надеюсь, что проблем у почтовой службы больше не возникнет. К тому же, там, где служит ваш брат, образовались некоторые перемены. Я уже выразил ему надежду, что ему удастся встретиться с семьёй, выражаю её и вам, - закончил он мягко, - Честь имею, госпожа Леда.

- Не возникнет. - вздохнула сестра центуриона, укачивая свое последнее дитя. - А еще у моего брата может не возникнуть желания больше присылать мне деньги. А ведь у меня шестеро своих детей. И старуха-мать на руках.

Вполголоса закончила она, не заботясь, слышит ее кто-то, кроме малыша или нет.

Фло остановился на пороге, ища глазами декуриона и центурионову дочку. Стоило уйти. Не его близкие, не его заботы, просто ещё одна несчастливая семья, какие за годы работы десятками проходили перед глазами следователя из магистрата. Он не мог пообещать этой девочке ни лучшей жизни, ни даже того, что отец действительно приедет. Следователь из магистрата и ушёл бы, как уходил всегда, однако для графа Флориана Неро уже ничего не обещало быть как всегда. И это ничего требовало сейчас хотя бы что-то сказать на прощанье.

Нора в первый момент опешила, когда эта гора в доспехах так послушно посторонилась. Девушка проводила тезку младшего брата подозрительным взглядом, решая, рассказать или нет.

Декурион вызывал доверие и располагал к себе простотой и добродушной физиономией, но...

- Юным девицам не следует разговаривать с незнакомцами. - выдав это, высокоморальная дева зашагала по улице вместе с Марком-малышом.

Во всяком случае, плакать больше не хотелось.

- Юным девицам не следует разгуливать в одиночестве в подобных местах, - донеслось категорично из-за спины вместе со странной вознёй. Хотелось подкрасться и напугать гордячку, но проклятая шпага встряла палкой в колесе, чем она и являлась по сути для следователя, лет десять не державшего иного холодного оружия в руках кроме найденного на местах преступлений.

- Я в этих местах живу. - парировала самоуверенная юная особа. - Привыкла.

Она не остановилась. Только обернулась на мгновение.

Хм. Господин следователь тоже увязался следом.

Вся эта сцена дома... было и стыдно и обидно и горько. Свидетелей только подобным разговорам не хватало!

Под все усиливающееся хныканье "Нора, Нора, не иди так быстро!" старшая дочь центуриона преодолела еще с десяток ярдов и остановилась. Потерла рукой грязное пятно на носу, которое, как ни странно, никуда не делось и вздохнула.

- Мне следовало поблагодарить вас, мессир. Хотя бы за то, что не побоялись влезть в эту грязь.

Она сделала неопределенное движение рукой, подразумевая, очевидно, все разом.

И этот район, и свой дом, и семейные склоки...

- Я только выполнил обещание и доставил посылку, - пожал плечами Флориан, - Надеюсь, больше у тебя не будет проблем с письмами отцу. Хотя на твоём месте я относил бы их к почтовой карете лично.

Он посмотрел на запыхавшегося мальчишку, цепляющегося за руку сестры.

- Так что с твоим братом?

Темное пятно на коже будто бы жгло. Так сильно хотелось от него избавиться.

Маленький Марк, в одиночку не такой смелый, как прежде, уткнулся в сестрин фартук, а она прижала к себе вихрастую белокурую макушку. Этот жест был чисто материнским.

Вероятно, она и была им за мать последние годы.

- Мой второй брат работает подмастерьем у одного ремесленника, тут, недалеко. Он еще мал, но... - Нора опустила глаза и пробормотала. - Дам ему почитать письмо.

Всего лишь. Что ж, хотя бы тут не крылось беды. Глядя, как высокоморальная дева сражается с грязью, опрятный порой до болезненного следователь невольно проникся сочувствием. Белоснежный батистовый платок явился на свет из кармана, колыхнулся на ветру и опустился прямо на чумазый носик.

- А ты? Работаешь где-то? - Фло сосредоточенно потёр упрямое пятно.

Взаимная любовь к чистоте проявилась весьма неожиданным для благонравной девицы способом.

Когда знатный господин достал свой платочек, да еще и лично, собственной ручкой в не менее белоснежной, нежели до сих пор платок, перчатке принялся приводить ее лицо в порядок... Нора едва заметно вздрогнула и с секунду в упор смотрела на следователя своими серыми глазами. Серьезное выражение на таком по-детски округлом, наивном личике смотрелось немного неуместно.

Однако, мгновение спустя она уже снова потупила взор и погладила по голове брата.

Мальчик все так же цеплялся за ее платье, только теперь вихрастая голова вертелась, глядя то на сестру, то на незнакомого господина в таком красивом мундире.

- Прачкой. Забираю у господ белье, потом, после глажки, отношу обратно. - она только морщила иногда свой носик, когда платочек проявлял излишнее рвение, но продолжала терпеливо стоять на месте, ожидая окончания процедуры.

Тут, вероятно, решающим оказался тот факт, что мессира в белых перчатках послал центурион.

Папа ведь не мог прислать дурного человека, а значит... Флориан заведомо считался тем, кто заслуживает доверия.

Мессиру в белых перчатках не хватало для полноты картины только язык высунуть от усердия. Высвободив изрядно покрасневший нос, Фло машинально перешёл к щекам. Тут пришлось сделать над собой усилие. Может ещё всю улицу ототрёте своим платочком, мессир следователь? Пришлось сдаться под гнётом реальности и оценить что получилось. Неплохо, скажем прямо, получилось. Щека дёрнулась от досады. Трата. Трата невыносимая. Вот этим носиком в бочку со стиркой, этими руками - за толкушку. А ведь может притягивать взгляды, собирать на себя внимание.. Граф Неро прищурился. Красота - дорогой товар и мощное оружие, но не только. Дочь железного центуриона могла содержать в себе и больше.

- Что если я предложу тебе работу? Ты будешь лучше зарабатывать, и она определённо чище. Однако тебе придётся оставить семью. Сможешь навещать их по выходным. Впрочем, его, - он кивнул на мальчишку, - сможешь взять с собой. Но не больше.

На словах "оставить семью", руки девушки машинально прижали к себе брата еще сильнее. С губ едва не сорвался опрометчивый отказ.

- Могу я узнать, что это за работа? - осторожно поинтересовалась Нора.

Ей это было нужно, как минимум, для того, чтобы понять, почему она может взять с собой одного брата и не может - второго.

Сейчас, при одной только мысли, что придется выбирать, кого из них взять с собой, а кого оставить в доме тетки, которая никогда не будет любить их так, как она, родная сестра, в горле вставал ком.

Даже, если речь шла всего лишь о пяти днях в неделю.

Флориан кивнул и заговорил, прохаживаясь по улочке как по личному кабинету. Два шага в одну сторону, два в другую и обратно.

- Я получил повышение недавно. Теперь меня ждёт принципиально новая работа. На прежней я обходился собственными силами, здесь мне понадобится личный секретарь. Как по объёму работы так и по статусу. Ты пишешь письма отцу, значит обучена грамоте, верно? Это и будет твоей работой поначалу. Писать, сортировать, ставить печати.

Я, конечно, могу и должен бы найти человека опытного, однако чем больше опыта, тем больше собственных амбиций и мотивов. Ты же начнёшь с нуля, как в некотором роде начинаю и я, а значит я рассчитываю со временем заслужить твою преданность.

Работать будем в моём доме, там же тебе и стоит жить. Ты сказала, что один твой брат уже работает, что ж, второму при твоём желании найдётся место в хозяйственных делах. Хотя я должен предупредить, что мой дворецкий весьма и весьма строг.

Он остановился и снова зацепил взглядом глаза девушки.

- Что касается тебя, помимо прочего тебе придётся научиться как следует носить платье и не опускать глаз ни перед кем, кроме архонта.

На этот раз, согласно новым указаниям, Нора взгляд выдержала. Не то чтобы ей было трудно это. Скорее причина была в другом.

Слишком прямой, равно дерзкий, взгляд мог стать причиной больших неприятностей для юной девушки, у которой нет ни отца, ни старших братьев, чтобы защитить ее. Глядя под ноги, ты привлекаешь к себе меньше внимания.

- Матушка научила меня читать и писать, мессир. - ответила она, не прерывая зрительного контакта и добавила очень... прагматично. - И я думаю, было бы верхом глупости с моей стороны отвергнуть такое щедрое предложение.

При одной мысли, что братец Гай останется один с тетушкой, сердце обливалось кровью. Но просить еще и об этом она не посмела. В конце концов, господин в мундире и так был к ней слишком добр.

Это уже было на что-то похоже. Весьма. А мессир Неро не страдал отсутствием воображения. Он уже видел её в своей приёмной. Скромное, но не без женственности, платье, расправленные плечи, прямой, смелый взгляд. Если дочь унаследовала хотя бы толику воли своего отца.. О, начальнику внутренней разведки нравилась первая карта своей новой колоды.

Фло шагнул к девушке, близко, откровенно близко, однако не коснулся. Ладони в белых перчатках были чинно сложены за спиной. Они были одного роста, следователь по особым делам и дочь центуриона, и это по мнению первого было счастливым знаком.

- Тебе будет непросто, - тихо проговорил он, - Там тебя будут презирать, как презирают меня и больше. Будут оскорблять, прямым словом, и безмолвным пренебрежением. Я, безусловно, не позволю никому тебя коснуться и пальцем, однако с ненавистью, высокомерием, ложью тебе придётся справляться самой. Ты будешь моим лицом и моим вызовом. Потому тебе стоит подумать, и подумать хорошо.

Неро отстранился.

- Я переезжаю на исходе следующей недели. У тебя будет время передумать, либо подготовить семью. Об одежде и быте не беспокойся, возьми лишь самое личное, если таковое есть. Возможно я не смогу приехать лично, в таком случае пришлю дворецкого. Ты легко его узнаешь, он очень высок, очень усат, и совершенно неприлично рыжий. В любом случае он предъявит приглашение, заверенное этой печатью, предосторожность не повредит.

Флориан вытащил откуда-то из за пазухи надорванный пустой конверт, покрутил и оборвал его аккуратным квадратиком. На квадратике красовалась упомянутая печать. С лёгким поклоном листок протянули девушке.

- Если не о чем спросить, не смею задерживать. Полагаю, тебе теперь о многом надо рассказать второму брату.

Первый порыв отступить назад, когда будущее начальство пренебрегло приличной дистанцией столь явно, Нора подавила. Плотно сомкнутые губы свидетельствовали о внутреннем напряжении. Она даже моргать перестала, стараясь пройти это новое испытание.

Только братец, прилипший сбоку, был пододвинут куда-то за спину.

Мессир полагал, что оскорбления и унижения будут чем-то новым для нищей жительницы района возле эльфинажа? Он ошибался.

В раскрытую ладонь упал квадратный кусочек с сургучной печатью. Нора сжала руку и снова посмотрела на Фло.

- А... сколько вам лет, мессир Неро? - неожиданно сорвалось с языка.

Не следовало столь опрометчиво предоставлять ей право задавать вопросы. Очевидно, этот мучил ее больше всего.

В следующий миг девица залилась нежным румянцем, коря себя за болтливость.

Мессир Неро, уже уверенный, что девчонка с радостью сбежит подальше от наверняка непривычного ей внимания, несколько оторопел. Пока он самым глупым образом моргал, затянувшуюся паузу разорвал довольный смех позабытого декуриона.

- Правильно! - согласился он, - А то не бреется толком, а туда же, раскомандовался.

Поймав гневный взгляд, Марк заткнулся и продолжил давиться смехом по возможности беззвучно. Глядя на покрасневшую от натуги физиономию, Фло покачал головой и прикрыл глаза на мгновение. Плечи его дрогнули.

- Тридцать пять, - ответил он будущей ассистентке. Во взгляде начальника при этом таилось определённое лукавство.

Бегство не состоялось благодаря лишь изрядному усилию воли. Подобного рода вниманием от мужчин она не то что была не избалована, а не сталкивалась с ним до сих пор вовсе.

Исключая разве что скабрезные намеки сына мясника с соседней улицы, который, видимо, почитал их за комплименты.

Впрочем, сообщать об этом начальству было не обязательно, верно?

Услышав цифру, Нора выдала довольно предсказуемую для своего возраста реакцию.

- Так много?.. - прижав ладошку ко рту, ахнула она, но тут же спохватилась, и смущенно кашлянула.

Реакция и впрямь ожидалась, от чего лукавые искорки стали ещё и смешливыми.

- Ещё что-нибудь? - вопросило начальство и, подумав, подало идею, - Можешь составить список.

- Непременно составлю. - пообещала Нора, поглядывая на давящегося смехом декуриона.

Румянец стал несколько бледнее, но так и не исчез.

- Буду ждать, миледи, - и господин в мундире самым чинным образом поклонился замарашке из трущоб у эльфинажа. Декурион подмигнул и помахал рукой мальчишке, после чего поспешил за неторопливо удаляющимся мундиром.

- Так я тебя никогда не женю, - печально вздохнул он.

Дама

С чего вдруг лучшему другу втемяшилась необходимость наваять клумбу из маленьких лютиков, лютик большой так и не понял. Декурион, меж тем, стал хуже милой матушки. Ко дню переезда от трескотни Марко мелкие жёлтые цветочки застили разум, являлись во снах, виделись наяву в каждом пятне подходящего цвета. Переезд, к огорчению дворецкого, состоялся не в дарёное поместье у дракона на куличках, а всего лишь в особняк побольше, иронией судьбы расположенный в том самом районе, на который полторы недели назад с завистью вздыхал ещё ни о чём не подозревающий уже почти граф. Строго говоря, разница с загородным поместьем ощущалась разве что в отсутствии бессмысленных пространств пустой земли да личных конюшен, благоухающих на все благородные владения соразмерно степени благородности. Что ж, господин Ланге умел радоваться и малому.

Первые смотрины состоялись настолько быстро после переезда, что граф Неро заподозрил первый настоящий заговор относительно собственной показательно-нескромной персоны. Обер-декурион Туллий и баронесса Неро, каков мезальянс. Если бы мезальянс и впрямь состоялся, жертва заговора даже не слишком удивилась бы, а уж благословил и вовсе с радостью. Пусть себе сами растят, хоть лютики, хоть ромашки. Однако заговоры заговорами, а Флориан приглядывался. Увы, то ли настолько разнились у них с матушкой понятия крепкой семьи, то ли перевелись в империи скромницы, но вердикт раз за разом ставился категоричный и апелляции не подлежал: следующая.

Он уже махнул рукой на затею и являлся на встречи машинально, попить чайку и прочистить голову от рабочих мыслей, когда случилось нежданное.

Амелия Равилл мало чем отличалась от предыдущих кандидаток. Смышлёная, помня все наставления матери, она изо всех сил пыталась изображать из себя тихоню, однако едва ей предоставили возможность говорить, природная бойкость и любопытство взяли вверх. Флориан глазом моргнуть не успел, как оказался погребён под градом вопросов, перемешанных со сплетнями о всей немагической знати города. Встреча эта могла бы кончится весьма быстро, если бы "купец" хоть раз глянул на "товар". Но купец смотрел мимо витрины.
Она сидела по левую руку от матери, чинно сложив руки на коленях и опустив глаза в пол. Строгое платье, длинные рукава и жёсткий воротничок, застёгнутый у самого горла. Светлые настолько, что казались белыми, волосы, забранные на затылке в аккуратную сеточку и линия губ без единого изъяна. Сердце пропустило удар, когда он смотрел, как она поднимает взгляд. Он готов был спорить на любимую пару перчаток, под полуопущенными веками прячутся серые глаза.
Глаза оказались зелёными, такими же как у матери и сестры, но это не меняло уже ничего. Мать в недоумении переводила взгляд со старшей дочери, умницы, рукодельницы, красавицы, на младшую, скучную неумеху-затворницу, которую сюда и взяли-то по случайному совпадению, дабы не гонять два раза карету. Однако же вот оно, их странное сиятельство, граф Неро, не сводят глаз и ждут ответа. Материнская любовь недолго боролась с деловым чутьём. Молода? Немного. И всё же семнадцать лет - вполне уже возраст. Рожать детей - много ума не нужно, а толку от девки всё равно не предвидится. Ничем не интересуется, людей боится, только сидит в своей комнате да читает книжки.
Тоненькие ручки робко мяли подол серого платья, пока пальцы в белой перчатке поддерживали острый подбородок, а такие солнечные на вид и вместе с тем такие невозможно холодные глаза вглядывались в зелёную глубину, изучая таящийся на её дне страх.

Помолвку справили через неделю, свадьбу назначили через месяц.

Флориан не обманывался. Сходство, удивительное, но лишь внешнее, не могло излечить растревоженные раны. И всё же было в этом некоторое низменное удовлетворение, сродни физическому. Сиюминутное, оно горчило на языке, выжигая живую ткань эмоций, латая грубыми стежками рваные края чувств.
Переживания невесты его заботили мало. Ни словом, ни знаком не попыталась выступить она против, а значит не способна была строить свою судьбу. Уединение, дети и занятой нетребовательный муж: лучшей участи в этой жизни ей выпасть не могло.

В делах пролетели две недели. Если бы не надо было время от времени одобрять очередной фасон платья или форму салфеток, которые подсовывал ему под нос назойливый дворецкий, с жениха сталось бы и забыть о грядущем событии. Новая должность протянулась канатом над пропастью. Виртуозом-эквилибристом он ходил по зыбкой шатающейся опоре протекции архонта, наводил мосты, встраивался в структуру. От непременных улыбок сводило скулы, и по дому сыскарь ходил мрачнее прежнего, пугая ассистентку. Дочка центуриона с первых же дней по уши окунулась в работу. Часы, проведённые за бумагами, перемежались занятиями, включавшими в себя уроки этикета, выправку осанки, походки, взгляда. Преподавал всё это, разумеется, сам господин Ланге, и мессир Неро более чем сочувствовал его воспитаннице. Приставать к Норе со свадебными глупостями было запрещено строжайше, потому о торжестве она знала, пожалуй, лишь дату, да и для той едва ли нашлось бы особое место во взбаламученном сознании девушки. Невесту же жених с помолвки видел пару раз, наведываясь в дом тестя с визитом вежливости. Та всё так же встречала суженого послушно опущенной головой, сложенными впереди руками и тихим приветствием, а суженый больше не пытался заглянуть ей в глаза.

Как любил вспоминать впоследствии - сам дурак.

***

Гром грянул в середине третьей недели. Ясным вечером Валерия Равилл захлёбывалась рыданиями на диванчике в кабинете зятя. Рыдания получались качественные, проникновенные, и всё же для полной естественности надрыв стоило чуточку ослабить. Юлий Равилл ходил из угла в угол, озадаченно дёргая за последние оставшиеся волоски вокруг круглой лысинки.

Хозяин кабинета, отогнав в угол приёмной ассистентку и дворецкого, шёпотом отдавал распоряжения касательно отмены ожидаемых ночью деловых визитов, на лице его при этом не отражалось ни тени беспокойства.
Список пропавшего из поместья будущих родственников впечатлял. Невеста, любимая кобылка невесты, целая полка любимых книг невесты, старенький но выносливый мерин, и молодой, но не менее выносливый младший конюх. "Похищение" младшей дочери четы Равиллов шито было нитками столь первозданной белизны, что и у ценившего цвет невинности сыскаря рябило в глазах.

- На юг! - крикнул с первого этажа вездесущий Марко, и жених кинулся в погоню. Декурион, который с момента объявления помолвки вертелся в поле зрения неотвязно, не оставил друга и в этот раз.

***

Расследование было недолгим, погоня оказалась ещё короче. Час скачки по тракту в направлении, указанном часовыми у городских ворот, и в сгустившихся сумерках показались огни постоялого двора. Когда пятеро вооружённых людей с грохотом ввалились через порог, трактирщик схватился за живот. На этой примечательности части тела болтался увесистых размеров кошель.
- Мужчина и женщина, - без обиняков шагнул Флориан к стойке, перечисляя приметы. Трактирщик замер, хватая ртом воздух и бегая взглядом от качающейся на бедре шпаги к грозно сверкающим глазам и обратно. Толстый дрожащий палец указал в сторону комнат.
Похититель был действительно недурён собой. Высокий, кучерявый, румяный тем отменным румянцем, что даёт только работа под открытым небом. Обнаружив несчастную жертву счастливо прильнувшей к груди злодея, следователь не удивился.
Дверь, выбитая пинком, с грохотом слетела с петель, и они отпрянули друг от друга как обожжённые. Беглянка вжалась в стенку, похититель мешком рухнул у скособоченного стола.
В повисшей тишине неторопливые шаги прозвучали похоронным набатом. Граф Неро остановился напротив своей избранницы, а та смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Ты дала мне слово, - отметил он холодно и ударил наотмашь. Она обеими руками схватилась за щёку, глаза мгновенно наполнились слезами.
- Простите, - зашептала, не смея больше посмотреть ему в лицо.
- Лютик, ладно тебе, - неуверенно прошептал Марко за спиной и отпрянул, увидев глаза друга.
Флориан уже отходил к скорчившемуся у стола детине.
- Имя, род занятий, - начал он свой допрос.
- Орф, - заторопился похититель, - Орф я, род.. ээээ.. так безродные мы, ваше благородие.
- Наше сиятельство, - отрезал Фло и пояснил для безродных, - На жизнь ты чем зарабатываешь?
Услышав настигнувший его титул, похититель совсем обмяк и осел жалкой кучей.
- Конюх я, ваше б.. сиятельство. За лошадками, значит, приглядываю.
- Лошадками, - кивнуло б-сиятельство, - а что же ты, смотритель лошадок, делаешь ночью за стенами города с моей невестой?
Глазки конюха забегали.
- Виноват! - взвыл он дурным голосом, - Виноват, ваше сиятельство! Околдован был, очарован красотой! Но не тронул, клянусь, не тронул ещё! Непорченная она! Если только я тут первый конечно.. - неожиданно сменил покаянец курс и уставился на зазнобу праведно пылающим взглядом. Фло едва успел вклиниться между трясущимся лошадником и занесённым клинком обер-декуриона. На сей раз Марко колотило не хуже жертвы колдовского приворота.
- Скажем, что изнасиловать пытался, вот и порубили, - прошипел он, пытаясь обойти тщедушное, но быстрое тело графа, - Да и вообще, кто этой мрази хватится-то?!
- Охота тебе об него сталь марать? - Фло зыркнул на рядовых конвоиров, и те, наконец-то, оттащили внушительное тело командира от несостоявшейся жертвы, - На лошадь его. Доставить в дом Равиллов, ждать меня.
Позабытая невеста, сжавшись в комочек под окном, рыдала, спрятав лицо в ладонях.

Сверкающие начищенными голенищами сапоги остановились в нескольких дюймах от лица девушки.
- Что, правда "непорченная"? - поинтересовался Флориан, глядя на подрагивающую светлую макушку.
Девица всхлипнула раз, другой, чуть опустила руки, открывая покрасневшие глаза.
- Говорил, что.. что женится сначала, - прошептала она, - Что всё чин п-по чину будет.
Неро покивал.
- Так я тебе, вроде, тоже не место наложницы предлагал. Не стар, опять же, лицом не страшен.
Невеста шмыгнула носом.
- Любовь, значит, - сделал несложный вывод сыскарь.
Она робко подняла глаза и шмыгнула громче.
- Встань, - велел Флориан, - негоже благородной даме подолом пыль обтирать будто служанке.
Благородная дама послушно поднялась, прижала к груди кулачки и уставилась в грудь суженому. Тот скрестил руки на груди.
- Всё ещё не хочешь за меня? Любовь твоя не состоялась. Но ты можешь жить богато и в почёте, свободна от указаний матери. А когда родишь - станешь хозяйкой себе и дому. Моя работа всё равно не позволит докучать тебе, даже если бы я захотел.
Она не посмотрела на него, но кулачки сжались сильнее. Флориан вздохнул.
- Говори, - бросил он без тени жалости, - Хочешь или нет?
Кулачки побелели от напряжения. "Нет", - донеслось еле слышно. Он кивнул снова.
- Что ж. Я тебе ничем помочь не могу.
Она вскинула голову. Забрезжившая было и тут же перечёркнутая надежда плеснула болью из заплаканных глаз. Следователь пожал плечами.
- Договор заключён. Я не собираюсь его разрывать, - Он пристально посмотрел на неё, отвернулся и зашагал к своей лошади, - Я отвезу тебя домой. Твоим родным будет сказано, что тебя похитили за выкуп, узнав о свадьбе.

Сбежавшая и пойманная, невеста всхлипывала всю дорогу до родительского дома. Покачиваясь в седле, сумрачно смотрел в спину старого друга обер-декурион.

Через три дня к воротам особняка графа Неро подъехала карета, и через минуту дворецкий с поклоном вручил господину конверт с сургучной печатью. Флориан пробежал глазами записку и удовлетворённо улыбнулся.

***

- Сильно тебе досталось?
Пока несостоявшиеся сваты в гостиной рассыпались друг перед другом в извинениях, уже-не-жених уволок уже-не-невесту на второй этаж, шуганул любопытную прислугу взглядом и теперь с интересом разглядывал притулившуюся к перилам девушку. Она всё ещё смотрела в пол, но руки не висели безвольными плетьми, а крепко сжимали худые плечики. Вздёрнутый носик шмыгнул.
- Сильно. Матушка грозилась выпороть на конюшне как кухарку. Кричала, что ни за что и никогда не пойдёт на расторжение, про честь семьи кричала, про удачу которой не вижу..
Зелёные глаза стрельнули искоса и снова в пол.
- А если бы я ничего не сказала, вы бы меня на себе так и женили? После всего?
- Женил, - спокойно подтвердил Неро.
- И.. - девчонка запнулась и вдруг выпалила, - И женой сделали бы?
Флориан не сразу осознал разницу.
- Сделал бы, - заверил он после паузы самым зловещим тоном.
- Сразу? - прошептала она севшим голосом, и, кажется, даже краснеть передумала.
- Незамедлительно, - отрезал бессердечный охотник за девичьей честью. Такого амплуа в его коллекции ещё не было.
Уже-не-невеста судорожно вздохнула.
- Ну так мне и надо, - подвела она итог.
Фло опешил и расхотел угрожать дальше.
- Так тебе и надо, - не мог не согласиться он, пряча губы за ладонью.
- Спасибо, - вздохнула несостоявшаяся жертва, - За Орфа-дурака.
Сыскарь фыркнул.
- Да уж "спасибо" тут не отделаешься.
Она наконец-то уставилась прямо на него, в ужасе распахнув глазищщи. Флориан залюбовался. Сверкнули хулигански золотые искры, он шагнул к девице вплотную и чуть наклонился, оказавшись лицом к лицу. Прошептал вкрадчиво, обжигая точёные губы дыханием.
- Целовалась с ним? Вижу, что целовалась. А спасителю, значит, поцелуй не подаришь?
Тоненький испуганный писк был едва слышен за звоном хлёсткой пощёчины. В ещё большем ужасе от содеянного девчонка вжалась в перила, прижав ко рту ладони. Спаситель потёр челюсть и опасливо покосился в сторону лестницы. Вроде не слышали. Ничего себе, удар поставлен у такой тоненькой ручки. Ручку ласково отняли от лица и, нагло пользуясь девичьим столбняком, мягко поцеловали каждый пальчик.
Оставив сбежавшую невесту алеть маком среди поляны ромашек, граф Неро не торопясь спустился по лестнице к старшему поколению. Улыбаясь не без самодовольства.

***

- Так что, свадьбы не будет? - огорчился Марко.
- У кого-нибудь где-нибудь обязательно будет, - утешил Фло друга, - Но не у меня. Никогда больше. Дурацкая идея с самого начала. Всё ты со своими наследниками.
- Мне может интересно, что у тебя получилось бы, - разочарованно вздохнул декурион, - Да и Антику моему невеста нужна будет лет через двадцать. Ты только представь, какая у тебя дочь может вырасти!
- Угу, - бросил сыскарь, - Представляю. С детальками.
Туллий покосился на ехидну. Ехидна топорщила колючки, подрагивал чуткий носик. Обер-декурион прыснул и расхохотался в голос. Имперский следователь, подперев кулаками щёки, задумчиво улыбался.

Джокер

Хрупкая ладонь, до хруста стиснутая в тяжёлой лапище, умудрилась продержаться на весу с полминуты.
- Да вы, сиятельство, никак, тренироваться начали?
- Не дело это, когда слуг закона по стенкам безнаказанно плющат.
- Эт кто тебя и когда плющил?
- Гипотетически!
- Сиятельство, ты краснеешь что ли?
- Жарко у тебя тут..
- Как зимой в погребе!
- И доклад у меня не дописан.
- А я ведь могу и не гипотетически!
- Можешь, примем за аксиому!
- Ну и?!
- Ну.. Ну тогда же и. Марко, ты бы мог полюбить за то, что тебя любят?
- Что, опять?
- Считай это эпиграфом. Выпить есть?

http://pleer.com/tracks/44142348YgX

Изменено 23 февраля, 2015 пользователем tеnshi

Hikaru · 5 февраля, 2015

Полин

Показать контент

Обычно, когда Полин скучала, окружающим становилось совсем не до скуки. На сей раз, нескучно было самой Полин.

Лемуры смирно сидели за ее спиной первые минут десять, не больше. А потом им стало скучно. А вы пробовали когда-нибудь ехать верхом, если один мелкий шкодник все время запускает лапы в седельную сумку, а второй пытается залезть на голову поочередно вам и вашей лошади, пугая бедную кобылку до такой степени, что та начинает выделывать поистине цирковые антраша? Уж на что Полин неплохая наездница, а и то с трудом удерживалась в седле. Не выдержав, она ловко ссадила Красавчика на крышу посольской кареты, оставив при себе Малыша - так эти засранцы тут же стали перекликаться, видимо делясь впечатлениями, и оглашая округу резкими мяукающими звуками.

После третьего замечания (судя по всему, в карете стало совершенно невозможно разговаривать под эту какофонию), Малыш отправился к приятелю и наступила блаженная тишина. Можно было слегка расслабиться и послать лошадку вперед, вроде как на разведку. К тому же эта позиция позволяла "не замечать", как дорога позади украшается предметами гардероба из распотрошенного саквояжа. А сами виноваты - надо было лучше запирать вещички!

Так разведчица и заявила послу во время остановки. Причем здесь лемуры, если саквояж оказался незаперт? Вот от тряски кое-что и выпало! Судя по кислому выражению, посол девушке не поверил, но после трапезы пришлось опять взять проказников к себе. На сей раз оба вели себя тихо, чему немало способствовал изрядный запас яблок, прихваченных Полин в качестве "сухого пайка".

Еще распихивая яблоки ей показалось, что в сумке чего-то недостает. Кроме того, рядом с лошадкой лежали какие-то подозрительно знакомые бумажки. Что-то это напоминало, но, занятая своими непоседами она попросту выкинула непрошеную загадку из головы ...до тех пор, пока посольская карета вдруг не сбавила ход и оттуда буквально вылетел позеленевший посол и опрометью бросился в кусты, держась за живот. Лемуры обменялись быстрым стрекотанием и затихли с невинными мордочками - ну совсем как у нее самой, когда Полин задумывала очередную каверзу. Разведчица тут же проверила содержимое сумки: так и есть! Точнее, не есть, а нет - пакетики с сонным и слабительным порошками исчезли в неизвестном направлении. Так вот что это были за бумажки! "Интересно, кому досталось сонное зелье", подумала Полин, с трудом скрывая ухмылку.

Пока доехали до Минратоуса, карета останавливалась еще два или три раза. Второй экипаж давно скрылся за горизонтом, а они все еще плелись по тракту. Жаль, конечно, что не довелось последний раз проститься с Натаниэлем. Зато когда Полин в очередной раз намекнула, что в Вейсхаупте, в отличие от Тревизо, ее никто не ждет, разведчицу тут же доставили в порт (еле успела забрать на конюшне свою любимицу Заплатку, взамен одолженной кобылки) и посол самолично договорился, чтобы Серую доставили в Антиву как можно скорее.

Поздравив себя и других с успешным выполнением задания, разведчица дружески обняла немого мага, улыбнулась Эмилю, смотревшему с таким выражением, что она попросту не решилась на нечто большее, отловила лемуров, которые бросились обнимать посла, видимо в качестве извинения за проделку, и быстро взбежала на палубу, предвкушая скорое возвращение к друзьям и командиру. Прощай, Тевинтер!

Показать контент

julia37 · 6 февраля, 2015

С чистого листа

Часть 1

Показать контент

С момента отплытия минуло почти двое суток.

Скудный ужин был давно и добросовестно поделен на троих и солнце снова клонилось к горизонту, разукрашивая морскую рябь золотисто-апельсиновой мерцающей дорожкой. Васко лежал на дне лодки, рассматривая перистые облака, предвещавшие хорошую погоду и ясную ночь, с алмазной россыпью звёзд на небосклоне. Плескавшаяся вокруг вода была довольно тёплой и дискомфорта ему в принципе не доставляла. Чуть выше, а именно на антиванце, спала заботливо обнятая и спрятанная под простынёй, свёрнутой на манер капюшона от палящего солнца, белокожая миледи. Под лодкой мелькнула огромная чёрная тень, но вряд ли мужчина заметил бы её, окажись его положение и более располагающим к созерцанию окружающего пейзажа, большую часть времени невероятно однообразного. Волна справа поднялась больше обычного и кажется... выдохнула?

- Танарис, - тихонько позвал ворон, погладив плечо девушки, - Кажется мы здесь не одни.

Спящая вздрогнула и подняла голову. Простынка соскользнула с белоснежных волос, столь заботливо прикрытых от солнечных лучей.

- Не одни? - по голосу Васко сложно было понять, стоило волноваться или нет. Он всегда был так спокоен.

Только теперь она поняла, что ради ее сна кому-то пришлось пожертвовать собственным удобством чуть менее, чем целиком.

- О. Прости. Я даже не заметила, как заснула. - опершись ладошкой на грудь своего Робинзона, Танарис переместилась на скамью и окинула взглядом море.

Туман исчез совершенно.

Перед ними была блестящая от косых закатных лучей водяная гладь. Совершенно неожиданно, без всякого ветра в опасной близости от их лодочки приподнялся горбик волны, который медленно превратился в...

Показать контент

Танарис попятилась и едва не упала со скамейки. Это было... так близко. Одно движение и утлый челн превратится в горстку щепок, покачивающихся на волнах.

- Ч-что это?

- Рыба, - садясь рядом улыбнулся антиванец, глядя на испуг миледи, - Как же его называют... кит, кажется. Я был знаком с несколькими капитанами в Минратоусе. Торговцы, в основном. Но встречались и типы похуже сортом. Они рассказывали, что иногда встречали в море огромных рыб. До сегодняшнего дня я думал, что это что-то вроде морских баек.

Тень в воде была видна, только если очень напрячься. Он плыл рядом, постепенно обгоняя лодочку.

- Ему интересно. Кто мы или зачем мы к нему пришли?

- Какой же он огромный... - Танарис всматривалась в воду до тех пор, пока не закружилась голова. Слишком много открытого пространства.

Слишком маленькая она среди всего этого.

Пришлось отвернуться от борта лодки, прижаться щекой к плечу Васко, плотно зажмурившись.

- Мне кажется, я падаю. Лечу куда-то и не могу остановиться..

- Так падаешь или летишь? - переспросил ворон, - Есть такое... поверье, наверное. Когда маленькие дети летают во сне они растут. А взрослые уже никогда этого не делают, - более приземлённый варианты он разумеется оставил для себя.

Если это был такой способ сказать "у меня кружится голова", то причин тому могло быть множество.

Начиная с самой банальной.

Хоть и ела миледи как канарейка, но делал это последний раз ещё вчера.

- Падение тоже своего рода полёт. - не открывая глаз и не расставаясь со своей опорой, поделилась миледи.

Голод уже дал о себе знать, но она старалась не думать ещё и об этом.

- Мне хочется спрятаться в какое-нибудь тёмное тесное место. Говорят, примерно так чувствуют себя гномы, впервые выходя на поверхность.

- Надеюсь скоро мы окажемся в каком-нибудь таком, - всматриваясь в горизонт приобнял миледи антиванец, - Только не на столько тёмном, чтобы не видеть друг друга и не настолько тесном, чтобы... - не закончив фразу он лишь улыбнулся, предоставляя остальное ее воображению.

- Говорят Око Нокена очень величественно выглядит.

Мысли пленницы поплыли, покачиваясь на волнах в том же ритме, что и лодка.

От темного помещения к одному из чудес Тедаса.

- Я читала, что архонт Нокен не жалел денег на крепости. Там же должен быть огромный маяк? Мы увидим его? - наконец, отлипнув от плеча, Танарис запрокинула головку, чтобы увидеть лицо Васко. - Нас несет к маяку?

- Надеюсь нет. - немного покачал головой Васко, - Иначе мы рискуем не выбраться на берег. Маяки ведь стоят на скалах и повыше. Но куда-то в ту сторону. Так что сходить и посмотреть ничего не мешает. Ну кроме одной маленькой детали.

Голова в условиях дефицита углеводов и перегрева соображала не слишком быстро.

- Из-за моего наряда? Ох... не напоминай.

- Тебе даже идёт! - заверил мужчина спутницу, - По-моему тебе что угодно будет идти. А с этой мелочью мы, думаю, разобраться как-нибудь сумеем. Правда батиста и шелков не обещаю. Пока.

- Ты говоришь предвзято. - слабо улыбнулась Танарис пересохшими губами. Во сне переносить жажду оказалось проще.

Батист, шелка... кому они нужны посреди открытого моря?

- У нас не осталось воды? Хотя бы глоточек?

- Воды у нас и не было, на сколько я помню, - порывшись одной рукой в сумке, антиванец извлёк бутылку, которой в данных условиях скорее следовало бы плыть к берегу с запиской внутри. Но ни чернил, ни бумаги у беглецов не наблюдалось. В отличии от последней пары глотков вина, вероятно не лучшим образом переносящего жару. - Что-то есть.

Руки слушались уже плохо.

Танарис сделала судорожный глоток и сразу закашлялась. Больше в бутылке ничего не осталось.

- Нам нужна вода, иначе...

В сгущающихся сумерках впереди и справа на самом горизонте волны стали чуть выше. А затем на них появился огонёк. Маленький, но явно различимый.

- Надеюсь, она у нас будет. А может и не только она. - Всматриваясь в ту сторону антиванец взялся за единственное весло.

Течение ослабло настолько, что стало возможным покинуть его.

Васко принялся работать веслом, а Танарис устроилась на корме. Она дремала большую часть времени и ей снилась вода. Много воды. Фонтанчик в виде дракона в таком знакомом саду.

Когда каменная усатая морда повернулась к ней и осклабилась, миледи проснулась с судорожным вздохом.

Совсем стемнело.

Антиванец тяжело дышал, но продолжал грести к изрядно прибавившему в яркости огоньку. Ей бы и хотелось ему как-то помочь, но чем? С веслом в руках от нее толку будет ровно столько, сколько он нее же с мечом в руке. А заклинания... даже если бы и были подходящие, она вряд ли нашла бы в себе силы для призыва сил.

Глотать было больно. Пересохшее от жажды горло горело огнем.

Танарис попыталась заснуть снова, но провалилась лишь в тяжелое вязкое забытье, в котором огромная кит-рыба проглатывала их лодочку и погружалась в черные пучины океана.

Снова разбудил ее ощутимый толчок и довольно громкий скрежет. Лодка наткнулась на что-то и женщина в простыне, кое-как свернувшаяся на скамье калачиком, слетела на днище лодки.

Сумев немного вытащить шлюпку на пляж, ворон обессиленно сел рядом с ней, тяжело дыша. А затем и лёг. Песчинки засыпались за воротник и липли к промокшей от пота спине. Ну да и демон с ними. Ночь более чем успела вступить в своим права и результат несколько неудачной остановки он лишь услышал.

- Не ушиблась? - не поднимаясь спросил Васко.

Жертва кораблекрушения последовательно встала на четвереньки, забрала свою бесценную коробочку и сумку с лириумом и вместе со скудными пожитками перебралась через борт.

Простыня немедленно промокла до колен. Ее владелица выбралась на берег, опустилась на колени, вещи бросила рядом и ладонями провела по мокрому, еще не успевшему остыть песку, а затем точно так же повалилась на спину рядом с гребцом.

- Нет. - только теперь ответила она и выдохнула. - Создатель... как же чудесно чувствовать под собой твердую землю...

- Это точно, - повернул лишь голову антиванец, - и люди здесь, кажется, есть. Правее я заметил парочку огоньков. На окна похоже. Может, какой посёлок рыбацкий. Отдохнём немного и... лучше ночью придти, - кивнул он.

Тропическая ночь темна.

Узкий серп луны еще не показался на небосводе, они почти не видели друг друга, только темные силуэты и неясные линии.

Танарис перекатилась ближе. Теперь она нависла над обессиленным гребцом, провела пальцами по щеке, убирая мокрые от пота и морской воды волосы с нее, потом со лба, оставляя там, где прикоснулась, песок.

Улыбнулась.

- Отдыхай. - губы прижались к губам.

А затем путешественница поднялась на ноги. Совсем скоро на песок упала простыня, краешком задев отдыхающего, а затем, чуть ближе к кромке воды, и все остальное, что могло еще называться одеждой.

В плеске волн чуткое ухо могло бы различить что-то новое. На песке остались следы, которые скоро сгладит море.

Пришло время смыть, наконец, превратившуюся в черную корку, кровь.

- Разбудишь, - ощутив прикосновение ткани улыбнулся уголком губ ворон.

Вон оно как выходило.

Пляж.

Море.

Настоящая луна, вскоре покажется где-то сверху.

И совсем нет сил. Интересно, а она помнила эту маленькую шутку? Убаюкиваемый плеском волн мужнина погрузился в сон.

Омовение затянулось. Не хотелось покидать нежные объятия накатывающих на побережье волн.

Когда она вернулась, Васко уже спал. Обсохнув под дуновениями морского бриза, Танарис снова завернулась в простыню, опустилась рядом со спящим на колени, протянула руку к плечу и... убрала, не коснувшись.

Луна постепенно выползала из-за горизонта, рисуя размытую дорожку на воде.

Тихо посидев рядом еще немного, миледи взяла пустую бутылку из-под вина и зашагала в ту сторону, где, по словам Васко, должны были быть огоньки.

Танарис вернулась только через час. С водой.

Аккуратно прикопав донышко в песочек, чтобы не разлить, она устроилась рядом с Васко и попыталась заснуть тоже. Но вот незадача, она так устала, что даже спать не могла.

Так беглянка и пролежала всю ночь, глядя в звездное небо, забываясь на минуты, или может быть десятки минут, чтобы потом проснуться и увидеть, что все еще темно и вздохнуть облегченно, втайне утирая пот со лба.

Бесконечно долго тянулось время, но вот, забрезжил рассвет. На сей раз она решила, что все же следует разбудить антиванца.

- Просыпайся. - ласковый шепот коснулся уха, а лба легкий поцелуй. - Уже солнце встает.

Васко немного сморщился, но не отвернулся. Несколько секунд спустя открыл глаза и потянулся всем телом.

Светало.

- Просил же, - мягко произнёс он, повернувшись к девушке. Во фразе не было ни осуждения, ни недовольства. Просто отмечался факт, что Танарис не разбудила его. Почему?

Беглянка подтянула ноги к себе, обхватила их руками и оперлась подбородком о колени.

- Ты так хорошо спал.. - немного виновато улыбнулась она. - Мне было жаль тебя тревожить. Прости.

Приподнявшись на локте антиванец просунул руку между сенешальским телом и её же коленями, повалив девушку на себя. Причём на себя спиной, так, что миледи смотрела тоже вверх.

- Простить за что? - отодвинув волосы шёпотом в самое ушко спросил он, - За то, что ты обо мне позаботилась?

Завернутое в простынку тельце слабо пискнуло, впрочем, не сопротивлялось.

- А что бы ты хотел услышать? - поинтересовалась она полушутливо, устраивая затылок на плече давешнего гребца удобнее.

Ладошки легки на руку захватчика, удерживающую ее поперек туловища, потянули на себя.

- Я бы хотел скорее предложить, - пощекотав Танарис свободной рукой произнёс он, - Никогда и ни в чём не лгать тебе. Ты можешь задать любой вопрос и услышишь только правду. И прошу о том же тебя. Моя своенравная, умная и прекрасная девочка.

Танарис обдумывала услышанное в течении некоторого времени.

- Пока у меня есть только один вопрос. Ты хочешь спросить о чем-то меня? И ты боишься, что я солгу.

- Например, - согласился антиванец, - Спросить я тебя хочу очень о многом. Но сделать это можно и по дороге, - освободив девушку от объятий и предоставив ей возможность встать он облизал пересохшие губы.

Танарис показалось, что кто-то только что ушел от ответа. Она снова уселась на песке, как раньше, обняв колени.

- Я принесла воды. Не могла больше терпеть. Да и тебе нужно. - кивнув на прикопанную в песочке бутылку, миледи-сенешаль такой далекой ныне крепости, склонила головку набок, уложив ее на коленки и теперь наблюдала за Васко.

- Далеко? - задал единственный логичный, на его взгляд вопрос Васко, и с жадностью сделал несколько глотков. Вряд ли ей что-то удалось разглядеть в такой темноте. Как колодец-то нашла оставалось в некотором роде загадкой. Или то был не колодец вовсе?

- Не знаю. - она пожала плечами. - Я шла в темноте и свалилась в ручей.

Несколько секунд Васко молча смотрел на миледи, так и замерев с бутылкой в руке. Потом медленно оставил её. Придвинулся к девушке. Обнял. И уже не сдерживаясь рассмеялся.

"Вот чучело!" - подумал он и добавил вслух.

- Одна, ночью, неизвестно куда... Танарис, ты точно приносишь удачу, как талисман. А в деревню нам с любом случае надо. Если рыбацкая, мужчины уже в море. Если нет, будем думать по дороге, как не смущать тебя видом местных, - в том, что сами местные явно вполне привычны к виду девушек и без простыней он не сомневался.

- И ничего смешного. - обиженно надулась любительница ночных приключений. - Я, между прочим, лодыжку подвернула. Вот.

Вытянув одну ножку вперед, она продемонстрировала царапины и живописный синяк, только еще набирающий цвет.

- Идти можешь? - Взяв себя в руки спросил ворон, - Не оставлю я тебя одну.

- Не знаю. - несколько сварливо отозвалась Танарис, поднимаясь на ноги.

Физиономия ее была уморительно сердитой.

Нога, конечно, болела немного. Но не так уж и сильно.

- Мы потихонечку. - поднялся и Васко, подавая миледи руку. Он хоть и выспался, но живот практически сводило коликой от голода. Уверенности, что сможет снова понести её, не было никакой.

Идти пришлось не так уж и мало, по дороге миновав тот самый ручей, так не кстати подвернувшийся Танарис ночью. Но путь того стоил. У берега ютились несколько ухоженных каменных домиков, за низенькими плетнями у которых даже росли какие-то деревца, цепляясь за зыбкую, осыпающуюся песчаную почву. В море уходил не очень длинный деревянный причал, с рамами для просушки сетей. Лодок, как и предполагал Васко, не было. В одном садике, если можно было так назвать пятачок земли, едва ли больше сенешальского кабинета, нагнувшись, что-то делала с растением загорелая черноволосая женщина, форм весьма соблазнительных. Тихонько подкравшись к заборчику, помощник жестом подозвал миледи и спрятав её за собой, обратился к труженице с явно антиванским акцентом.

- Доброе утро, хозяйка, да облегчит Создатель труды твои. Не откажешь попавшим в беду путникам?

Женщина охнула, резко выпрямилась и отступила на шаг от незнакомца.

Формы всколыхнулись.

- Что за беда с тобой приключилась, путник?

- Проклятые кунари! - эмоционально погрозил кулаком куда-то в сторону Сехерона путник. - Честному торговцу уже и мимо проплыть нельзя. Почти до мыса добрались, всё, думаю, читай дома, а тут дредноут! На дно мой кораблик и пустили. Все заработанное рыбам на корм. Товары-то почти подчистую продали, - ну, раз плыли домой, это было логично, - Уж не знаю спасся ли кто. А мы до берега кое как добрались... - собственно момент для явления основной пострадавшей казался самым подходящим.

И с хозяюшкой разительно контрастирующим.

Выудив из за спины Танарис, антиванец поставил её перед собой. Маленькая, хрупкая и завёрнутая в простынку,

- Супруга моя, - Представил он, ласково приобняв, - Очей свет, отрада сердца. Когда с корабля спасались, только простынку прихватить и успела. Читай и прикрыться-то нечем. Не оставь в беде, добрая женщина.

Дредноут кунари, да еще затопивший торговое судно у самого берега, пожалуй, трудно было не заметить.

И не то что трудно, а даже невозможно.

Но синие глаза Васко воздействовали на особ женского пола таким образом, что связь между полушарием мозга, отвечающим за рациональное мышление и речевым аппаратом становилась сбивчивой, а то и прерывалась вовсе.

Для восстановления нормального мышления требовалось некоторое время.

- Отчего бы и не помочь? - произнесла хозяюшка, удивляясь про себя, с чего бы это вдруг она стала такой сердобольной.

- Только больно размерчик у супруги вашей... - скептический, жалостливый взгляд в сторону тщедушной миледи попахивал чувством превосходства. И чем только прельстила? Подержаться и то не за что. - ... больно маленький. Болтаться будет.

Танарис, которую сначала запихнули за спину, потом оттуда извлекли, только послушно передвигала ногами, и, потупившись, смотрела в землю.

Во всяком случае, смотреть на масляное выражение лица этой женщины ей вовсе не хотелось.

- Может у вас тут кто шить умеет, или дочери у кого есть? - поинтересовался ворон, имея в виду исключительно более подходящие размеры, - Нам бы до города добраться, и хорошо бы в виде приличном. Уж чем есть не обидеть постараюсь, - звякнул Васко кошельком, стараниями любезного контрабандиста полегчавшим почти вдвое.

Звон из кошелька послышался недурственный.

- Обождите здесь. - хозяюшка вытерла испачканные в земле руки и передник и скрылась в доме.

Не было ее довольно долго, возможно, она даже прошлась по соседям. Сама, чтобы не упустить возможный заработок.

А когда вернулась, в руках у нее был ворох простой, но добротно сшитой одежды.

- Мы люди простые. - вовсе не извиняясь, а даже напротив, с некоторым вызовом, пояснила она.- И одежда у нас простая. Но крепкая. Служить будет долго. Изволите примерить?

Этот вопрос был адресован уже не ему. Однако оставалась одна маленькая деталь.

- Ну.. не здесь же, - как-то смущённо осмотрелся антиванский торговец, - Она у меня скромная и стеснительная, а тут вдруг увидит кто. Пусти в дом, хозяюшка. Не помешаем ни мужу твоему ни детишкам.

- Чай не дикари. - вздернула нос хозяюшка и развернувшись пошагала в дом.

Она, может и сама бы предложила войти, да вдруг господа оказались бы слишком разборчивыми.

В домике было прохладно. Босые ступни приятно холодил натертый до блеска пол. Танарис замялась на пороге. Хозяйка покосилась на грязные ноги неприязненно, но потом позволила.

- Проходите. Я после вымою.

Скрипнула дверь в маленькую комнатку, смуглянка бросила платья на кровать.

- Идите сюда, дамочка. Помочь или сами справитесь? - усмехнулась она, уперев руки в бока.

Сама несчастная жертва кораблекрушения упорно не хотела продемонстрировать, что она не немая, в придачу к тому, что внешними данными Создатель, в противоположность хозяйке, обделил. Тронув плечо Танарис Васко лишь взглядом поинтересовался, дескать "Как? Скажи, что сами справимся." Да и опыт имелся. А раз торговцы, тоже не всегда во дворцах-то живём. И от мужа скрывать нечего, вроде.

Танарис не хотела ничего говорить. То ли заробела, то ли устала.. но раз нужно..

- Благодарю. Мы сами.

Хозяйка лишь фыркнула.

- Подожду снаружи. - и отправилась в свой огородик.

Танарис зябко повела плечами, взглянула на Васко, и прошла в комнату.

Васко прошёл следом, обошёл миледи и сел на кровать, рядом с кучей платьев.

- Посмотри, может найдёшь что-нибудь, - практически попросил он, памятуя изысканный, но всегда скромный гардероб, безвременно почивший по другую сторону моря. - Нам бы до города добраться... Кстати, - вспомнил он с таинственном ящичке, - Я ведь и не представляю до сих пор. А что в ларце? Золото?

Танарис принялась разбирать предложенные одеяния, растягивая их и критически осматривая.

Перебрав скудный гардероб дважды, миледи остановилась на неброском наряде, который затем дополнила корсетом, неизвестно откуда взявшемся в доме их благодетельницы. Корсет шнуровался спереди, что миледи нашла восхитительным.

Наряд обещал быть удобным, весьма скромным и вполне удовлетворял притязательный вкус жертвы кораблекрушения.

Стянув простыню, она бросила ее на пол, и принялась облачаться.

Показать контент

Вопрос о ларце застал на полдороге.

- Там... драгоценности. Очень старое и очень дорогое ожерелье. Полагаю, мы сможем его продать?

Информация заставила Васко задуматься. Нет, в городе найти ювелира и сторговаться о достойной цене большой проблемой не являлось. Но до города по прежнему надо было добраться. А залюбовавшись возвращающей себе былое великолепие Танарис, собственные финансовые возможности он оценивал весьма скромно.

Здесь должны были регулярно появляться подводы и забирать рыбу, товар крайне скоропортящийся. Но, представить миледи и эту вонючую повозку рядом у него получалось с трудом. Если ли в деревне собственные лошади? Хорошо, если есть, но тогда кому-то нужно будет вернуть её назад. То есть предстояло на день лишить рыбака улова. Оставалось надеяться, что с промыслом сейчас плохо и он согласиться. Да и голод по прежнему оставался проблемой.

- Восхитительно выглядишь, - прищурившись, оценивающе оглядывал антиванец супругу, в уме прикидывая, чем можно было бы отработать, если золотишка не хватит.

Танарис, меж тем, затянула шнуровку и вздохнула с облегчением. Втиснутая в привычные рамки, она, наконец, почувствовала себя женщиной, а не оборванкой.

- Ты тоже. - миледи вернула комплимент, в котором не было ни толики притворства.

С такими глазами, как у Васко... было совершенно не важно, во что он одет.

Или не одет.

Она изящным жестом подобрала длинные рукава, которые собирались складочками специальным шнурком, одела плетеные из коры какого-то растения башмаки и подошла к антиванцу вплотную.

- Теперь со мной не стыдно показаться на людях. - она мечтательно улыбнулась и положила руки ему на плечи. - Правда ведь? Уже хорошо.

- И ты стала значительно разговорчивее, - улыбнувшись, отметил положительную перемену антиванец, приобняв девушку за талию одной рукой. - А то я уж думал, придётся рассказывать, что супруга моя урождённая орлезианка и на тевинтерском, ну ни словечка не знает, - "Кстати об Орлее", - продолжилась тема напыщенного себялюбивого соседа., - Раньше как-то не обсудили, но раз уж всё начинает налаживаться... Куда ты хотела бы отправиться?

- С таким же успехом, - ладони съехали с плеч на лопатки, под воздействием мнимого притяжения, Танарис прильнула к своему, согласно заверениям последнего, супругу, полностью загородив тому обзор.

Васко оказался так же заключен в объятия, неразговорчивая дама наклонилась и поцеловала его в макушку.

- ты мог бы спрашивать утопающего, с каким ароматом он предпочитает воздух. Хвойным или розовым. Я не знаю, радость моя. - она ласково улыбнулась и взъерошила темные волосы. - Мне все равно. Я поеду туда, куда поедешь ты.

- Позже обсудим, - Васко повернул голову, прижавшись ухом в груди Танарис и слушая её сердце. Проблема была в том, что вне империи миледи станет отступником. А делиться такими подробностями с, возможно, любопытной хозяйкой желания не было, - Пока пойдём поблагодарим нашу любезную хозяйку и может раздобудем поесть? Как у тебя с животными? - внезапно поинтересовался антиванец.

Сердце билось немного скорее, чем обычно, но в целом ровно. Усталость, недоедание, что-то еще?

- Может быть, мы просто попросим еды у этой любезной женщины? - спросила Танарис, рассеянно перебирая темные волосы. - Что-нибудь у нее должно быть.

Как у нее могло быть с животными? Да никак. Исключая, разве что, лемуров.

- Что-нибудь должно, - согласился Ворон, убирая все ещё обнимающую тонкий стан руку, - И именно это я и собирался сделать

- Подошло что-нибудь? - на пороге нарисовалась хозяюшка, снова вытирающая руки полотенцем.

Взгляд скользнул по затянутой в корсет фигурке, безошибочно распознавая аристократку. Что-то приврал этот господин торговец. Впрочем... куда еще было податься бедным незамужним дворянкам, как не в супруги к состоятельным торговцам.

К торговцу с такими глазами хозяюшка и сама бы подалась. Хоть сейчас.

- Ну так что? Берете? - смуглая крестьянка вздохнула, что-то обдумывая. - Пять золотых. Нужно что-нибудь еще?

Танарис снова потеряла дар речи, глядя то себе под ноги, то на Васко.

- Хозяйка, - отлепившись от ненаглядной супруги антиванец подошёл к смуглянке. Чувствовалась некоторая ревность по отношению к охмурившей такого мужика худенькой аристократке, - никогда на чужой беде не наживался, а на мне вдруг пытаются, - проникновенно заглянув в глаза рыбачке сообщил он. Дескать, зачем торговца вот так обмануть пытаешься,

- Понимаю, жизнь у вас нелёгкая. Муж вот, в море пропадает, хозяйство все на тебе. А красе такой не рыбу бы чистить, а в шелках ходить. Помоги от сердца, обещаю, домой вернусь, не забуду, - обольстительно улыбнулся он.

- Так уж и не наживался... - пролепетала растерявшаяся от такого внимания хозяюшка, бросив быстрый взгляд на молчаливую супругу.

Супруга неожиданно перестала быть каменным изваянием. Твердым шагом Танарис подошла к даме, оттесняя Васко.

- Три золотых. - отрезала миледи. - И нам нужна еда в дорогу. Быстро.

Состроив недовольную физиономию скорее для приличия, крестьянка ретировалась прочь под гневным взглядом бледной дамочки. Было в нем что-то такое...

Выпрямившись, словно проглотила палку, Танарис произнесла тоном, не терпящим возражений.

- Забираем еду и уходим отсюда. Сейчас же. - она так и не обернулась.

- Серьезно, - единственным словом отметил строгость супруги Васко, доставая из кошелька означенные три золотых.

- Более чем. - взглядом Танарис можно было плавить, как минимум, свинец. Хотя, для камня температура была маловата.

Хозяюшка вернулась довольно быстро. В увесистом узелке были хлеб, печеная рыба, яблоки, и что-то еще, сложно было разобрать по запаху.

Перехватив инициативу, миледи уже ее не выпускала. Она взяла монетки с ладони Васко, вручила их женщине и коротко кивнула.

- Спасибо за помощь.

После чего поспешила прочь, не особенно заботясь о выборе направления. Лишь бы подальше от этого вертепа.

Васко лишь вполне послушно последовал за проявившей характер супругой. Раньше он наблюдал её эмоциональную сторону лишь в милых беседах с серым стражем. Перемена была занятной. Вот так Танарис готова была защищать своё? Приятно. Но не говорить же об этом самой миледи.

Хозяюшка проводила странную парочку взглядом и снова усмехнулась, подперев бока руками, когда те были достаточно далеко.

По Ивашке и рубашка.

Танарис же углубилась в рощу, что покрывала склон пологого холма, и остановилась лишь тогда, когда со всех сторон ее обступили деревья. Видом напоминая скорее кошку с распушившимся хвостом, нежели даму из высшего света, она демонстративно уселась на камень и уставилась на господина Нуэво, поспешающего за ней следом.

- Идти теперь придётся пешком, - лишь развел он руками, - Хотя... мы же собирались посмотреть на маяк.

- Я думала, что раз уж ты решил так радикально порвать со своим прошлым, то и... методы тоже следует пересмотреть?

Изогнув бровь, миледи вновь принялась изучать лицо писаного красавца, на котором не было ни грамма раскаяния.

Это раздражало.

- Уже. - Решительно кивнул Васко.

И честно, оставаясь верным собственному обещанию, продолжил,

- Я не собирался её и пальцем трогать. А раньше... может и получил бы все нужное не потратив ни золотого, - в верности предположений миледи о причинах подобной щедрости он был уверен.

- Ты, может, и не собирался. - рассеянно согласилась Танарис, поднимаясь с камня и подходя ближе.

Вплотную.

Ладони легли на грудь Васко и поехали вверх к плечам. Туда же, вверх, обратились и ее глаза.

- А я.. - невинно заметила она, хлопнув ресницами. - могла и не сдержаться. Тебе следует учитывать это, когда ты решишь в следующий раз провернуть подобное.

Руки соединились в замок позади шеи антиванца.

- Скажи. Раньше. Ты... убил бы ее?

Приступ странного, даже болезненного любопытства требовал ответа на этот вопрос. Зачем? Беглянка и сама не смогла бы сказать точно.

- Зачем? - несколько удивленно смотрел на девушку Ворон, повторив ее мысленный вопрос. - Это самое крайнее средство и я всегда старался не прибегать к нему без крайней нужды. Накормить гостя она не пожалела бы и так.

Танарис пожала плечами, не размыкая рук.

- Не знаю. Просто хотела узнать.

Сейчас, и не впервые, кстати, у миледи возникло чувство, что она обнимает каменную статую. Это, наверное, была какая-то особая наука у Воронов. Обращать в камень и плоть и душу. Глаза стали совершенно непроницаемым. Пустыми, словно у младенца, еще не осознающего себя.

В такие моменты ей хотелось взять молоток и разбить эту каменную броню, которой оброс антиванец.

Однако, такие дела за день не делаются, верно? Осталось только увести разговор в другое русло.

- Ты голоден?

С минуту Ворон молчал глядя перед собой.

Задумался, кому и что сам же только что сказал. Это было настолько вросшим в саму его суть, что даже не смущало, не вызывало ощущения чего-то неправильного.

Верх брал разум.

Холодный, зачастую беспринципный и готовый пойти на многое, ради достижения собственных целей. Вспомнились слова Флориана, тогда, в библиотеке.

О чести и что он бы никогда.

А что есть у него? Кроме расчетливости, будь она трижды проклята.

Пошёл бы он сам за Танарис там, в подвале, не будь следователь так упрям? Взгляд медленно опустился вниз, на ту, что ради него пожертвовала всем, затем за ним последовал и сам Васко, как-то обессиленно сползший на колени, там же где стоял. Он порывисто обнял ее где-то в районе талии, хватаясь как утопающий за соломинку.

Ту соломинку, которая оказывается способна была вернуть ему такие человеческие и такие забытые чувства.

- Прости, прости... - лишь еле слышно шептал антиванец.

По телу разлилась непреодолимая слабость, когда руки Ворона стиснули ее в отчаянном объятии. Танарис с силой прижала к себе темноволосую голову, бездумно гладя волосы, плечи.

Под сомкнутыми веками что-то блеснуло, с губ сорвался судорожный вздох.

Как семечко медленно напитывается влагой и, прорастая, ломает камень, так и Васко... В ее силах было сберечь этот росток? Взрастить его, любоваться плодами?

Возможно.

Она ощутила себя как никогда нужной. Необходимой. Любимой.

Броня дала трещину.

- За что, любовь моя?

Ей ничего больше не оставалось, кроме как тоже опуститься на колени, задать вопрос и исступленным поцелуем, сбивчивым дыханием, лаской - не дать ни единого шанса на него ответить.

Он хотел рассказать.

Как привык добиваться своего, выбирая кратчайший путь. Не чураясь любых средств и методов. Не оглядываясь, потому что не на кого было. За спиной был лишь пронзительный взгляд мастера, скрупулезно ковавшего клинок под стать себе.

А теперь фигура менялась.

Закованного в латы черного короля с завидным упорством теснила маленькая и воздушно-хрупкая белая принцесса. Такая чувствующая, ласковая и доверившаяся ему. И вот только что он собственноручно сделал ей больно, даже не задумавшись, а просто привычно следуя к цели. Он хотел рассказать, но... кажется она действительно умела читать мысли. По крайней мере его.

Она села рядом и попыталась поцеловать. Неумело и от того лишь более очаровательно. Это было самое маленькое, что он мог для неё сделать.

Любить.

Не как это происходило с другими, до. И надеяться что после уже не будет.

Руки антиванца легли на ее, ласкающие его скулы и шею, проследовали до плеч, затем щёк, а голова склонилась чуть на бок, отвечая на поцелуй.

***

Танарис тряхнула головой и сдула выбившуюся прядку со лба, сидя на земле.

Новому платью пришлось нелегко, но оно оказалось сшито достаточно крепко. Светловолосая принцесса обернулась, задумчиво провела рукой по изрядно примятой траве и так же задумчиво улыбнулась.

- Так... о чем мы говорили? - ручка переместилась на грудь Васко. - Не напомнишь?

- Кажется о хлебе насущном, - поймал ее руку антиванец, для которого в последние несколько минут отошло на второй план гораздо большее, чем банальный голод. Теперь ему предстояло сделать то же самое, о чем в замке он просил Танарис, - И ещё... Я совсем забыл, что мы собирались взглянуть на маяк.

Ладошка не пыталась вырваться из плена. Напротив, к ней добавилась и ее хозяйка, навалившая всем своим незначительным весом на антиванца. Растрепавшиеся светлые волосы теперь свисали вниз и щекотали смуглую кожу.

- Забыл? Кажется, ты упоминаешь об этом второй раз за последние несколько часов. - прошептала она, едва ли не касаясь губ Васко своими. - Моя вина. Совершенно сбила тебя с толку.

Впрочем, выражение лица принцессы было скорее довольным, нежели виноватым.

- Да? - рассеянно поинтересовался Ворон. Не пытаясь убрать волосы он лишь поглаживал её руку, рукав на которой был ещё не стянут шнурком, не поднимаясь слишком высоко. Вторая рука мужчины оказалась на её лопатках, прижимая миледи ещё чуть-чуть, так, что губы антиванца оказались как раз у её уха.

Кто бы мог подумать, что горьковатых запах лириума может пьянить не хуже изысканных орлезианских розовых масел.

- Искусительница, - притворно осуждающе прошептал он, - Сбивай меня с толку почаще. Помогает чувствовать. Постоянно куда-то тороплюсь.

- Мм... - губы миледи коснулись красиво очерченной скулы убийцы-дезертира, потом полуприкрытого века, лба.. - Мы не будем торопиться.

Исследовательская миссия продолжилась где-то в районе шеи и ключицы. На карту определенно должна была попасть каждая неровность и изгиб. Путешественница подошла к вопросу со всей ответственностью.

- Мы можем делать все оооочень медленно. Например... ты можешь неспешно зашнуровать мой корсаж. Или...

Танарис прижалась к впадинке над ключицей щекой и замерла.

- ... расшнуровать его окончательно. Это задержит нас еще минимум на час.

- Ты... немного не так поняла, - прикрыв глаза и глубоко дыша улыбнулся антиванец. Демон его забери, эта скромная застенчивая аристократка была настоящей колдуньей. И не только в плане своего магического дара.

Смуглая рука коснулась её подбородка и не отрываясь последовала вниз до талии, а добравшись до упомянутого шнурка потянула за него. Судя по всему, вариант был выбран первый,

- Я... боюсь. Танарис, - несколько неожиданно признался Ворон.

Танарис открыла глаза, но головы не подняла, так и оставив голову доверчиво склоненной к плечу антиванца.

- Расскажи мне. - это была не столько просьба, сколько вопрос.

Сложно было даже представить, чего может бояться Ворон.

- Если... - дальше должно было бы последовать упоминание мессира Неро. Что Вороны обязательно побеседуют с начальством пропавшего собрата, Васко был уверен. А вот в способности благородного рыцаря художественно лгать, не очень.

- Они могут искать меня, Танарис. И если найдут... Я не могу снова подвергать опасности и тебя.

- Снова? Когда же ты подвергал меня опасности? - острый подбородок уперся в плечо Васко, когда дочка магистра приподняла голову, чтобы посмотреть на него.

Конечно, это был серьезный повод для беспокойства, но..

- Ты же умер. Забыл? Как они узнают? Почему они вообще должны подозревать, что ты попытался их обмануть?

- В Ауре, - ответил антиванец, - когда ты ушла от нас, хотя я предупреждал об опасности, но не настоял на своём. Это, тот самый вопрос, на который я... боюсь услышать ложь, - продолжил он, - Почему?

- Я сама подвергла себя опасности. - сдвинула акценты Танарис, отодвигаясь прочь.

Теперь она снова сидела, подтянув к себе колени и устроив на них руки и подбородок.

В самом деле, не силой же он стал бы удерживать ее?

Ей нужно было тогда побыть одной.

- И я... запуталась. Все произошло слишком быстро. - будь ее воля, она никогда бы не стала говорить об этом.

Верный способ забыть поскорее. Но Васко желал знать. А значит придется заставить себя вспомнить. Танарис как-то отстраненно подумала, что может остаться одна после этого признания. Равнодушно подумала, будто не о самой себе, а о ком-то другом.

- Вы были, как глоток свежего воздуха. Перемены опьянили меня и я сама не понимала что чувствую. Шесть дней - это слишком мало. Мне... нужно было побыть одной. Не видеть тебя, не видеть его. Мне нужно было подумать обо всем. О моем будущем, о прошлом... о матери. О моих чувствах. Мне было нужно.

Уголки губ дернулись вниз.

- Ты об этом хотел узнать?

Струна внутри натянулась до предела. Рвать ее или не трогать - решать нужно было Васко.

Ворон слушал, пытаясь заглянуть ей в глаза.

Она занималась как раз тем, о чём он её просил. Пыталась разобраться в себе. Вот только время для этого выбрала весьма странное. Может решила расставить точки, пусть и напоследок? Антиванец и не претендовал на абсолютное понимание женщин, зато отлично помнил её реакцию в тот вечер.

Толику смущения и решимость после.

Флориан Неро, будь он трижды повышен в звании.

К светловолосому следователю и сам ворон проникся симпатией, почему-то. Казалось, даже эти жутковатые истории, гуляющие по магистрату, не боле чем попытка очернить или устрашить. Уж не им ли самим и запущенная? Возможная мать в соседней комнате, а сенешаль ведёт за руку в сторону лестницы его. Она выбрала.

- И об этом тоже, - осторожно потянулся Васко к её руке, взял её и коснулся губами.

Не страсть и не желание.

Скорее жест олицетворял благодарность. Сродни собачьей.

- Спасибо.

Танарис немного расслабилась.

Ощутив прикосновение губ к руке, она взглянула в лицо Васко, заметив то самое выражение глаз.

Смотрел на неё из этой синевы зверь. Раньше дикий. Теперь - ручной.

Это должно было пугать, но... не пугало.

- Спрашивай сейчас. - если это не все, то ей хотелось покончить со всем этим.

И больше не возвращаться к ней.

Никогда.

- Нам... придётся расстаться, - последовал совсем не вопрос, за которым антиванец торопливо поправился, - Ненадолго! На несколько дней, я думаю. Как доберёмся до города.

Ещё до того, как Васко успел исправиться, Танарис выдернула свою руку из его ладоней. Глаза сверкнули недобрым огоньком.

Последующие слова умиротворили сердитую принцессу, но не полностью.

- Тебе придётся убедить меня, что это необходимо.

"И впредь выбирать слова."

- Я хочу узнать, - повторил он её же прозвучавшую чуть ранее фразу, - чего нам ждать. Доставать информацию и растворяться в толпе. Одному мне будет это сделать значительно проще. Да и пойти придётся к людям... аристократов не жалующим.

Аристократка поджала губы, поднялась на ноги и принялась старательно отряхивать юбку от травинок и сухих листьев. Шнуровке корсета досталась своя порция резкости.

Но ничего.

Со своим страхом огромного города и множества незнакомцев она справиться позже. Одна. В конце концов, это даже не демоны верно?

Ох, кого она обманывала?

Ей проще было бы встретиться с легионом демонов, нежели остаться одной среди людей.

- Сколько времени это займёт? - решительно одергивая платье, поинтересовалась она.

- Не знаю, - отрицательно покачал головой Ворон, - постараюсь как можно быстрее.

***

Путь до города явил условия более благоприятные, чем пешее путешествие, но не на много. Почтовый дилижанс стражи Ока Нокена обогатился парочкой посылок покрупнее, благодаря, вероятно, обаянию прекрасной дамы.

Уже в сгущающихся сумерках миновав городские ворота, возница козырнул пассажирам и поспешил по своим делам. Поиски гостиницы, способной хоть сколь-нибудь соответствовать вкусам дочери магистра завершились ближе к полуночи.

Финансы истощались со скоростью котелка на солдатском привале, но хозяин оказался на удивление благодушен или же у дамы просто появился ещё один рыцарь, не пожелавший выгонять её на улицу ночью. Проводив Танарис до предоставленной комнаты, Ворон, собираясь уходить, проверял свою скромную амуницию, а взгляд его упорно задерживался на миледи, дольше, чем того хотелось бы.

- Надеюсь, это ненадолго, - казалось попытался он успокоить кого-то.

Вот только кого больше, её или самого себя?

- Может пара дней. У тебя всё будет в порядке?

Танарис, которая за всю дорогу едва ли проронила и десяток слов, бросила свои пожитки на кровать. Заслышав успокаивающий, как и всегда, голос, она застыла на мгновение, а потом развернулась и подошла к Васко.

Заставив его отвлечься от проверки пряжек, ремней и ножей, она развернула его к себе лицом. Зачем-то поправила воротник.

Ладони соскользнули чуть ниже и держались теперь за борта куртки. Пожалуй, как-то слишком крепко для такой хрупкой дамы.

- Ты... вернешься? - испытующе заглянув в синие глаза, Танарис, казалось, пыталась пробиться прямо в его сознание.

Она не слышала, что он только что сказал? Очень может быть. Где-то между этими двумя словами затерялось малодушное "точно".

Ты вернешься ко мне?

Обещаешь?

- Вернусь, - уверенно ответил Ворон.

Обнял её и прижал к себе. Слегка улыбнулся уголком губ.

- Хоть я и убийца-дезертир, но это была бы слишком большая подлость - бросить тебя. А вот когда я вернусь... возможно нам снова придётся бежать, - вздохнул он.

- Только вернись. - прошептала она.

И тогда можно будет и бежать, и плыть, и лететь. Все равно.

Танарис прижалась щекой к груди Ворона. Ненадолго.

Потом решительно выпрямилась, вдохнула.

- Иди. Скорее уйдешь, скорее вернешься.

Чем дольше они прощались, тем меньше сил оставалось на то, чтобы бороться с очередной типично женской слабостью.

Желание расплакаться становилось почти непреодолимым.

Он отошёл к двери, обернулся. Желание вернуться и поцеловать её на прощание было огромным. Но, тем сильнее стимул вернуться и сделать это потом. И уже не расставаться так после. На счёт никогда антиванец не обольщался. До свидания, до встречи, увидимся? Что можно было сказать?

- Люблю тебя, - одними губами прошептал он, выходя.

Закрылась дверь. Щелкнул замок.

Стихли на лестнице шаги.

- И я тебя. - прошептала Танарис, прижимаясь лбом к двери и закрывая глаза.

Теперь она чувствовала это особенно остро.

Naji & Julia37

Naji · 6 февраля, 2015

С чистого листа

Часть 2

Показать контент

Время тянулось невыносимо, мучительно медленно.

Из окна комнаты был виден огрызок узкой кривой улицы, да клочок неба. День сменился вечером, погасшая свеча ютилась рядом с миской остывшей похлебки.

Следующий день прошел, как в тумане. Казалось, будто солнечный свет давит на плечи и Танарис пряталась от него, задергивая штору.

Только в темноте становилось немного легче. Она ждала вечера, как затерявшийся в пустыне жаждет дождя.

Наступила ночь и лунный свет посеребрил волосы и бледную кожу постоялицы, которая сидела неподвижно, облокотившись о столешницу и уронив голову на руки. Чем ближе был назначенный час, тем сильнее хотелось перевернуть проклятый стол, разбить окно... сделать хоть что-нибудь!

Ни один мускул не дрогнул в ее теле. Миледи хорошо контролировала себя.

Большую часть времени.

В какой-то момент ее плечи содрогнулись. Один раз, потом еще, пока, наконец, это не превратилось в непрерывный судорожный кашель.

Грудь пронизало невидимое раскаленное копье.

Ногти заскребли по столешнице, оставляя неглубокие бороздки на ее поверхности, а платочек, прижатый к губам, окрасился темным. Танарис тихонько застонала.

- Только не сейчас…

Это всегда случалось так не вовремя..

Под аккомпанемент оглушающего сердцебиения, она осторожно перебралась на кровать. Пузырек лириума крепко зажат в ладони, рукав закатан выше локтя и закреплен завязочками. Внутри все подрагивало.

Ей было очень страшно. И противно.

Но выбора не было, если она хотела дожить до возвращения Васко.

На стук никто не открывал. Возможно миледи спала. Решив лишний раз не беспокоить хозяина поисками ещё одного ключа Васко, впервые в отношении собственной в некоторой мере комнаты, прибег к способу более простому (взлом: успех). Замок щёлкнув открылся. Антиванец тихонько шагнул внутрь и добравшись до кровати чуть не сел рядом с ней. Нечто, тянущееся от бледной руки заканчивалось перевёрнутой медленно пустеющей бутылочкой с уже знакомым, слабо светящимся содержимым. Мужчина опустился на пол рядом с кроватью. Протянул руку, стараясь ни в коем случае конструкцию не задеть и коснулся её щеки.

- Ты меня слышишь?

Одновременно с прикосновением Танарис страдальчески поморщилась и открыла глаза.

В темноте это было... еще хуже. Глаза миледи светились ровным мертвенно-голубым светом. Со стоном она зажмурилась и отвернулась, чтобы Васко не видел ее лица. Пролежав так еще с минуту, ее рука нашла ладонь вернувшегося, как и обещал, на исходе второго дня антиванца, и крепко сжала.

Ее ладонь была холодной и влажной.

- Хорошо, что ты пришел. - прошептала она, не открывая глаз.

В этом не было смысла, ведь зрение все равно оставило ее на какое-то время.

- Это... что? - несколько глупо спросил Васко, руки не убрав. Хотя впору было бы уверовать в Создателя и отшатнуться от выглядевшей как персонаж какой-нибудь легенды о утонувшей в болотах девушке, бежавшей из замка злой графини, желавшей ее извести. Сам дотронуться он больше не пытался, Танарис это было определённо неприятно.

- Это то, что, я надеялась, тоже останется в Ауре. - она слабо улыбнулась. - Однако, от некоторых вещей избавиться нельзя.

Пузырек истощился уже некоторое время назад. Каждая мышца, каждый самый маленький кровеносный сосуд горел огнем.

Когда это происходило в лаборатории ее отца, она могла позволить себе жалобно стонать, обвинять во всем жестокого наместника, от этого становилось немного легче.

Теперь обвинять было некого. Нужно было терпеть.

Молча.

Тонкая трубочка, что шла от ее руки к пузырьку, совершенно определенно, живая, сделанная из плоти, на глазах мертвела и засыхала.

- Ты узнал то, что хотел? - теперь она тщательно следила за тем, чтобы не позволить Васко снова увидеть свои кошмарные глаза.

Только пойманную ладонь потянула к себе, коснувшись тыльной стороны кисти Ворона губами и устроив переплетенные пальцы под ключицей.

- Узнал, - ровно ответил Ворон, будто не ради этого двое суток назад ушёл в неизвестность, а сходил за хлебом к пекарю по соседству. Впрочем, некоторый оттенок радости в голосе присутствовал. Возможно ее было бы больше не застань он Танарис в таком виде. - Позволь я раздвину шторы? - спросил он, - Хочу посмотреть на тебя.

Танарис сделала неопределенное движение рукой, видимо, не имея ничего против раздвигания штор.

Смотреть было особенно не на что, кроме разве что глаз. Засохшую магическим образом выращенную трубку она оторвала и бросила на пол, а кровоточащую ранку на сгибе локтя зажала платочком.

Значительно больше света в комнате конечно не стало. Вернувшись назад антиванец придвинул к кровати стул, что могла слышать миледи и сел уже на него, вернув руку на место.

- Больше можно не торопиться, я все расскажу... - с некоторым сомнением замолчал мужчина. До разговоров ли ей сейчас?

- Обними меня. - тихо попросила Танарис.

Хотелось прижаться к его плечу, почувствовать крепкие объятия, слушать голос...

- Пожалуйста.

- Может не стоит? - неожиданно воспротивился антиванец и улыбнувшись пояснил то, чего Танарис видеть не могла, - Я не боюсь, не думай. Просто... мне сейчас с рабами место, - видок у убийцы дезертира был весьма потрепанный, будто не двое суток гулял, а с неделю минимум, при чем по самым грязным портовым кабакам. Хоть перегаром за милю не разило, хотя, если принюхаться к внушительному пятну на жилете, можно было почти захмелеть от дрянного пива недельной давности.

- Ты это нарочно. - обвинила злостного провокатора болезненно бледная, будто привидение, Танарис.

Тяжело вздохнула и скрестила руки на груди на манер покойника.

- Борясь с желанием поскорее тебя увидеть по дороге сюда я злостно разбудил среди ночи слугу и велел ему нагреть воды. Вот только пригодиться она, видимо, для другого. - Стул на котором сидел провокатор скрипнул от того, что он подался вперёд. - Тело омыть... - заманчиво прошептали телу почти на ушко.

Губы против воли растянулись в улыбке.

- Дразнишь меня... - взглянуть на омовение тела или даже лично в нем поучаствовать Танарис была не прочь.

Но побочные эффекты от самопального лечения не испарялись сами собой, а спускать кровь, как в прошлый раз миледи не рискнула.

Это обернулось резким сокращением полезного эффекта процедуры.

- А я уж почти решила, что тебе все же немного... - головка повернулась, не отрывая затылка от подушки, на звук голоса, глаза распахнулись, демонстрируя главный побочный эффект во всем своем великолепии - ...страшно.

Сложно было понять, куда именно она смотрела, ведь зрачков видно не было. Сама же призрачная дама видела перед собой чрезвычайно размытый черный силуэт, запах прокисшего пива немного щекотал ноздри.

- От этого и синие? - изучал немного потусторонний облик возлюбленной антиванец. Он в достаточной степени доверял миледи, чтобы позволить ей делать то, что она считала нужным. И не считал ее на столько безумной, чтобы направленно вредить самой себе. А значит причиной слабости стала не эта странная процедура, а то, что ей пытались исправить. Проблемы со здоровьем о которых говорил Кассус? Утро его второго визита в кабинет сенешаля вспомнилось само, заставив улыбнуться. Интересно, не отойди он тогда они бы разговаривали сейчас? - Это скоро пройдёт, да?

Улыбка вышла вымученной.

- Несколько часов. Сердце проталкивает кровь через себя, постепенно впитывая растворенный в ней лириум, как бы заряжаясь. По крайней мере, так мне объяснили процесс.

Она снова закрыла глаза, на сей раз устало прикрыв их ладонью.

- Не беспокойся. На мой рассудок это никак не влияет. То есть... я не стану кидаться на людей, словно одержимая или что-то вроде того. Правда, ложку пронести мимо рта становится на порядок проще.

- Побыть с тобой? - участливо поинтересовался антиванец. - Правда я невероятно хочу спать, если честно.

Не дав даме собраться с мыслями, буде она того хотела, в дверь тихонько поскреблись. Возможно даже предварительно прислушавшись, не доносится ли оттуда подозрительных звуков, сопровождающих возвращение супруга домой. Снаружи оказался слуга, вида слегка мученического, но гордого. Приказание было выполнено. На руке его болталось толстое мягкое полотенце, в другой была мисочка с каким-то ароматным содержимым. У ног стояло два парящих деревянных ведра, а в глазах читалась готовность сбегать ещё за несколькими. Изъяв всё вышеописанное и благодарно кивнув Васко принялся наполнять специально предназначенный для этого сосуд. Вместительную медную ванну на четырёх ножках, аккуратно пристроенную в углу номера, за ширмой. Звук льющейся вода Танарис могла различить без труда.

До слуха доносились умиротворяющие, такие обычные звуки.

Шаги. Струи воды разбиваются о медные стенки ванны.

- Так что ты узнал?

Танарис перевернулась на бок и сложила ладошки под головой, имея вид совершенно невинный. Главное теперь было не напугать слугу случайным взглядом.

- Сам не сразу поверил, но... - дождавшись пока послушный исполнитель покинет комнату антиванец подобрался к миледи поближе и продолжил тоном заговорщика, - соглядатаи воронов не начали метаться как ужаленные, а прошла уже почти неделя. Уж не знаю поверил мастер или решил, что свою цену я ему вернул, - очередное появление слуги, пусть и настойчиво делавшего вид, что он тут вовсе и не при чём и не слушает прервало пылкую речь, - Охота не объявлена! - продолжил Васко чуть позже, - Мы свободны Танарис! Не стоит конечно ломится в гости в его особняк, но и бегать не нужно. Мы можем остаться здесь, если хочешь, - имея в виду разумеется не гостиницу, а город, предложил он.

После того, что Васко рассказал ей о своем мастере, Танарис не могла поверить, что он отказался бы от орудия, что с таким усердием ковал.

Гуманизм? О чем вы.

Оставалось лишь надеяться, что скромный виноторговец действительно убежден в смерти своего слуги, раба, приемного сына?

- Хорошо. - облегченно выдохнула она, спуская ноги и садясь на постели.

Полоска ткани, что должна была послужить бинтом, закрыла ей глаза повязкой. Теперь, совершенно беззащитная, она протянула руку, чтобы коснуться приблизившегося к ней, встать, оступиться и упасть в его руки.

Случайно.

- Разве мы не должны уйти достаточно далеко? Мне казалось - остаться в Империи рискованно. Для тебя.

- Всё-таки участвуешь? - подержал слабо стоящую на ногах миледи мужчина и выразительно указал взглядом слуге на дверь, за которой тот и поспешил скрыться, плотно закрыв её с другой стороны, - Дело здесь не в том, чего хочу я. За пределами Империи ты будешь считаться отступницей и вместо одних гончих след возьмут другие. Я могу быть очень незаметным, особенно в городской толпе. Не веришь? - улыбнулся антиванец, обнимая её за талию и маленькими шажками передвигаясь к ванне.

Идти вслепую, протянув свободную руку вперед, было новым ощущением. В замке она знала каждый поворот, здесь приходилось довериться тому, что вел ее.

- Незаметным? Ты? - если бы не повязка на глазах, Васко мог бы увидеть иронично изогнутую бровь. Но увидел только провокационную улыбку. - Не верю.

Теперь ей следовало найти какую-нибудь табуретку и утвердиться на ней, дабы больше не падать.

- Мне нужно присесть. - что касается отступников, то тут знания миледи не простирались далеко. - Я слышала о том, что за границами Империи магов не слишком-то любят, но... ведь во всех крупных городах есть Круги. Как в Минратоусе. А Минратоусский круг вовсе не ужасен. Во всяком случае, это то, что я слышала. И читала. Неужели...

Танарис замолчала, силясь представить, что такого может случиться с отступником

Предоставив миледи опору в виде края ванны, которую, даже пустой она была не в силах перевернуть, даже навалившись на неё всем весьма скромным весом Васко ненадолго отлучился, а вернувшись переместил одну её руку на стульчик, прямо позади.

- Есть, - подтвердил её познания антиванец, - и в них живут маги. Покидая стены башен только с разрешения старших чародеев и по очень важным делам. Не знаю, хорошо или плохо там внутри, но могу представить на сколько может быть. Что в тюрьме, что в монастыре.

Танарис переместилась на стульчик и теперь обдумывала услышанное.

В тюрьму внезапно не хотелось.

- Тогда, наверное, - совсем уж неуверенно согласилась она. - Нам лучше будет остаться в Империи. Ты абсолютно уверен, что это безопасно?

- Вполне, - разоблачаясь кивнул скорее сам себе мужчина, - Переберёмся в Вирантиум. Ты ведь не собиралась блистать на политической арене? Не привлечём внимания и всё будет хорошо. От одежды надо будет избавиться, - безжалостно скомкав всё и сложив в рубашку антиванец отбросил куль в сторону.

- Вирантиум тоже на побережье. И ближе к Минратоусу, чем мы сейчас. - у Танарис было очень много времени на самообразование. Замечание про политику не стоило внимания, как совершенно абсурдное. - Не следует ли нам уехать как можно дальше от столицы?

Облокотившись о, вероятно, спинку ванной, Танарис задумчиво водила пальчиком по воде, изучая карту Империи перед своим внутренним взором.

- Это и есть как можно дальше, - наклонился поближе Васко, - Сейчас дальше нас только маяк. На севере Кунари, а справа Арлатан, горный хребет и Антива, за ним. Вирантиум на берегу. И гораздо ближе к дороге на Неварру, а через неё куда угодно. Я бы предложил Камберленд, но... - дополняясь предыдущим пунктом он был уже не имперской территорией.

На плечах Танарис почувствовала его руки, не торопясь следующие вниз.

- Думаю, мы сойдемся на Неромениане. - этот город как раз находился на полпути отсюда к Вирантиуму, был менее крупным, а значит, менее заметным.

И тоже находился на побережье.

Танарис повернула голову в профиль, слегка пожимая одним плечом, так что ладони соскальзывали дальше и улыбнулась.

- Сперва ты. - на грани слышимости произнесла она.

Ладони пропали и вода тихонько плеснула, когда мужчина перешагнул через борт ванны, наконец расслабляясь и предавайся тёплым ласковым объятьям загнанной в чёткие рамки стихии.

- Как думаешь, хватит нам этой фамильной драгоценности на симпатичный домик? - Поймав руку миледи он положил её на плечо уже собственное чуть выше границы воды. Содержимое шкатулки так и оставалось тайной.

Обнаженное плечо легонько сжали, после чего ладонь тоже на некоторое время пропала. Водяной пар поднимался к потолку, оседая конденсатом на краях ванной, затрудняя дыхание.

Чуткое ухо могло бы уловить шелест ткани, свист протаскиваемых через петельки шнурков, а потом рука вернулась, соскользнула на грудь, следом появилась вторая, зачерпнувшая немного воды, чтобы намочить и тщательно, даже слишком, стереть капли воды с другого плеча.

К шее сзади прижались губы, а потом острый подбородок удобно уперся в ямку над правой ключицей.

Кожа к коже. Никакой ткани.

- Не имею ни малейшего понятия. - прошептала она. - Я не представляю, сколько может стоить дом.

Так не было видно ее странных глаз и некрасивых шрамов.

Так было проще.

- Ну... особняк же нам не нужен? - спросил Васко. Руки его поднявшись над водой, легли на борта ванной. Он не собирался вмешиваться, чтобы ни делала миледи, - Что-нибудь не большое, уютное. Лучше уединённое. И всего парочка слуг.

Маленькие белые ладошки продолжали скользить по смуглой коже, то скрываясь под водой, то показываясь на поверхности. С некоторыми допущениями, это, пожалуй, можно было назвать "омовением".

Вытянутые руки так же удостоились внимания, от плеча до локтя и обратно.

- Главное, чтобы там было большое окно. И сад. - высказала свои пожелания Танарис, прижимаясь щекой к щеке Васко и шумно выдыхая.

Очевидно, это олицетворяло для нее полную противоположность каменному мешку в Ауре.

- Всего-то окно? - удивился скромности притязаний антиванец, - Терраса. А сад обязательно. Может я даже найду что там посадить. Кроме обычных цветов, - запрокинуть голову и посмотреть на миледи он не мог А вода, тем временем остывала грозя лишить этого удовольствия даму, - Подвинься, пожалуйста правее, - попросил он.

- И что же ты посадишь? Кроме цветов?

По кромке ванной проскользила рука, теперь можно было увидеть лицо Танарис и обнаженную руку и плечо.

Повязку с глаз она убрала, однако, те выглядели уже гораздо человечнее. Хоть и отливали нездоровой синевой.

- Еще правее? - мурлыкнула она.

- Совсем правее, - сначала ответил он на второй вопрос, - Я пока не решил чем заняться. Одно точно, никакой торговли. Не хочу больше этого вынужденного подобострастия, ради пары десяткой золотых. Так что... может быть это тоже будут цветы.

"Совсем правее" Танарис поняла по своему.

Она пожала плечами. Снова прошелестела ткань, раздался тихий плеск и вода в ванной поднялась выше, едва не переливаясь через край.

- Так хорошо? - с искренним любопытством поинтересовался голос, который совсем недавно доносился со спины, а теперь сменил позицию на диаметрально противоположную.

- Отлично, - чуть присел Васко, дотянулся до пола и подобрал мисочку со скользким ароматным содержимым. Поймав под водой руку миледи мужчина приподнял её над поверхностью и вручил сосуд ей. - Держи. Моя очередь.

* * *

Неромениан представлял из себя обычный имперский прибрежный город.

Показать контент

На скалах один к другому липли, словно опята на пеньке, домики. Здесь был свой маяк, на косе, выступающей в море на полмили. Не такой большой, конечно, как Очи Нокена, но больше здесь было и не нужно.

К пристани вполне могли причаливать небольшие рыбацкие шхуны, однако, для фрегатов был мелковат фарватер и если такой корабль вдруг заходил в бухту, то он бросал якорь далеко от берега.

Рыба и маслины были основной статьей дохода в городском бюджете, впрочем, некоторые прогрессивные горожане нынче делали ставку и на виноград. У берега дома были богаче, а чем дальше от линии прибоя, тем беднее они становились.

Найти домик на отшибе оказалось не так-то просто, подходящее строение нашлось, но находилось в довольно труднодоступной местности. Вниз к морю уходил серпантин, усыпанный гравием, который исправно выполнял свою функцию только в сухое время года.

В сезон дождей серпантин превращался в прямую проторенную каменными оползнями дорогу, передвигаться по которой было не только затруднительно, но и опасно.

Однако, путешественников, решившись осесть здесь, это не остановило, да и в остальном дом удовлетворял всем их требованиям. Он был просторным, но не слишком большим, крепким, но не новым и стоял в глубине небольшого садика.

Показать контент

Здесь были большие деревья. Это и оказалось решающим фактором. Потому что в самом городе ничего выше трехметровых кипарисов и тщедушных олив не было. Корявый огромный платан нависал на домом, а у первого зигзага дорожки на камне ютилась сосна.

Под этой самой сосной и сидела необычайно белокожая для климата этих мест женщина. Она держала в руках какую-то книгу, но в следующую секунду раздраженно захлопнула ее, и привалилась к стволу, прикрыв глаза.

Солнце клонилось к закату, когда на ведущей к дому дорожке появился мужчина. Бывший помощник бывшего следователя обзавелся новой сумкой, на этот раз чёрной, хорошо простроченной и гордо выделяющейся вензелем с его инициалами. Васко был явно чем-то доволен и заприметив под деревцем хозяйку направился прямиком к ней.

Танарис открыла глаза, заслышав перекатывающиеся под ногами Васко камешки.

Она поднялась на ноги, однако, в движениях, чувствовалась неуверенность. Аккуратно спустившись с горки, новоявленная горожанка, остановилась, улыбаясь и щурясь от солнечных лучей, что пробивались через редкие кроны.

- Что это у тебя? - немедленно поинтересовалась она, прикладывая тыльную сторону ладони к так и не загоревшему лбу.

- Это? - с некоторой гордостью показал сумку антиванец. - Это значит, что я больше не просто ассистент. Святой отец лично вручил ее. - Эти два месяца бывший убийца трудился на ниве совершенно противоположной. В больнице при местной церкви. Некоторые имеющиеся навыки давали возможность не учиться с нуля, да и познания в алхимии пошли на пользу. Делать целебные зелья оказалось не сильно сложнее ядов.

- Поздравляю. - тепло улыбнулась Танарис. - А я...

Тут она осеклась, ибо ее времяпровождение сводилось в основном к чтению, созерцанию пейзажей из окна, раздаче указаний двум слугам. Все, как раньше. Именно сейчас это стало странно невыносимым.

- .. жаль, я не могу помочь тебе.

Васко должен был заметить это еще несколько недель назад, но миледи слегка осунулась и побледнела. Головокружения посещали ее чаще. А уж беспричинные слезы несколько дней назад вообще никуда не укладывались.

- Ты помогаешь мне уже тем, что ты есть, - приобнял миледи антиванец и попытался аккуратно развернуться вместе с ней в сторону дома, - Это конечно не Минратоус, чтобы гулять по нему часами, но, мы могли бы сходить куда-нибудь если хочешь. И я хотел написать одно письмо... магистру Хелиру. Он был тогда в инспекции. Как ты на это смотришь?

Танарис пожала плечами, пока они неторопливо шли в сторону дома.

- Куда-нибудь, где никого нет. Не хочу никого больше видеть.

Письмо?

Магистру Хелиру?

- Я думаю, это очень рискованно, давать себе знать кому-либо в столице. Почему, вдруг, ты собрался ему писать?

- Во-первых потому что я жалею, что не попрощался тогда, во-вторых, потому что получается, что он единственный человек которого я хочу пригласить на нашу свадьбу, - посылать подобное приглашение ныне главе имперской контрразведки, о чем антиванец был не в курсе, было бы верхом цинизма.

- Я думаю, нам не следует давать о себе знать никому из тех, кто знал тебя раньше... - Танарис даже не сразу поняла, о чем идет речь, так встревожилась.

Однако, когда поняла, то резко остановилась.

- Подожди..Куда ты собираешься его пригласить? - тонкие брови поползли наверх.

- На нашу свадьбу, - взглянул прямо на девушку антиванец, взяв ее за руки. - И мне кажется нам стоит с этим немного поторопиться.

Танарис так и осталась стоять неподвижно, с приоткрытым ртом.

- Разве тебе не следовало сначала спросить меня? Прежде чем думать о приглашениях? - серые глаза со вниманием изучали лицо Васко. - Я, конечно, понимаю, что в данном случае, мое согласие - лишь формальность, но...

- Так я только что примерно это и сделал. Гость мог быть всего один, - несколько недоумевающе обошёл рыцарь даму сердца, переместив руки на ее плечи, - Ты не хочешь?

- Я не могу быть против.

Танарис не думала, что обряд что-то изменит в их жизни. Ведь они уже жили, как супруги. Так... какая разница, по сути? Однако, если уж это должна быть свадьба, то следовало все сделать, как надо.

- Ты не спросил, хочу ли я. Впрочем, это не важно. Я... - бледная дама потерла виски и пошатнулась. - кажется, я очень устала сегодня.

- Только сегодня? - поддержал миледи Васко, - Впрочем я действительно не спросил, прости. У меня очень традиционная семья и я всегда считал это чем-то само собой разумеющимся. Матушка нам возможно даже спать бы по разным комнатам стелила. Странно такое слышать про антиванцев, да? - улыбнулся он.

- Прости... - Танарис снова твердо стояла на ногах и умело уклонялась от нежелательных вопросов. - Я ведь знаю только одного антиванца. Мне сложно судить.

Она слабо улыбнулась, и, добравшись до своей любимой сосенки, присела на тот же камень.

- И мне хотелось бы увидеть твою матушку. Жаль, что это невозможно.

- Ты не ответила, - присел на корточки рядом антиванец и прищурился, - Я ведь спрашивал, согласна ли ты за меня выйти, - припомнил он Ауру, - Так, мы можем не торопиться? Или святого отца, которому доведется нас венчать, может немного смутить... - рука мужчины оказалась на колене Танарис, проследовала выше, к животу, - что по невесте будет заметно?

- Я ответила... - озвученное ранее "не могу быть против", не повторилось.

Танарис судорожно вздохнула и накрыла ладонями руку на своем животе. На лице ее сменились неверие, радость и страх. Последний преобладал. Да, она, конечно, думала об этом, более того, любая женщина на ее месте подумала бы о ребенке в первую очередь, но у миледи было веское оправдание для такой недогадливости.

- Как это возможно? - севшим от волнения голосом спросила она. - Я не... весь этот лириум.. все это... что же с нами будет?

- Не знаю, - честно ответил антиванец, предположим, что под нами Танарис имела в виду себя и ребёнка, - Но обещаю сделать все, что только смогу, чтобы все это было хорошим. Просить помощи у магов думаю ты не очень настроена? Может хотя бы книги, я бы принёс их сюда.

Все-таки, самообладание у Васко было железным. К сожалению, супруга его таковыми качествами не обладала.

Она обхватила его за шею, едва ли не придушив.

Маги, книги... да что угодно, если это поможет ей родить. Хотя бы выносить! Только теперь она поняла, насколько действительно не приспособлена к обычной жизни. Насколько... слаба и бесполезна. И эти приступы...

Без лириума она уже давно умерла бы.

- Мне страшно. - наверное, было даже слышно, как колотится сердце

Страшно было и ему, но не говорить же это и без того перепуганной Танарис. Некоторое время назад он заметил перемены в ее настроении. Бледность ещё отчётливее начала выделять миледи на фоне прочих обитательниц города. Если так на неё действовал местный климат нужно было немедленно бежать отсюда. Нет, Васко конечно был в курсе, чем заканчивается, когда мужчина и женщина делят одну постель, но причины опасений у них были схожими. Антиванец решительно не представлял, что хрупкая дочь магистра сможет стать матерью. Тем более матерью его ребёнка. Вы когда-нибудь пробовали стоять на пути лавины? Вот примерно такой силы решимость сделать все возможное зарождалась сейчас в нем.

- Проще от этого не будет, - обнял ее стиснутый со всей сенешальской силы мужчина, - Обещай мне, что не будешь думать о плохом. Это сейчас самое главное.

- Я постараюсь.

Васко, наконец, обрел свободу.

- Идем домой.

* * *

С течением времени Танарис становилась все бледнее и тоньше. Только живот был непомерно большим для даже для этого срока. Единственный раз, когда дочь магистра посетила публичное место в городе, был день ее свадьбы.

В то время следы неправедной жизни еще только только наметились, и неизвестно, жрец был подслеповат или просто оказался тактичным человеком и воздержался от проповедей на тему впадения молодоженов в грех блуда.

С тех пор миледи покидала дом лишь для прогулок по побережью. Потом по близлежащей роще.

Потом саду.

В последние дни она смотрела на сад через окно спальни. Выходить не позволяло очередное недомогание.

Но не это досаждало обитателям домика за городом больше всего. Госпожа невзлюбила кухарку. Миловидная дочь садовника была ей, словно кость в горле. А та, в свою очередь, по неизвестным причинам госпожу свою стала опасаться.

- Да нет же. - раздражение так и сквозило в голосе, во взгляде. - Унеси. Я не хочу есть.

- Нно.. господин сказал, вам следует хорошо питаться. Он лекарь, и...

- Тебе, милочка, следовало бы поменьше болтать языком. Тем более, с моим мужем. - серые глаза сверкнули недобрым огоньком и кухарка поспешно забрала поднос.

- Простите, госпожа.

- Уйди.

* * *

Две сестры приходской больницы тащили по коридору корзину с выстиранными простынями, когда на встречу им, из-за угла показался смуглый черноволосый врач, Приветливо улыбнувшись коллегам, он поспешил по своим делам, даже не подозревая о том, в какой разброд и шатания привел праздные умы.

Та, что была моложе, остановилась, провожая взглядом спину синеглазого лекаря, и опомнилась только тогда, когда ее товарка прыснула в кулачок.

- Не заглядывайся. Все равно ничего не выйдет.

- Да я ни о чем таком даже и не думала!

Сердитый взгляд и покрасневшие щеки лишь спровоцировали новое хихиканье.

- Думала, думала. Не отпирайся. Все думают. Он же такой... - хохотушка мечтательно закатила глаза. - .. антиванец, одно слово.

- Женат?

- Говорят, что да. - с картинным сожаление кивнула та, что работала в больнице при церкви немного дольше

- Говорят?

- Никто никогда не видел его жену. - драматично округлив глаза, сообщила смешинка своей подруже по секрету. Судя по тону, секреты эти она сообщала всем и каждому, кто готов был слушать.

Не ошиблась и в этот раз.

- Он ее прячет? - удивилась новенькая.

- Кое-кто считает, что у нее слабое здоровье, но я в это не верю. - конечно, ведь были версии гораздо интереснее, чем банальное недомогание. - Наверняка, она - тут хохотушка понизила голос до едва слышного шепота. - жуткая уродина!

- Да ты что!

- Конечно! Ты только посмотри в его глаза, когда он смотрит на женщин. В них столько страдания и затаенной страсти... - томно протянула сплетница. - Бедняжка. Это так ужасно.

- Может быть, она такая красивая, что он боится, как бы не увели. - предположила та, что не была еще до такой степени испорчена.

- Ерунда. - фыркнула подружка. - Зачем держать красивую жену взаперти? У нее наверняка нос не меньше семи дюймов. А на носу огромная бородавка. Или она такая толстая, что просто не может выйти из дому, не сломав стену.

Окончательно развеселившись, главная местная сплетница, снова захихикала в кулачок.

- Перестань. Ты говоришь глупости. - снова покраснела ее подружка.

- А знаешь... может быть у него нет никакой жены.

- Как это?

- Ну... нет и все. Может быть, он нарочно распустил слух, что женат.

- Зачем такому, как он, распускать подобные слухи? Это абсурд какой-то.

- Ну почему же.

Сплетница наклонилась к ушку более скромной девицы.

- Говорят, что он вовсе и не интересуется женщинами. Говорят...

От неразборчивого шепота младшенькая заалела, словно майская роза, в притворном возмущении отпихнула шепотунью и старательно потащила корзину дальше.

- Глупости!

- Почему? У них, в Антиве, такое в порядке вещей!

- Не может быть!

- А ты проверь.

Перепалка стихла в дальнем конце коридора.

Впрочем, был один человек, который знал госпожу Нуэво в лицо, но у него было слишком мало свободного времени, чтобы плодить сплетни. Да и мессир Нуэво убедительно просил его не распространяться. А он мог быть очень, очень убедительным, когда хотел этого.

* * *

Дверь не скрипнула. В доме вообще не скрипела ни одна из имеющихся петель, тем подтверждая тщательный за ними уход и наличие у хозяина рук, правильно позиционированных Создателем. Однако о приходе доктора Нуэво возвестил заботливо повешенный над этой самой дверью колокольчик.

Судя по сосредоточенно протирающей насквозь поочерёдно, то тарелку то собственную щеку Санте Танарис снова была не в духе. Васко разумеется предполагал определённую ревность последней, хотя и старался совершенно не давать этому поводов. Пройдя в спальню и присев рядом Васко приобнял миледи и поцеловал в щеку. "Привет" и "как ты себя чувствуешь", подразумевались сами собой. Последний вопрос мужчина вообще задавал весьма регулярно.

Рука миледи, настолько тонкая, что в свете солнечных лучей, падающих в окно, казалась почти прозрачной, поправила складки просторного одеяния на животе, который, кажется, рос не по дням, а по часам.

- Как прошел твой день?

Танарис не знала, насколько это нормально, когда каждый вздох дается с трудом, и желудок, кажется, поднялся к самому горлу. И по утрам, иногда, такая слабость, что даже головы поднять нет сил.

Книг на эту тему она никогда не читала. Равно как и не думала, что ей представится возможность стать матерью. Даже не так, что это вообще возможно для нее.

В этой ситуации, как ни странно, все чаще сварливая супруга доктора Нуэво искала общества их садовника.

Пожилой господин с кустистыми, как и растения, за которыми он ухаживал, усами, развлекал ее историями о том, как его покойная супруга чувствовала себя в том же интересном положении.

Каждая история заканчивалась обычно фразой: "И ничего. Вон какая красавица родилась."

На это Танарис украдкой морщилась, потому как к дочке садовника у нее была такая же безусловная неприязнь, как и симпатия к ее отцу.

- У нас все, как обычно.

- Видел уже - осторожно заметил Васко, - День прошёл... по разному, - он разумеется не любил пугать миледи страшилками из жизни временами почти полевого хирурга. Когда на рыбака падает целых ворох снастей и он, паникуя, лишь сильнее запутывается в сотнях крючков, это мало кому понравится, - Святой отец обещал выделить мне несколько растений из аптекарского садика. Здесь работы прибавиться, но я смогу чаще бывать дома. И, позволь спросить... что она сегодня не так сделала?

- У меня такое чувство, - Танарис повернула голову, скулы обозначились острее, взгляд, однако, пронзительности не потерял или даже прибавил. Ответом послужил только новый вопрос. - что это я что-то сделала не так. Почему ты принимаешь такое участие в этой юной особе?

- Потому же, почему принимал к эльфам в Ауре. К тому пареньку, храмовнику. Потому же, почему сейчас работаю в церковной больнице и нашему садику позавидуют многие лекари. А ведь там могли бы расти совсем другие цветы, приносящие значительно больший доход и не менее популярные в определённых кругах. Мне не нравится, когда к кому-то обращаются несправедливо. И я хочу знать, так ли это на самом деле, - и глазом не повёл Васко, видимо к пронзительности взгляда супруги обладавший иммунитетом, - Если она тебя чем-то не устраивает, не придирайся к ней, а скажи мне. И, уверен, мы сможем найти более профессиональных слуг. Если же это что-то личное... опять же, я не хотел бы, чтобы чтобы у женщины которую я люблю были лишние поводы для переживания, - убравшая за ухо миледи выбившуюся прядку рука там там и осталась.

- Это не потому, что она служанка. - на лице Танарис отразилось смятение.

Свое положение в обществе она потеряла и, в общем, не слишком грустила о потере. Теперь же явно почувствовала укол вины из-за своего высокомерия и предвзятости. Впрочем, весьма слабый укол.

- Потому что... - следовало ли говорить мужчине, что другая женщина возможно влюблена в него? Вкладывать в его руки такой рычаг влияния? Не равносильно ли это копанию волчьей ямы в собственном саду?

Что ж, оставалось рассчитывать на то, что Васко - не типичный представитель своего пола.

- .. она так смотрит на тебя. - эти слова стоило определенного труда. - Разве ты сам не видишь? И я бы не стала обращать на это внимания, будь все так, как раньше, будь я такой, как раньше, но теперь... - ладони хозяйки обхватили собственный огромный живот. - А еще она постоянно говорит о тебе. Постоянно. Господин приказал то, господин сказал это. Я просто... - маленький кулачки сжались, в глазах заблестели слезы, которые последние месяцы готовы были пролиться в любой момент. - .. не могу это спокойно слушать!

- Солнышко, - на этот раз пришла очередь признаваться уже антиванцу. Ну, признание было даже не совсем его. Мужчина слегка улыбнулся, - На меня половина госпиталя так смотрит, хоть бегай от них. Чем иногда и занимаюсь. Даже не представляю, до чего они там уже дошли перемывая косточки нам обоим. Наверное, я женат на приворожившей к себе ведьме из какого-нибудь кошмарного болота, не меньше. Стараюсь внимания не обращать. Значит, говоришь Санта в меня влюблена, возможно... - уточнил он и склонил голову на бок, размышляя.

- В таком случае, они недалеки от истины. - с прохладцей отозвалась Танарис, смерив взглядом задумчивого супруга.

Ей совсем не нравился предмет, над которым он размышлял в данный момент.

- Я ведь и есть ведьма.

- Угу, - рассеянно ответил антиванец, как само собой разумеющийся факт. А вот на счёт предмета миледи была права лишь отчасти. Для Васко вопрос был в другом. Как привлекательному, работящему господину выпасть из сферы интересов дочери садовника? - Говорить тут сама понимаешь, бесполезно, если ты права, - наконец отвлёкся он и сообщил жене, - Пока, я могу лишь сократить до минимума наше с ней общение. Например, все распоряжения будешь отдавать ей исключительно ты, - следующая пауза видимо предназначалась для ответа на такой предложение и может, вариантов собственных.

Вместо ответа мессир Нуэво услышал странный звук. Было похоже на то, что кто-то одним точным ударом вышиб из его супруги весь воздух. Она наклонилась вперед, насколько позволяло непослушное тело и теперь тяжело дышала.

- Помочь лечь? - Васко и резко поднялся, освобождая кровать.

Дыхание постепенно успокоилось, будущая мать прикрыла глаза, и осторожно откинулась обратно на спинку кресла.

- Нет. Он просто шевелится.

На измученном лице расцвела безмятежная улыбка.

- Ни...чего себе, - опёрся о спинку кровати антиванец. Однако вопросов, уверена ли Танарис, что всего лишь он, задавать не стал. Хотя супруга и неудержимо напоминала ему одну женщину, у которой неожиданно оказался не он, а совсем даже они.

Танарис подобными мыслями голову не забивала, предпочитая решать проблемы по мере их поступления.

- Ничего, осталось потерпеть совсем немного. Еще чуть-чуть... - ласково проворковала она, поглаживая живот и будто забыв о том, что в комнате есть кто-то еще.

Состояние Васко приблизилось куда-то к области ребёнка, которому отец дал в руки верёвочку от воздушного змея, когда он молча смотрел на счастливую Танарис. Тут существовала лишь одна опасность, при чём со стороны их обоих. И он и она точно знали, как делать не надо, на примере собственных воспитателей.

* * *

Санте все же пришлось еще немного потерпеть повышенную сварливость хозяйки. Впрочем, очень скоро сил сердиться у нее не осталось. Танарис боялась лишь одного, что не дождется нужного часа.

Просыпаясь ночами в холодном поту, она шептала про себя.

"Только бы дожить.."

И, наверное, Создатель услышал ее молитвы.

* * *

Доктор Нуэво, слегка пошатываясь, будто перебрал за ужином вина, вышел во внутренний дворик церкви.

Отошел от двери на пару шагов по стеночке и прислонился к ней спиной. Холодный шершавый камень холодил лопатки даже больше, чем ветерок, случайно залетавший сюда время от времени.

Ровный квадрат розовых кустов, обрамлявший фонтан в центре тихонько шелестел листвой. Тугие бутоны, раскрывающиеся потрясающими нежно розовыми цветами, ещё только наливались силой. Вытерев со лба капельки пота, а заодно и убрав выбившийся чёрный локон Васко оставил вместо него заметный кровавый след.

Почти как тогда.

Снова его руки были по локоть в крови женщины.

На сей раз, женщины, которую он любил. Но теперь всё было иначе. Уже не он помогал кудрявому магу и не метался до этого как зверь в клетке не зная как быть. Мужчина сполз по стене, оставшись сидеть под ней на корточках, заложил руки за голову и тихонько рассмеялся. До слуха бывшего ворона из недр неправильной по мнению благородных шевалье церкви доносился плач.

Плач его сына и дочери.

Их сына и дочери.

Расслабившись антиванец взглянул на восток. Туда, где за крышей соседнего крыла, за городом, за горным хребтом, над его родиной, которую он помнил лишь по рассказам родителей, только-только прорезая облака длинными золотистыми лучами, всходило солнце.

Ему было за что благодарить Создателя.

Показать контент

Naji & Julia37

Изменено 6 февраля, 2015 пользователем julia37

Войти

Dragon Age: Metamorphosis

Рекомендуемые сообщения

julia37 49 516

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

FOX69 49 518

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 516

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

tеnshi 39 326

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Hikaru 20 255

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 516

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Naji 11 759

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Последние посетители 0 пользователей онлайн

Сайт

Активность

Войти

Dragon Age: Metamorphosis

Рекомендуемые сообщения

julia37 49 516

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

FOX69 49 518

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 516

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

tеnshi 39 326

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Hikaru 20 255

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

julia37 49 516

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Naji 11 759

Поделиться сообщением

Ссылка на сообщение

Поделиться на другие сайты

Последние посетители 0 пользователей онлайн

Сайт

Активность

julia37 49 516

FOX69 49 518

julia37 49 516

tеnshi 39 326

Hikaru 20 255

julia37 49 516

Naji 11 759