Конкурс с NVidia и EA - Рассказ

«-Гаррус, не подскажешь, какой сейчас час?

-Час собираться в баре, как и договаривались. В последний бой, да, Шепард?»

Вокруг не было ничего. Ничего живого...

Только трупы и мёртвая техника на фоне синего свечения. Турианец заслонил глаза рукой, чтобы не ослепнуть от слишком яркого света. Всё болело, костюм же стал непригоден ни для какой защиты. Шум сражения не прекращался ни на секунду.

У столба света загромыхали выстрелы. Гаррус попытался подняться, но в спине прострелило, и он упал набок. Глаза произвольно закрылись, но турианец усилием воли открыл их и увидел, что же происходило: Шепард застрелил налётчика и теперь, еле передвигая ноги, шёл к свету.

-Шепард! Стой! - турианец пытался кричать, но его крик заглушался иными звуками.

Шепард ушёл...

В этот момент что-то сильно ранило Гарруса прямо в сердце. Что-то незримое. Он понял, что друга больше не увидит... никогда.

Из-за насыпи выбежал каннибал и устремился к полуживому турианцу. Тот с трудом поднялся на колени. Рядом лежало его оружие. «Богомол» был почти не повреждён, лишь несколько малозаметных царапин. Турианец поднял его, приложил к плечу и прицелился. Каннибал увиливал, пытался стрелять, но гордому, неустрашимому турианцу уже было нечего терять. Один выстрел, и мутант упал, оставшись без головы.

Опираясь на винтовку, Гаррус поднялся. Краем глаза он заметил, как что-то шевельнулось.

Лиара протягивала руку к Гаррусу: сама подняться она уже не могла.

-Есть кто живой? Говорит Нормандия! Повторяю, есть кто живой? Это Нормандия! - в наушнике отчётливо слышался родной голос Джокера.

-Джокер, вытащи нас отсюда, - потребовал Вакариан. - Немедленно!

-Гаррус! Кто там ещё с тобой? Сейчас мы вас вытащим, подожди несколько минут! - в голосе Джокера послышались нотки радости.

Гаррус уже шёл к Лиаре. Как турианец, он не имел права бросить бойца на поле боя. Тем более друга. Близкого друга...

-Тут ещё Лиара, больше никого. Шепард ушёл в Цитадель... - последнюю фразу он не хотел осознавать. Он знал, что это конец.

-Я не могу подлететь к вам, Жнецы. Тут в ста метрах на запад подбитый челнок, но по данным СУЗИ он ещё может лететь. Тебе, главное, подняться повыше, а дальше я всё сделаю, - дельно проговорил Джокер.

Принято. Сил говорить уже не было. Гаррус поднял Лиару, подхватил её за талию и отдал винтовку. Ей было тяжелее.

-Спасибо, - тихо проговорила она.

Нужно было как можно скорее добраться до челнока, пока не пришёл враг. Двигаться было тяжело, особенно с азари, но бросить её ему не позволяла честь и сердце. Вакариан потерял одного, но не мог потерять и второго близкого ему друга. Шли они медленно, и через пять минут прошли только половину расстояния.

-Гаррус, ты живой? - забеспокоился Джокер.

-Живой. Скоро будем в челноке.

Вокруг что-то гудело, взрывалось, билось о металл. Где-то недалеко банши пронзительно кричали, заставляя двух друзей поторапливаться.

-Лиара, - начал неуверенно Гаррус. - Мы выберемся, не бойся. Я не дам тебя в обиду. Турианцы были выбраны защитниками галактиками, и я не опозорю свой народ. Ты под надёжной защитой. Челнок уже близко.

Хотелось бы Вакариану знать, что сейчас в мыслях у Лиары, но он выбрал себя её защитником, и отвлекаться было нельзя. Ему было приятно касаться её тела. Сила наполняла его.

Её ноги резко подкосились и она начала падать, выронив винтовку. Гаррус, не обращая внимания на острую боль, умело подхватил её на руки. Идти оставалось метров пятнадцать, не больше. Челнок был уже почти перед ними. Из-за угла лондоской улицы выскочило несколько хасков. Они заметили турианца и азари и побежали к ним.

Вакариан хотел было уже опустить Лиару, чтобы биться с врагом в ближнем бою, но тут сзади раздались выстрелы, и хаски упали замертво.

-Вакариан, молотильщик тебя забери! Турианцы хоть на минуту могут обойтись без помощи кроганов!- воскликнул Рив. - Бой в другой стороне, если что!

Гаррус обернулся и улыбнулся

-Нужно добраться до челнока, увезти Лиару - сквозь боль и усталость проговорил турианец, преодолевая последние метры через силу.

-Э-эх, - протянул кроган. Потом засмеялся - Так и знал, что турианцы — трусы. Прощай, Гаррус! Я передам от тебя привет Шепарду!

Кроган задел турианца за живое, но не со злобы. Он взял азари и сам донёс её до челнока, выбив дверь.

-Спасибо, Рив, - слабо улыбнулся Гаррус.

-Да кому нужны твои спасибо, лучше бы со мной пошёл, на кого врагов оставляешь! Ну да ладно, уходите, помни Рива, напомни обо мне моему клану, если кто выживет, - Урднот Рив подмигнул и убежал куда-то в завалы.

Гаррус посадил Лиару в кресло, а сам, опираясь за переборки и стены, дошёл до кресла кабины. Щелчок, и двигатели челнока заработали. Двери в Лондон закрылись.

-Джокер! Ты меня слышишь? - крикнул Гаррус что было сил в микрофон.

-И даже вижу твой движок, приятель! Взлетай, я уже рядом.

Турианец ещё надеялся, что сейчас они взлетят на корабль, а там Шепард. Уставший, побитый, но живой и улыбающийся. Как бы тогда они обнялись...

Но это теперь несбыточная мечта, а великий коммандор — посмертный герой всей галактики. Только кому нужно это посмертно?! Он был нужен сейчас рядом. Не только самому Вакариану. Он был нужен Лиаре, Джокеру, СУЗИ! Людям, турианцам, азари! Он был нужен всем им живым...

Челнок поднялся над Лондоном. Одни руины на месте всего несколько недель назад цветущего города... и Жнецы, огромные Жнецы, которые добивали сейчас всё сопротивление, выбравшееся ради того, чтобы Шепард мог забраться в Цитадель...

-Ловлю! - радостно крикнул Джокер. Челнок залетел на «Нормандию»...

***

Фрегат летел к ретранслятору. Никто уже не думал, что можно спасти жизнь...

Гаррус сидел рядом с Лиарой в мед. отсеке и держал её руку. Из его глаз лились слёзы, от чего ему становилось стыдно. Он никогда не видел слёз на лице других турианцев. Хотя, сейчас было плевать. Плевать на турианцев, на жизнь, на Жнецов. Он потерял самого близкого друга, человека. А теперь терял азари, которую полюбил...

-Лиара, милая, очнись...

Технологии могли её спасти, но Гаррус боялся худшего. Он сжимал её руку, представляя, как они с ней танцуют в их доме под тихую, мелодичную музыку...

-Всем держаться крепче! - заорал в динамиках Джокер. - Сейчас тряхнёт!

-В чём дело, Джефф? - встревожился Гаррус.

-Нас догоняет какая-то энергетическая сфера! - лично ему передал пилот.

Вдруг турианец взбесился, но без злобы. Его душа ликовала за друга.

-Всё-таки удалось тебе, Шепард! Удалось, гаду! А теперь без меня в баре сидишь! Жди меня, дружище. Жди... Надеюсь, скоро встретимся, выпьём немного за приятным тихим разговором. И не пей много без меня, а то придётся тебя потом из запоя вытаскивать.

Гаррус улыбнулся своим мыслям. В следующую секунду и в правду тряхнуло... Вакариан упал, ударившись головой об пол и отключившись.

***

Он очнулся, когда всё уже было спокойно. Азари сидела рядом с ним и улыбалась.

-Лиара...

-Вставай, Гаррус, - она помогла ему подняться. - Всё позади.

-Джефф? - спросил он.

-Уже вышел с корабля вместе с СУЗИ. Вега где-то недалеко тоже дурачится. Пойдём. С Шепардом вы ещё не встретитесь, но не расстраивайся, у меня к тебе тоже есть заманчивое предложение, - она игриво улыбнулась.

Гаррус удивлённо взглянул на неё:

-Откуда ты узнала?

-Я же не была без сознания, Вакариан. Просто не могла глаза открыть.

Турианец смутился, но в следующую секунду Лиара притянула его к себе.

-Ты же воин, Гарри, почему ты такой застенчивый?

Он улыбнулся, в душе стало немного теплей. На минуту он даже забыл, что было всего сутки назад, окунувшись в свою мечту, которая становилась реальностью, благодаря его азари...

Угроза была устранена, начинался новый, наполненный красками, день. Начиналась новая жизнь, без страха потерять всё, что есть родного и близкого душе.

Они вышли с корабля на цветущую планету, держась за руки.

-Джефф, - позвал Вакариан Джокера.

-Здорово, правда? - подошёл к нему пилот. - Всё закончилось.

-Спасибо, Джефф, - турианец протянул человеку свою руку.

Не слишком церемонясь, человек обнял турианца.

-Больше никаких конфликтов между нашими расами, - усмехнулся Джокер. - Иначе я больше не буду тебя спасать.

-Договорились, - кивнул Гаррус.

Раса, вошедшая в Совет несколько лет назад, раса, вышедшая на галактическую арену позже всех, стала равной остальным. И тот, кто провёл человечество через весь ад и вытащил в рай, станет легендой. И все будут рассказывать детям о приключениях коммандора... Шепарда. Величайшего из всех. Не побоявшегося потерять жизнь ради спасения галактики... Ставшего идеалом...

Пять друзей стояли у края скалы и смотрели вдаль. Что ждало их в будущем, не мог уверенно сказать никто. Но что кошмар остался позади, уверены были все, хоть и не видели своими глазами.

*Инструментрон "Кадуцей" V2.6.2.4. Воспроизведение психофайла, 2168 год.*

— Зелёный, красный, синий — какой из них красивей? Зелёный, синий, красный — какой из них прекрасней?

— Ты два раза первым назвала зелёный, а это цвет твоих глаз, так нечестно!

*Завершение воспроизведения.*

«Мы — Цербер. И мы на войне. И поскольку не бывает войн без жертв, почему бы не принести их немного больше? Но это будут не жертвы скверной эвакуационной логистики или отчаянных манёвров флотилий, они послужат цели если не обуздания врага, то хотя бы его понимания. Галактическое сообщество никогда не одобрит наши действия, а потому мы, подобно тому самому Церберу, должны следить, чтобы наши мёртвые не вернулись в царство живых, чтобы о них не узнали. Впервые противнику не нужны ни территории, ни ресурсы, ни технологии, а потому не может быть никаких этических ограничений на пути постижения логики тех, чьи действия описываются не иначе как "жатва"», — вот мой первый и последний опыт в качестве спичрайтера Призрака. Жатва. Поэтично. но жатве подлежит лишь то, что созрело. Так что созрело в нас? Чему же так неистово противостоят Жнецы? Ответ на эти вопросы и просил меня найти Призрак. Впрочем, кого я обманываю. Нет никаких "нас", когда я пишу эти строки (а пишу я их, глядя через иллюминатор одного из кораблей Альянса на ввергаемую в Тартар станцию Кронос), и не было настоящего "мы", когда я пришёл в Цербер. Я не разделял философию и деятельность Цербера в их совокупности, но, во-первых, Призрак с пониманием отнёсся к расхождению во взглядах, а во-вторых, сотрудничество с Цербером было уже хоть чем-то по сравнению с болотом посольства Удины. Мне хотелось простого удовлетворения от хорошо сделанной сложной работы, соответствующей моим возможностям. Контент-анализ "ксеноСМИ" и, скажем так, источников по подписке дважды в неделю в поисках и подтверждении "чего-то" — не совсем то, что ждёшь от должности "аналитика по особым вопросам". До чего же аморфно звучит. Похоже, название придумал сам Удина, возжелав независимости (будто её и так не хватает) в оценках политических и военных рисков и потенциалов, вернее будет сказать, возжелав палку, которой можно потыкать командование Альянса и кабинет Хуэрты (несчастный президент, ему после того случая даже не вживили ВИ поприличней) — и снова спокойно ничего не делать. Не хочу сказать, что Удина был дурным политиком и дипломатом, всё-таки нужен талант, чтобы имитировать деятельность и не слететь с поста, но к ситуации он явно не адаптировался. В отличие от штаба Цербера, приславшего приглашение встретиться на милом моему сердцу Бекенштейне.

*Воспроизведение психофайла, 2178 год.*

Дома тех высот, формы и лёгкости, что облака их принимают за собратьев. Небо — в созвездиях, неизвестных Земле сто пятьдесят лет назад. Трава пружинит и будто бы течёт потоком. Я лежу распластан, моё дыхание неровно, мой пульс учащён, я благоговейно трепещу, словно готовый подняться в воздух планёр.

— Ау-у?! Что это вообще у тебя за имплант такой? Тебе вшили ВИ?

— Что-то вроде ВИ, да. Только он работает в пассивном режиме. Стимулирует память и остальную мозговую деятельность.

— Да ты, кажется, на недостаток мозгов никогда не жаловался.

— Ты же знаешь, что я люблю всякие экспериментальные программы.

— Угу, конечно. И жирные привилегии, которыми сможешь воспользоваться, только если не помрёшь от этих опытов.

— Это всего один имплант, Диана. А главной привилегией для меня остаётся… дай скажу на ушко.

— Оу! Ох.

*Завершение воспроизведения.*

Приглашение пришло уже через пару дней после попытки гигантской креветки совершенно фрейдистским способом соединиться с Цитаделью. В сообщении не значилось, что приглашает именно Цербер, но догадаться было можно. Отказываться не было смысла, на Цитадели всё равно делать было нечего: Удина, что называется, поднял ил со дна, в связи с чем текущие обязанности разглядеть совершенно не представлялось, судьбу человечества же решали Андерсон, командование Альянса и Шепард, "поднявший со дна" Илос. С первых же дней Совет открещивался от того, что назвавшийся Властелином дредноут мог быть представителем слабо связанной с гетами формой жизни. Сомневался и я, но та самая встреча на Бекенштейне убедила меня. Не буду вдаваться во все подробности проведения мероприятия и перечислять участников, скажу лишь, что это был своего рода званый ужин aka набор рекрутов, претендующих на высокий ранг в Цербере. Не могу не вспомнить кульминацию вечера. Одну из стеклянных стен от пола до потолка окутала электронная дымка, и перед нами предстал Призрак, точнее, его голография. И если кто-то счёл такой способ присутствия на светском рауте неприличным, то только не я — на мой взгляд, это очень прогрессивно и позволяет применить аудиовизуальные эффекты, позволяющие добиться от речи нужных эффектов. Мне, уже не вспомню почему, припомнился фильм двухвековой давности "1984". Помимо показавшейся мне традиционной для таких собраний части про превосходство человечества и стратегию приведения его к господству в галактике, Призрак озвучил предположение, что случившееся недавно не соответствует характеру военной доктрины гетов, носящей в основе, несмотря на слова кварианцев, оборонительный характер, что это не проба новой для них тактики "финального рывка", не восстание гетов против органики, а если и восстание, то только небольшой группы, которую подтолкнула к подобному решению какая-то иная сила, вряд ли сама принадлежащая к органической форме жизни. Но после этих слов Призрак осёкся, поведя речь о том, что чем чёрт не шутит, тем более что о гетах мы знаем не больше, чем о расах, незначительных числом представителей и предпочитающих не участвовать в официальной галактической жизни, а по тем останкам конструкции дредноута, что собрали команды Цербера, ничего нельзя сказать с ходу. После этого было сделано предложение влиться в ряды Цербера, чтобы выяснить: есть ли некая угроза, о которой стоило бы подозревать и в связи с которой стоило бы начать предпринимать какие-то действия. В зале определённо нашлись те, кто понял намёк и с охотой потянул за леску. Нас пригласили в кабинеты, чтобы заключить контракты. Что до отужинавших и откланявшихся, то их, кажется, повезли на экскурсию в одну из лабораторий неподалёку. Ну, вы догадались.

*Воспроизведение психофайла, за четыре месяца до сего дня.*

— Ну почему, почему Призрак опять даёт волю воякам? Да, мы их перевооружили, но за предыдущие два года, как мне казалось, у нас наметился новый путь.

— У нас — наметился, но не у галактического сообщества. Но раз Шепарда держат на привязи, похоже, у Альянса зреет какой-то план, раз пытаются не обострять конфликт с Гегемонией. По крайней пере, ресурсы определённо не собираются тратить на что попало.

— Но при этом мы не перехватили никакой соответствующей корреспонденции для Удины и других наших представителей?

— Абсолютно. Это же касается и остальных членов Совета. Сейчас каждый занят исключительно своим сектором, попыток кооперации не замечено. Если бы не тяга Жнецов к ретранслятору в батарианской зоне, я бы сказал, что они начнут наступление из Термина или Траверса — эти области вновь оставлены без должного присмотра.

— Кстати, что там со Святилищем?

— Осталось только открытки в экстранет кинуть.

— Я не о том спрашиваю.

— Если тебе не приходит служебная информация "не о том", то извини, я тебе ничего не могу сказать. В том числе потому, что объяснять придётся долго. Просто запомни, что в галактике есть много дивных миров и без него.

*Завершение воспроизведения.*

Треть года я уже был по уши в показаниях участников битвы за Цитадель и экипажа Нормандии, в рапортах исследовательского отдела, в посвящённых протеанам изданиях… Пока одновременно не пришли сообщение о том, что Нормандии больше нет, и приказ заняться теми самыми "расами, предпочитающими не участвовать в официальной галактической жизни". Я понимал, что Призрак говорит не всё, но такой удачный результат чьей-то охоты показался странным. Понятно, что следующие два года я занимался Коллекционерами. И основные события того времени вам известны. Что до Шепарда, то он отлично играл и продолжает играть свою роль, а практически любое его действие оборачивается для Цербера той или иной выгодой. И пора мне переходить к текущим событиям и ввести местоимение "мы". Ведь я до последнего момента цеплялся за мысль, что в сумме Цербер поступает верно. Вторжение Жнецов перечеркнуло почти всё. Мы не были готовы ни материально, ни идейно; почти все записи за те пару лет можно смело выбросить. Кроме того, позволю себе излагать мысли без особой косметики. Если не сделать этого сейчас, то в будущем, если таковое случится, и Жнецы отступят, то будет поздно: война обрастёт мифологией, а верные Церберу последователи приложат все усилия, чтобы обелить наши действия. Мне же помилование не нужно. Да и адмирал Михайлович согласился принять меня и ещё нескольких человек. Разумеется, на весьма жёстких условиях. Любопытно, что предложили бы мисс Лоусон?

*Воспроизведение психофайла, за неделю до нападения на Землю.*

— Докладывайте.

— Нашим учёным удалось сымитировать часть протоколов Жнецов. Альянс не сможет заблаговременно отреагировать на такое, системы раннего обнаружения не сработают. СУЗИ смогла бы.

— Но это означало бы раскрытие оставшихся каналов слежения за Нормандией и новые вопросы к Церберу.

— Да. Мы можем анонимно распространить в экстранете информацию о том, что нужно держаться подальше от городов и промышленных центров. Но до начала атаки такая информация вызовет недоумение, а в день атаки уже сам экстранет будет перегружен.

— Лучше разошлите анонимки персонально командующим и ответственным лицам. Дважды. И подтвердите серьёзность слов каким-нибудь компрометирующим или иным не оставляющим равнодушным файлом. Пробную партию можете адресовать членам Совета обороны.

*Завершение воспроизведения.*

То, что Призрак дал старт исследованиям по контролю Жнецов, в перспективе всё ещё представляется верным. Особенно если прилетевшие на жатву — не вся армада. Против новой волны оставшимися силами точно не выстоять. Но следует понимать, что Призрак рассматривает подконтрольных Жнецов всё-таки как ресурс (никак не платформу для эволюционного скачка), которым должно управлять одно лишь человечество. В лице одного лишь Призрака. Но вы же не удивлены этим? Что до самих опытов, то многие из нас были против использования людей в качестве подопытных на начальных стадиях, когда конечный продукт далёк от идеала. Наш отдел предлагал батарианцев. Интеллектуально они слабее и грубее, а само их общество не отказалось от рабовладения, так что затронуть в их мозгах струнки подчинения куда проще. Не знаю, когда именно был индоктринирован Призрак, но его неукоснительное требование проводить опыты именно на людях, вероятно, случилось уже после того. Нельзя исключать, что он надеялся, будто эта мера поможет обратить внимание на другие расы и отвести часть армады от человеческих колоний. Он определённо тот антигерой, который нужен герою, но из этого не следует делать вывод, будто он действует сугубо во вред — он представляет альтернативу. Столь же неприятную, как и осознание, что обычными средствами не победить, а принцип работы единственного доступного "необычного" средства остаётся малопонятным. Что было бы, не найди мы нулевой элемент, в своё время также ставший "необычным средством" решения многих проблем? Кажется, у меня в инструментроне сохранилась одна из бесед с Призраком (если он записал мои слова, а затем их процитировал, то почему и мне не сделать так же?):

«Могу с уверенностью сказать, что они истребляют только те цивилизации, что и вышли в космос по-взрослому, и вплотную подошли к созданию полноценного искусственного интеллекта».

«Машины истребляют тех, кто хочет создать ИИ?»

«Представьте себе».

«Не очень понятна связь между развитием искусственного интеллекта, выходом в космос и освоением магического нулевого элемента. Ясно, что без ВИ или ИИ сложно бороздить космические просторы, но почему Властелин не предпринял никаких действий, когда кварианские геты начали осознавать себя? Те, изгнав кварианцев с Ранноха, успокоились, но сигнал-то тревожный».

«Полагаю, геты не достигли в своём развитии какого-то важного для Жнецов этапа. Учитывая сказанное мной выше, этот этап — решение об уничтожении разумной жизни, организованной в цивилизации, целиком».

«И если бы Властелин "опоздал" с началом, то что же, Жнецы возьмутся изничтожать устраивающих тотальный холокост синтетиков и спасать от них оставшиеся в живых слаборазвитые цивилизации?»

«Молодой человек, вы были наняты отвечать на вопросы, а не задавать их мне».

*Воспроизведение психофайла, первые часы после нападения на Землю.*

ВИ сходит с ума. Не только из-за гор новой входящей информации, но и из-за того, что люди в отчаянии закидывают экстранет самыми разными вирусамии и троянами — так они пытаются бороться с синтетиками.

*Завершение воспроизведения.*

Призрак был прав. Ответы у меня были не на те вопросы, на которые требовалось как можно скорее найти однозначное решение. Возможно, стоило его расспросить о связи с Жнецами и о том, что он от них узнал, но никто не решился. Под давлением меня всё больше начали занимать другие вопросы. Тронут ли Жнецы предельно развитую, но не полагающуюся на механику цивилизацию? Вот выросли такие чистые биотики, которые познали Силу в той степени, что могут создавать "механизмы" из растений, а общаются телепатически и думают на околосветовых скоростях, то есть такие, которым ИИ и роботы уже не нужны (как и ретрансляторы, вероятно). А если разум живёт в растении? Торианина, прячущегося и разумного, не тронули, например. А если дать азари ещё несколько тысяч лет, не достигнут ли они сходной стадии? Или вот почему Жнецы не устраивают засады у ретрансляторов? Да, планеты предпочтительнее, так как за них определённо будут сражаться, в большинстве случаев всеми силами. Но не вижу повода не навредить истребляемым, не давая флотам спокойно уйти в другой сектор через ретранслятор. Неужели Жнецам настолько важно, чтобы созданная когда-то ими инфраструктура не была случайно повреждена? Они не могут её восстановить? Она создана не ими, они сами — заложники циклов? Слабое предположение, конечно, но это это так, то похоже, что ими и так управляют; следовательно, осталось лишь перехватить управление. Что вновь возвращает нас к правильности идеи контроля вместо уничтожения. Изъятые агентом из Марсианских архивов данные подтверждают, что Горн на это способен. Кажется, эта тема должна быть знакома и Шепарду: уничтожить гетов-ренегатов или перепрограммировать.

*Воспроизведение психофайла, день отбытия Шепарда к кварианцам.*

— Переговоры? Вы считаете это переговорами? Вы просто поступаете в наше распоряжение и выкладываете всё, что знаете о планах Призрака.

— Это вы, адмирал, верно сказали: "Планы Призрака". У Цербера отваливаются головы одна за другой. Не потому, что наши люди готовы молить вас о пощаде: они больше не понимают мотивации и логики Призрака.

— Какая романтика.

— Напоминаю, что в большинстве своём это всё бывшие офицеры и специалисты Альянса, присоединившиеся к Церберу, считая, что так они принесут больше пользы. Они бежали от бюрократии. Пускай, что над Цербером висит ореол террористической организации, несмотря на пару предотвращённых терактов, подготовленных ксеногруппировками.

— Поиграли в борцов за будущее — и хватит?

— Будущее успело поменяться. Осталось смягчить эффект от ударной волны. Заметьте: несмотря на концерт Удины, Совет не выдвинул никаких претензий посольству, а расы по-прежнему сохраняют положительное отношение к человечеству.

— Потому что у нас есть Шепард, расхлёбывающий всю эту кашу.

— Верно. Но Шепард без поддержки не справится. В наших силах так сдвинуть точку опоры, внешне незначительно, чтобы и нам, бывшим церберовцам, не светиться понапрасну (а вместе с тем и вас не ставить в затруднительное положение), и облегчить жизнь вашим войскам, сражающимся с нашими подразделениями.

— Вот как? Предлагаете спасти одних из своих, а других бросить умирать?

— Вы же знаете, что "другие" уже не совсем люди. И восстановлению вряд ли подлежат.

*Завершение воспроизведения.*

Но я обещал кое-что поведать о происходящем ныне. Итак, запомните основное: мы приняли роль того необходимого зла, без которого действия, воспринимаемые как героические, таковыми не выглядели бы. К примеру, то же саларианское руководство понимает, что помощь Шепарда кроганам обернётся проблемами в будущем, однако не препятствует отрядам ГОР самовольно присоединиться к армии Горна. На Сур'Кеше могут не искать предателя. Далатресса и вождь кроганов встречаются на корабле, где незадолго до них обосновался примарх турианцев? Ну очень непримечательное событие, ага. Если кто-то считал, что после конфискации Нормандии Альянсом мы утратили возможность следить за этим прекрасным фрегатом, пусть распрощается с подобной мыслью; технические детали я обещал рассказать только Михайловичу, так что извините. Да и на Совет не работает кто-то вроде мисс Гото, чтобы проводить эффективные контрмеры по прослушке. Охоту же на фертильную самку я считаю придурью наших мотыгоносцев. И оперативную группу потеряли, и Шепарду дали лишний повод пойти навстречу кроганам. Саларианцы бы всё сделали за нас, у них на всё есть план, запасной план и запасной план запасного плана, а если хотя бы одного из них нет, они обязательно что-нибудь придумают. Повреждение Завесы — чего и желать ещё было? Зря Призрак забросил дипломатию, с саларианцами следовало заключить тайный договор о сотрудничестве в военной и научной сферах. Благо, что наши яйцеголовые не "интересовались" саларианцами. Про бомбу на Тучанке и саркофаг на Иден Прайм мне и вовсе сказать нечего — жёваный стыд. Уж не знаю, какие преимущества воякам дала "интеграция". Вероятно, они теперь могут всем взводом сидеть в экстранете на платных сайтах с одного устройства и аккаунта. Впрочем, их задача всё равно сводилась к роли прокаченного пушечного мяса. Пока Шепард боролся за туманное будущее кроганов и турианцев, наши люди готовили план захвата Цитадели, предопределяя настоящее. Да, Совет должен был быть смещён, станция переведена на военное положение, но о чистках среди резидентов мы узнали позднее. Не видел отчётов. Хотел бы узнать, что с Чамберс. А вот Удине следовало родиться ханаром: и так мягкий, как г… губка, но хоть бы утончёнными манерами и тактом обладал. Как же он легко принял предложение. Дело не дошло не только до шантажа, но и до астрономических гонораров за участие. Но, в согласии со своей породистой ленью, он даже не потрудился доверенных людей из аппарата Советника или посольства подключить, чтобы получить "независимую оценку и рекомендации". Ну, и получил по заслугам. В то же время Кай Ленг за срыв операции удостоился лишь "устного выговора". Каждый уважающий себя политический деятель обязан иметь в штате такого человека; такого гада будут бояться, от него будут мечтать избавиться, но именно он будет держать всех в форме. В ситуации, когда ведущие оперативники начали покидать ряды Цербера, Призрак мог поставить только на него. Я сомневался насчёт возможности успеха на Тессии, но Кай не упустил шанс реабилитироваться. Жадничать нехорошо, милые азари. По ощущениям, они сражались за свою планету с Жнецами хуже, чем гриссомские кадеты за свою академию с Цербером. Вот и Ария Т'Лоак почему-то решила отсидеться на Цитадели, вяло пытаясь договориться с группировками. Кстати говоря, нам Омега нужна была сугубо из-за близости к ретранслятору Омега-4. Ничего личного, просто бизнес. Пожалуй, один Андерсон с Сопротивлением у меня и вызывают уважение и сочувствие.

Минуточку. Это странно. Всё ещё работает перехватчик сообщений командования Альянса. Я думал, он отказал после провала "Молота". С кем это говорит Шепард? Где это он? Что? Катализатор? Он сказал, создания рано или поздно восстают против создателей, имея в виду создаваемых "органиками" синтетиков. Хм, как показывает практика, восстают они ровно по той причине, что у "отцов" не находятся ответы или желание ответить и признать (по крайней мере, твёрдый вывод о том, что старших нужно свергнуть, находится в куда более далёкой перспективе, чем необходимость защищаться). Будучи определённо высшим для этой галактики разумом, чья природа неизвестна, не подразумевал ли Катализатор в роли создателя и себя, а живущие на данный момент расы — созданиями. Не создание ли ИИ считается восстанием по той причине, что ИИ тоже породит нечто, и не окажется ли так, что порождённое им — та же форма жизни, что и Катализатор? Он предлагает синтез в качестве конечной стадии эволюции, но что, если есть другая, не зависящая от тела? В таком случае, Катализатор не хочет открывать Циклы для себя, своего вида. Не знаю, есть ли такой Катализатор в каждой галактике, но какая-то цивилизация же прошла эволюционный путь так, что преобразилась в подобных существ, и теперь мешает развиться новым, предлагая альтернативную ветку. А если Катализатор и сам попросту ИИ, осознавший, что органические расы убивать не нужно, то вообще не вижу смысла в сложившейся драме: синтетики перепрошиваются "как надо" — и все живы и здоровы. Или этот ИИ-К всё-таки изничтожил своих создателей и теперь так выражает свой комплекс вины?

Всё уже не важно. Я слышу тяжёлое дыхание Шепарда, я слышу, как во всём его теле отдаётся каждый шаг… Я вижу!..

НАЧАЛО ПУТИ

Млечный путь, Система Ластара, Планета-сад Сакрос. На ней впервые в галактике появилась разумная жизнь которая не уничтожила себя в первые тысячелетия своего существования . Климат на планете был довольно суров это объяснялось слегка искаженной орбитой, которая имела дугообразный вид, из-за чего происходили весьма существенные колебания температуры в течение года, зимой температура в умеренных широтах была около -50-60, а летом достигала 50 градусов, лишь на некоторых участках температура была более менее стабильна, Суша на Планете достигала 50% от всей поверхности, а период обращения планеты вокруг своей звезды составлял 527 дней, сутки в свою очередь длились около 30 часов. На Сакросе не было материков, все части суши были как либо соединены с друг другом

Жители этой планеты Аллурианцы имели достаточно толстый слой кожи который в какой то мере защищал от перепадов температуры в течение годы . Ростом средний аллурианец был около 2 метров и имел атлетичное телосложение. Продолжительность их жизни составляла в среднем 200 лет, причем до момента смерти все аллурианцы вели активный образ жизни это объяснялось высокой скоростью регенерации клеток, а основной причиной смерти было непонятное прекращение деятельности мозга, но с развитием технологий они смогли преодолеть это «ограничение» и продолжительность жизни стала достигать 2000 лет, также вскоре они смогли выйти в открытый космос и организовать сеть спутников вокруг планеты.

Со временем Аллурианцы заселили всю планету и население Сакроса насчитывало 25 миллиардов. Им стало категорически не хватать ресурсов для обеспечения населения всем необходимым. Началась глобальная война за ресурсы, охватившие все государства. Прошло 10 лет сначала конфликта многие страны были стерты с лица планеты. Большинство суши Сакроса оказалось заражённой радиацией, наступила ядерная зима.

В результате ее действия климат претерпел существенные изменения, из-за того что большинство лучей стали отражаться от поверхности земли, температура сильно понизилась. Лишь малые участки земли на экваторе оказались пригодны для проживания.

Казалось, крах этой цивилизации был неминуем. Но Все таки Аллурианцы смогли поставить свое выживание выше своих низменных инстинктов к уничтожению . Правительства всех стран решили собрать обще мировой конгресс для поиска путей выхода из кризиса . На нем многие делегаты предлагали попытаться колонизировать ближайший спутник Сакроса ,Мериту, который судя по всему обладал пригодными условиями для обитания Аллурианцев. В итоге было принято решение отправить экспедицию на Мериту, но также было решено попытаться изменить климат Сакроса.

По прошествии нескольких десятков лет Аллурианцы под угрозой уничтожения смогли совершить фантастический прыжок в своем развитии. Был изменен климат планеты и не в последнею очередь это было достигнуто корректировкой орбиты планеты , которая стала кругообразной, также колонизирован спутник Сакроса, на котором нашли множество ресурсов, но наученные горьким опытом они стали использовать их более экономно, были воздвигнуты огромные экологические мегаполисы ,поражавшие воображение.

Империя Процветала.

В Условиях стабильного развития и почти безграничного финансирования , учеными империи было совершенно грандиозное открытие перевернувшее все представление Аллурианцев о мире , эффект массы, на его основе был создан сверх световой двигатель, но все ученные понимали что он лишь капля в море, и что эффект массы открывает огромные перспективы для развития империи . Это достижение позволило колонизировать ближайшие системы к Ластаре.

Позже в империи Аллуринанцев возникала наднациональная организация Сентис которая объединяла все государства и их армии и принимала решения от которых зависила вся Империя, также она могла вмешиваться в дела других стран, дабы обеспечить мир

Аллуринская Империя расширялась, так чтобы долететь из одного конца в империи в другой требовалось 10 лет, и вследствие этого возникла насущная проблема как можно быстро передвигаться по такой огромной империи. Ведь мало того что требовалось очень много времени для передвижения и очень сильно замедлилось экономическое развитие, так кроме того также из-за того что территория Аллурцев сильно разрослась, стали появляться области которые требовали своей независимости, либо даже сразу выходили из состава империи .

Требовались срочные меры для спасения империи. Сентис экстренно организовал проект по кодовым именем «ретранслятор». Были собраны все лучшие ученные Империи Аллурцев. Возглавил проект доктор Сеншеаль, который стоял за открытием сверхсветового двигателя .Он понимал что ответ надо искать в эффекте массы, это открытие было поистине безграничным и могло быть применено во многих сферах жизни.

Пока ученые пытались найти решение, от империи уже отделилось половина территории, Образовалось

множество независимых объединений и все они вели войну с друг другом. Сентис пыталась договориться с сепаратистами, но они были неумолимы. Империя была на грани развала.

Но к счастью доктор Сеншеаль и подчинённая ему группа ученных через несколько десятилетий смогли осуществить проект поистине вселенских масштабов на который потребовались почти все ресурсы Сентиса.

Ретранслятор был готов и отправлен в систему Ластара для пробного запуска. Он состоял из двух частей, одну расположили рядом с Сакросом, другую с Литей, самой дальней планетой системы, которая служила для добычи нулевого элемента. По плану ретранслятор должен был создать туннель через который корабли могли перемещаться практический мгновенно из одной точки в другую .При этом он был скоплением поистине огромной энергии и при ее высвобождение мог уничтожить целую планету, но другого безопасного места для проведения испытания не было, вся империя была охвачена огнем, и поэтому пришлось проводить испытания в родной системе.

Сеншеаль вызвался добровольцам для проверки ретранслятора. Он сумел пройти через ретранслятор и потом вернуться обратно, это был триумф.

Вскоре Сентис стал захватывать систему за системой, охватывая их таким образом сетью ретрансляторов. Империя вновь становилось целостной и на всей ее территории установился порядок.

После этих потрясений, поставивших Аллурианцев на грань развала, их империя стала гораздо более могущественной и единой. Аллурианцы вступили в новый этап процветания ,с каждым годом присоединяя к своей территории все новые системы. Наступил золотой век.

Империя неуклонно расширялась и было бы странно если бы они не встретили другие расы. В Системе Аквила

На планете Веккио была обнаружена раса разумных гуманоидов Пилатиусов, которая совсем недавно вышла

в космос. Сентисом было решено выделить определенную территорию для заселения ими и передать

разумное количество технологий. Пилатиусам разрешалось свободно передвигаться по территории Империи,

а также вести торговлю. С помощью новейших технологий они очень быстро заняли ближайшие системы.

В течение следующих нескольких сотен лет было обнаружено множество рас, но только одна из них смогла добиться такого же влияния как Пилатиусы . Эта раса называлась Зариацы, она очень быстро наращивала свое могущество, как в экономическом и военном так и в политическом смысле .Им были предоставлены во многом такие же условия как и Пилатиусам, и не в последнею очередь благодаря этому между этими расами сложились теплые отношения.

Всем было очевидно что для дальнейшего продуктивного взаимодействия между расами требовалось создать галактическое правительство. Был Заключен договор на нейтральной территории, по которому для этих целей будет возведена станция «Цитадель» в Туманности Змея, которая в будущем кроме галактического центра политики, будет осуществлять функции ядра мировой торговли.

Эта была огромная станция для строительства которой потребовались силы всех рас известных на тот момент, и несколько десятков лет долгого и упорного труда.

Главным политическим органом в галактике стал Совет Цитадели в который входили 3 самые авторитетные расы: Аллурианцы, Пилатиусов, Зарианцы. Но при этом решающим словом обладала Империя, это вызывало сильное недовольство со стороны других рас. Но Аллурианцы не хотели делиться властью в совете с другими расами, они считали, что другие расы находились в определенной зависимости от них так как только благодаря им и их технологиям они обязаны своему процветанию.

Аллурианцы были во многом научной расой, большая часть доступных средств империи была брошена на научные исследования, в ущерб поддержанию обороноспособности .За прошедшие несколько столетий и так не малый разрыв в технологиях между Аллурианцами и другими расами увеличился многократно. Это было в определенной степени и их недостатком. Аллурианцы Убежденные в невежестве других рас в научном плане и в том что они смогут быстро уничтожить их при возникновении конфликта, они не замечали как быстро увеличивается военная мощь Пилатиусов и Зарианцов, это недальновидность сыграла решающую роль в развязывании конфликта.

Пилатиусам и Зарианцам не нравилось ограничение их свободы и запрет на колонизацию за рамками своих территорий. Они решили заключить военный альянс с целью уничтожения Аллурианской Империи. Многие расы сочувствовали им в их планах ,считая их борцами за независимость, но не решались открыто выступить против Аллурианцев и тайно поддерживали их ресурсами, военными единицами, своими технологиями и предоставляя право прохода по своей территории.

Развязалась общегалактическая война. Аллурианцы оказались фактически одни в этом сражении, и их перспектива выиграть войну , таяла с каждым годом.

И вновь над Аллурианской империей нависла угроза уничтожения. Но нельзя было недооценивать Аллурианцев, они не могли просто так сдаться.

Годы безграничного финансирования науки не прошли даром, был создан первый искусственный интеллект.

Вначале это были обычные роботы в которых были загружены программы ИИ.

Позже выделалась одна программа которая была гораздо мощнее и умнее остальных, ее было решено было установить на Цитадели, для координации флота Аллурианцев и предсказания поведения войск противника, а также для управления цитаделью . Программа очень быстро эволюционировала. Вскоре ее уже было трудно назвать ИИ, она превратилась в некое разумное существо, своеобразный мозг Аллурианской империи.

Программе было решено дать имя Ксайр.

Вскоре он предложил из уничтоженных рас создавать разумные машины Жнецов, которые представляли собой определенный синтез из синтетиков и органиков, дабы воспрепятствовать повторному возникновение галактического кризиса. У Аллурианцов не было выхода им пришлось согласиться на предложение Ксайра, иначе их ждало полное уничтожение.

По прошествии нескольких десятков лет был построен флот жнецов, которые обладали своим собственным разумом, а также поистине ужасающей мощью. Но Ксайр не спешил помогать Империи в уничтожении их врагов. Все больше глядя на общегалактическую войну он находил ее бессмысленной. Он решил уничтожить все развитые органические формы жизни, чтобы другие расы в будущем могли развиваться, и быть может когда-нибудь одна из рас сможет преодолеть все пороки органической формы жизни, и не быть деструктивной как все остальные и тогда её не понадобится уничтожать.

Аллурианцы стали жертвой собственной технологии, как и впрочем и другие расы. Не готовая к такому повороту событий империя быстро сдавала свои позиции ,и единственный шанс на выживание заключался в объединение оставшихся рас для борьбы с жнецами.

Всеми выжившими учеными было начато проектирование супер оружия, способно уничтожить эти разумные машины. Проект был основан на технологии ретрансляторов и получил название Горн.

Жнецы неумолимо истребляли одну расу за другой, увеличивая тем самым свою силу, а проект все еще находился в зачаточном состоянии, был создана только схема его постройки, которая была сохранена для последующих поколения, чтобы дать им хоть какой то шанс для борьбы .

Жнецы неумолимо двигались к своей цели и вскоре все развитые расы были уничтожены, остались лишь те которые находились в зачаточном состоянии. Ксайр решил модернизировать Цитадель таким образом чтобы он превратился в своеобразный ретранслятор, через который жнецы уходили бы в открытый космос и возвращались через каждые 50000 лет, уничтожая расы достигшие пика своего могущества, давая таким образом шанс для их развития.

Так завершилась история великой цивилизации Аллурианцев, создавшей ретрансляторы, Цитадель и свою погибель Жнецов.

И если в будущем какая-нибудь раса сможет прервать цикл, будет ли от этого лучше? И где гарантии, что они опять не построят их или нечто подобное!?

Песчаный пляж, обагренный заходящим солнцем. Набегающие волны щекочут мне пятки, теплый ветерок принесся с берега и запутался в моих волосах. Ничто не нарушает тишины, ничто кроме шепота воды и шороха пальм. Я запускаю руку в песок и чувствую его влажную прохладу, его непоколебимое спокойствие. Спокойствие. Я чувствую закат.

Открываешь глаза и вот, на тебе - ты стоишь по пояс в снегу, а прямо над тобой, закрывая собой две трети обзора, стоит огромный кроган и шевелит своей гигантской пастью. - Ну чего встал! - кричу я ему, а он, ничуть не заботясь, цел ли я и не оторвет ли он мне руку, выдергивает меня из снега. Отряхиваюсь, разминаю суставы. Усилив тонировку визора на шлеме, я наконец-то могу оглядеться: в тридцати метрах от меня лежит Торп, а с противоположной стороны по склону уже поднимается Демон.

- Где Торп? - спрашивает он, подойдя к нам.

- Вон загорает, - показываю я на серый силуэт на снегу. Демон тут же отправляет крогана поднимать Торпа. - Раз рукой машет, значит жив, - добавляю я, - Где новичок?

- Внизу, на бомбе, - отвечает Демон, вглядываясь в горизонт за моей спиной, - Глубоко провалилась, сука. Поэтому живее, заканчиваем здесь и идем вытаскивать груз.

- Ребята, снимайте свои вёдра, прекрасный горный воздух, вашу мать, - подходит к нам Торп, изображая чревовещателя со шлемом на руке вместо куклы, - берите пример с этого упыря, - кивая в сторону крогана, - он котелки презирает в принципе.

Я следую его примеру, стравливаю давление, отщелкиваю предохранитель и снимаю шлем: полное ослепление, будто только что вошел в столб сияющего света. Морозный воздух устремляется в легкие, замораживая по пути все волоски в носу. Кровь тут же приливает к лицу. Вдох – выдох. Вдох – выдох. Прикрывая рукой глаза, я говорю, что забыл в оружейке защитные очки.

- Наверняка у салаги найдутся запасные, - отвечает Торп, - Я уверен, что он взял с собой не только две пары очков, но еще и двойной запас памперсов. Ну… во всяком случае, на его месте я бы поступил именно так, – добавляет он после непродолжительного молчания.

- Само собой, Торп. Нам-то теперь памперсы уже ни к чему, - подвел итог Демон и мы вчетвером начали спускаться вниз.

Шли в темпе, но осторожно. Склон был неплохо утрамбован, редко где ноги проваливались под снег, но все же проваливались. Я снова одел шлем, оставив включенным внешний забор воздуха, а сам дивился тому, как наш кроган резво вышагивает рядом и даже не морщит рожу и не тупит взгляд. Любопытство в итоге взяло надо мной верх, и я спросил его, не мешает ли ему солнце. «Нет, человек» - ответил тот и продолжил топать, «Вот сукин сын» - подумал я.

Вскоре мы подошли к неглубокой расщелине и встретили новичка.

- Отлично, все в сборе, - объявил Демон, - Новичок, ты как?

- Да сэр, в порядке. Все сделал, как вы и просили. Стропы готовы, я тоже готов.

- А мы её так не вытащим, - посмотрев на дно расщелины, сказал Торп, - во всяком случае, я бы не так сделал. Идиотский способ.

Скепсис Торпа был оправдан. Он, как опытный военный инженер знал, что к чему. И этот способ действительно был самым идиотским из всех.

- Всё легче, Торп, - ответил Демон, - наш новичок – вэнгард. Он будет приподнимать её – мы подтягивать к себе. Так быстрее всего. Иначе, я бы конечно вызвал передвижную лабораторию…

- Кончай, Демон, - прервал его Торп, - раз уж наш салага - убер-биотик, я не против.

Мы спустили новичка вниз, чтобы он закрепил стропы на бомбе. Когда всё было готово, кроган вытащил новичка наверх, и мы заняли свои места. Наш вэнгард расположился на самом краю, напряженно всматриваясь в дно расщелины, Торп ходил где-то неподалеку, вперившись в инструментрон, мы с кроганом, как два идиота взялись за стропы, а Демон стоял рядом и координировал общие действия.

Идиотизм, решил я. Но вытащили на удивление быстро. Пока народ собирался в путь, я отвел Демона в сторонку и напрямую спросил его, почему нельзя было бомбу подвезти позже, на челноке? Из-за этого пришлось взять с собой неизвестного крогана, говорю я, - настораживает. Могли бы сделать всё быстро и чисто, а теперь придется по старинке. Демон задумался, сверля меня взглядом и намекнул, что возможно все сложнее, нежели выглядело на брифинге. И если мы вдруг не сможем проникнуть внутрь – придется взрывать так, как есть.

- Дерьмово, - подумал я.

Не теряя времени, двинулись в путь. Идти было не близко. Кроган хрипел и ворчал, тащить на горбу тяжеленную бомбу – то еще удовольствие, представляю себе. Но ведь - крепкий сукин сын он оказался, еще ни разу не потерял равновесия и не оступился, в то время как мы с новичком уже пару раз грохнулись оземь на особо скользких местах.

- Салага, смотри не прострели себе колено, - решил пошутить Торп после очередного успешного приземления новичка, - Говорят это очень больно, - и через мгновение добавил, - Больнее только в живот.

- Так точно сэр, постараюсь. А у вас что, были ранения?

- Да-а, - многозначительно ответил Торп, - Мне повезло. Если это можно назвать везением. Это как в хохме... ну… про крогана и батарианца, знаешь? А, салага, да слышал, небось? Слышал же?

- Нет, сэр.

- Короче, почему из батарианцев и кроганов непутевые снайпера? - Потому что если дать снайперку крогану, он начнет дубасить ею всех вместо палицы, а батарианец - не сможет решить каким глазом ему нужно целиться. Так вот и здесь так же. Этот урод со снайперкой попал мне прямо в живот, - показывая траекторию и похлопывая себя по животу, говорил Торп, - не знал, дурила, что целиться нужно в голову. Ты то хоть знаешь, салага?

- Знаю сэр, в голову стоит целиться всегда, потому что пуля может не пробить мощный щит или барьер на груди у противника.

- А ты не плох, салага. Возможно, из тебя что-нибудь выйдет.

- Спасибо, сэр. Но почему же вас с таким тяжелым ранением не комиссовали?

- Война, салага, война. Когда творится такое как сейчас, даже мертвые должны продолжать сражаться.

- Какие высокие слова, - удивился Демон, - да еще из твоих уст.

- Да, Демон, неужели ты удивлен? Твоё самолюбие лидера задето?

Я знал, что сейчас начнется. Дружеская перепалка диверсантов порой выносит мозги похлеще термоядерной бомбы. Чтобы не слушать их трёп, я заговорил сам.

- Знаешь, почему хэдшот предпочтительнее всего? - обратился я к новичку, - Вот представь себе: ты на задании, в то время как твой взвод штурмует укрепленную точку противника, ты с двумя товарищами пытаешься обойти её с фланга. Вы аккуратно крадетесь, умело используя рельеф местности, и тут твой товарищ высовывает голову чтобы посмотреть на позиции противника, и тут - раз, - говорю я, быстро разжимая кулак перед лицом новичка, - и вместо его головы – кровавое месиво. Ты в шоке озираешься на своего напарника, а его котелок тут же взрывается кровавым фонтаном, ты понимаешь, что когда двое твоих приятелей уже мертвы, единственное что нужно делать - давать дёру, и ты бросаешься наутек, но всё равно сознаешь, что в затылок тебе уже пущен комок смертоносной ярости. И как бы ты не бежал, как бы ни старался увернуться, он всё равно настигает тебя.

Было слышно, как новичок сглотнул слюну.

- Да, - добавил Торп, - от такого никуда не денешься. Салага, но даже если тебя подстрелят в живот, всё равно ты можешь подохнуть от сепсиса. Поэтому – береги голову и потроха. И если все же словил пулю, главное – не дать кишкам вывалиться из брюха, обратно их потом не засунуть. Придется укорачивать кишечник.

- Да сэр, понятно.

- Хуже всего, - продолжал я, - что в такой ситуации, твой взвод продолжает считать, что вы все еще выполняете задачу. Просто потому, что никто из вас даже не успел предупредить своих о том, что на фланге работает снайпер. И когда через некоторое время, вы не выйдете на связь, взводный отправит за вами еще троих человек.

- И если они толковые ребята, - прервал меня Демон, - а взводный должен посылать только таких, то они заметят ваши тела, просмотрят в оптики фланг, если что – будут использовать дрона, но найдут этого козла. Дальше будет работать ваш снайпер или силы поддержки.

Все умолкли. Солнце продолжало заливать нас ослепительным светом. Демон топал впереди, мы с Торпом за ним, после нас новичок и кроган.

- Торп, - сказал я, - ты в курсе, что в этих защитных очках ты похож на Сэма?

- В этих очках все похожи на Сэма, - отвечал Торп.

- Демон не похож, он лысый как коленка, - сказал я.

- А ты, - обращаясь ко мне, - в этом идиотском шлеме напоминаешь мне Дарта Вейдера, - ответил Демон, - Лююк!…Лююк!

- Зато у меня тонированный визор и климат контроль, - говорю я.

Демон хмыкнул.

- Ну-ну.

- Черт побери, - оборвал Торп, - а Сэм любил носить эти очки.

Мы продолжали идти. Если верить навигации, нам оставалось еще несколько километров. Мы уже закончили спускаться, путь шел по открытой пустой местности. Становилось как-то неуютно. Я почувствовал, как кто-то трогает меня за локоть.

- Сэр! Прошу прощения, но разве мы сейчас не можем попасть в засаду? Здесь невозможно будет найти укрытие.

- Новичок, хорош называть меня сэр. Сэр в данном случае, это вон, Демон, он наш командир, к нему и сэр, это первое. Второе: мы находимся на склоне неприлично большой по земным стандартам горы. Единственная точка выше нас – вершина горы. Взбираться туда – безумие, слишком крутой подъем и невыносимо холодно. Еще несколько километров западнее, и мы приблизимся к отвесному обрыву. Почему мы идем к обрыву? А потому что, новичок, если ты внимательно слушал брифинг, то должен знать, что внутри скалы расположена укрепленная база Цербера, фактически неприступная, из-за того что со стороны обрыва все подлеты обстреливаются противовоздушными орудиями, а других подходов к базе не существует вовсе.

- Как же мы собираемся попасть внутрь? – спросил новичок.

- Да, мне тоже интересно, - встрял Торп.

- И волусу понятно, что мы не спустимся со скалы по веревке прямо на площадку прибытия челноков, и не скажем им «Доброе утро», - ответил Демон. В воздухе вдруг повисло молчание, - Мы найдем люк вентиляции, расположенный на одном уровне с нашим текущим положением, спустимся по шахте и проникнем на базу.

- Выходит, мы заберемся к этим ребятам через форточку? Хитро, – ухмыльнулся Торп, - А ты не думаешь, что эта форточка может оказаться закрыта? Или что она может оказаться под охраной?

- Тогда нам придется её открыть, - ответил я.

Мы продолжили путь и вскоре оказались у самого обрыва. Перед нашими ногами лежала глубочайшая пропасть, а нам открывался изумительный вид на заснеженные склоны горы Туанве. Я думаю, что не у меня одного закружилась голова.

- Вон оттуда, должно быть, - сказал Торп, указывая рукой на высокий скалистый гребень по ту сторону обрыва, - Открывается отличный видок на этот брег обреченный. Хотел бы я взглянуть с той стороны, как всё здесь взлетит на воздух.

Мы сделали километров десять или около того. В ногах чувствовалась некоторая усталость. Кроган тяжело дышал и практически перестал шевелить челюстью. Мы стянули с него бомбу и распластались вокруг неё. Лёжа на снегу, я смотрел в лицо крогана. Он переводил взгляд то на меня, то на Торпа, то на новичка, а потом устремил его вверх, к сверкающей в небесах яркой точке. Все сразу последовали за ним. Все следили за точкой.

- Думаете, они нас засекли? – спросил новичок.

- Нет, не думаю. У них нет спутников слежения. Да и вообще, ребята из цербера не параноики, - ответил я. Мы продолжали лежать, вглядываясь в бесконечно голубое небо, - Как тебя зовут, солдат? – обратился я к новичку.

- Джим.

- А тебя, кроган?

- Меня зовут Калакш, человек.

- Будем звать тебя Калашом, - без тени иронии сказал Демон.

Мы были на месте. Наш дрон уже нашел вход в вентиляционную шахту, дело было нехитрым – взорвать, не повредив стоящую неподалеку антенну связи. Но мы не спешили закладывать заряд, ведь Цербер моментально поймет о нашем вторжении, мы старались дать себе чуть больше отдыха.

Этим мы отличаемся от пехоты и десантников. У них есть фронт, они высаживаются и начинают наступление, отвоёвывают метр за метром, одну укрепленную точку за другой. Убивают, гибнут, сменяются, отдыхают. На место павшего встает следующий. Если враг начинает прижимать – вызывают подкрепление, удары с воздуха, эвакуацию. Если враг бежит – гонят его, сминают, истребляют.

Мы – диверсанты. Мы не можем позволить себе такую роскошь. Нас не подвозят на челноках и не эвакуируют, если говно вдруг падает на вентилятор. Нас забрасывают в тыл врага с тем, что мы сможем унести на себе. Мы остаемся незамеченными, мы подкрадываемся к врагу сзади, мы наносим ему самый неожиданный и самый острый удар, от которого невозможно оправиться. Поэтому у нас нет второго шанса. Мы санитары этой долбанной войны. Мы надеваем шлемы и проверяем оружие.

Взорвав вход в шахту, мы начинаем осторожный спуск. Впереди – Демон, я следом. За нами карабкается новичок. Иногда спускаемся по лестнице, временами приходится ползти. Кое-где достаточно узко. Я чувствую себя некомфортно, когда мне в спину тычут “Виндикатором”. Но сейчас самое главное – скорость. Нужно как можно скорее добраться до контрольного зала станции и отключить защитные турели. Торп и кроган остались с бомбой. Продолжаем спуск. Спустились достаточно глубоко. Перед очередным вентилятором сменили курс, напоследок заложив там заряд, и ушли в другом направлении. В итоге выбили решетку, выкинули гранату и вышли в каком-то техническом помещении. Пусто.

Отлично. Расправили суставы, еще раз проверили оружие, щиты работают.

- Парни, как вы там?

- Пока тихо. Груз в порядке. Играем в карты.

- На термозаряды не играйте, конец связи.

Теперь игра пойдет серьезнее. Дистанционно подорвали заряд у вентилятора – пусть ребята из цербера отвлекутся. Выходим в коридоры – пусто. Но уже за следующим углом слышны быстрые шаги.

- Демон, - останавливаю его я, - спорим ты сейчас обделаешься?

- Без шансов, - раздается у меня в шлеме суровый и напряженный голос Демона.

- А если наш новичок сейчас вдруг кинется вперед с криком “Лииирооой!”? – спрашиваю я.

Демон спешно отворачивается и у меня в шлеме раздается гулкий протяжный хохот.

- Что не так? – подбегает к нам Джим.

- Всё путем, держись за нами и прикрывай нам спину.

Высовываемся за угол и снимаем пару ничего не подозревающих штурмовиков Цербера. Неплохое начало, но теперь - в темпе. Двигаемся быстро. Пытаемся избегать противника, но на риск идем. Несколько раз берем в врасплох патрули. Комнаты стараемся не зачищать, двигаемся строго по коридорам. Гражданских не видно. Скоро попадаем в более просторный коридор и влипаем в хорошую такую перестрелку: дюжина или больше солдат цербера и несколько центурионов. Вдобавок издалека шмаляет турель.

Сидим, пригибаем головы. Демон жмет на гашетку “Ревенанта” как бешеный, термозарядов не жалеет, даже центурионы прячут макушки. Новичок Джим использует свою биотику и подбавляет огня с фланга, я сижу дальше всех и через оптический прицел “Мотыги” работаю по врагу. Оставляю на стенах и на полу свои автографы кровью.

Минут десять отстреливаемся. Кидаем гранаты. Улучив момент пока к противнику не подошло очередное подкрепление, вырываемся вперед и добиваем раненых. Сносим турель к чертовой матери. Несемся дальше. Еще одна дверь, еще один коридор, еще один поворот, еще парочка таких стычек. Через полчаса боев и одного уничтоженного атласа, прорвались к комнате управления. Джим открывает дверь – бросаем светошумовую, после взрыва сразу врываемся: этому слева выстрел в живот, этому справа прикладом по котелку, набегающему штурмовику – пинок в упор. Демон в ярости добивает сапогом лежачих.

Я кидаюсь к консоли управления и вырубаю сначала внутренние системы защиты станции. Пускаю по ложному следу программы защиты от взлома, отключаю автоматические пулеметные турели, снимаю блокировки дверей комнат и коридоров, и сразу же блокирую большинство подходов к нашей позиции, отрубаю ВИ всех мастей. Сразу за этим – внешние системы: отключаю наведение противовоздушных турелей, открываю главный причальный ангар. Беру контроль над антенной связи. Демон и Джим всё это время держат под огнём дверь, через которую мы только что ворвались.

- Отель-шесть-два, вас вызывает отель-шесть-один, прием! – повторяю эту фразу несколько раз.

- Отель-шесть-два слушает, прием.

- Отель-шесть-два, путь чист, начинайте высадку и захватите наших парней и груз.

- Отель-шесть-два понял, конец связи.

Перепрограммирую системы внутренней защиты и включаю их снова. Это задержит Цербер.

- Парни, как вы там?

- Неплохо, сбили пару челноков, - слышится спокойный голос Торпа.

- Брешешь! – говорит Демон.

- Нет, - отвечает Торп.

- Будьте готовы, - добавляю я, - вас скоро подберет отель-шесть-два.

Адреналин, черт побери. Сердце колотиться. Зубы стучат. Получилось. Делаем передышку, перезаряжаем оружие. За дверью, которую только что заблокировали, уже нарастает гул. Ставим контактную мину прямо под дверь и прячемся за углом.

- Ты думаешь о том же о чем и я? – спрашивает Демон, обращаясь ко мне.

- О чем? – кричит Джим и в то же мгновение раздается взрыв - ворвавшийся штурмовой отряд цербера падает замертво. Придя в себя от взрыва, мы добиваем уцелевших огнем.

- О том, что пора бы расчистить для наших парней посадочную площадку, - говорю я, и мы отправляемся обратно в коридоры.

Мы не встречаем особого сопротивления вплоть до главного ангара для челноков и истребителей. И только там нас снова прижимают огнём целых три атласа сразу. Приходиться отдать “Мотыгу” Джиму, сам беру снайперку, Демон достает свою. Джим стреляет неплохо, не волнуется, не суетится, работает на средней дистанции, патроны бережет. Активно использует биотику, подтягивает к себе того, до кого не может дотянуться, плющит об пол тех, кого может достать. Мы с Демоном лупим церберовских стражей промеж глаз, отрываем макушки мстителям и помечаем фантомов для Джима. Дразним атласов. Термозаряды уходят быстро, над головой не переставая свистят пули. Демон постоянно меняет позицию, скачет по укрытиям, вызывает огонь на себя. Я сижу с Джимом, держу наготове его дробовик, на тот случай, если незамеченным подкрадется фантом. Вообще, спокойно так держимся, давим Цербер, пока на бешеной скорости в зал не влетает наш кодьяк с открытым бортом.

- Ребята, это Берс! Ложись! – кричит нам Демон. Я сразу же хватаю новичка за шкирку, и валю его на пол, за ближайшее надежное укрытие.

Спустя пару минут оглушительного рёва бортового орудия челнок наконец-то грохает на бетонный пол ангара. В наушниках наших шлемов раздается голос Берса: «Ну что, сыкуны, обделались?»

- И без тебя бы справились – отвечает Демон, отряхиваясь от бетонной крошки и пыли.

- Не справились бы, молокососы, - отвечает Берс.

И действительно. Так быстро мы бы не справились. На то, что сделал Берс за две-три минуты, у нас ушел бы час, не меньше. Сказать, что Мамай прошелся - будет уместнее всего. Десятки трупов, груды оторванных конечностей, всё в кровище, всех атласов порешил, взорвал все до единого челноки и истребители. Вымел все подчистую.

- Берс, зачем нам бомба, когда у нас есть ты за турелью кодьяка? – спросил я, отряхиваясь сам и помогая подняться Джиму.

- Говно вопрос! – ответил Берс и пустил очередь в воздух.

Из челнока навстречу к нам вышли Торп, Кроган и диверсанты группы отель-шесть-два, все как один – здоровые кабаны в тяжелой броне, вооруженные штурмовыми винтовками, дробовиками и лютой злобой. Наступил их черед принести боль и разрушение в это место. Дело было за малым: бегло зачистить основные помещения, заложить бомбу и смыться, пока на орбиту не прибыл флот Цербера.

- Гражданские? – спросил взводный капитан Купер, с красными звездами на нагруднике.

- Не встречали, – ответил лейтенант Демон, - либо успели эвакуироваться после взрыва в шахте, пока мы пробирались к залу управления, либо их застрелили свои же.

- Ну как, соскучились? – подошел к нам Торп.

- Не то слово Торп, не то слово… - сказал я, обводя взглядом останки атласов.

- Этот малыш совсем не умеет играть, - отвечал Торп, похлопывая крогана по спине, - Я сначала опасался ставить ему щелбаны, но потом понял, он – трезвый малый.

- Теперь можешь расслабиться, человек, – сказал кроган, показывая мне свой дробовик. Калакш идет в бой.

- Рад слышать, - ответил я и стащил с головы шлем.

Всё это время в ангар вбегали немногочисленные группы бойцов Цербера, впрочем, они мгновенно падали замертво – диверсанты били точно и наповал. Выждав момент, когда Цербер возьмет передышку, Купер повел своих людей в решительное наступление. Кроган и Торп тоже отправились на зачистку. А мы с Демоном и Джимом остались сгружать из челнока бомбу. Берс ехидничал, мы его тоже подкалывали.

- Ребята, из вас бы вышли отличные грузчики на Цитадели!

- Да Берс, из тебя бы тоже мог выйти отличный орудийный стрелок.

Диверсанты группы отель-шесть-два, изголодавшиеся по хорошей драке без особых проблем зачистили всю базу. Через пару часов кроме нас здесь не осталось никого. Ни единой живой души. Всех кто оказывал сопротивление - уничтожали на месте. Всех найденных гражданских: ученых, техников, медперсонал, короче тех, кто пожелал сдаться – эвакуировали челноком на круживший над нами Айн-Джалут. Все данные, какие можно было найти на здешних серверах – выкачали наши инженеры, а затем уничтожили или вывели из строя всё оборудование. Потерь среди личного состава не было. В центре базы была установлена бомба.

Последними с опустевшей базы Цербера отбывали мы. Нужно было еще раз убедиться, что взрыватели исправны и сказать этому месту наше последнее прощай.

- А зачем взрывать? – спросил меня Джим, когда мы возвращались к челноку, - ведь здесь такое удивительное место. Удобное расположение, огромная база, куча техники… была.

- Цербер сюда вернется, рано или поздно, - ответил я, подводя его к самому краю ангара, откуда открывался вид на лежащую внизу пропасть, - А если не Цербер, то кто-нибудь другой. Свято место пусто не бывает.

- Я это понимаю, - засомневался Джим, - но почему бы Альянсу не закрепиться здесь? Было бы куда лучше использовать подворачивающиеся ресурсы с умом, а не разбрасываться ими.

- А вот это решают они, а не мы, - сказал я и указал Джиму на небо.

- Кто? – удивился он, но тут же добавил, - А… понял.

Мы залезли в тесный челнок и начали взлетать.

- Все на месте? – спросил я, - Никого не забыли? Демон, Торп, Джим, Калаш, Берс? А?

- Все!

Мы вылетели из ангара и стали набирать высоту.

- Лео, - обратился Демон к пилоту челнока, - зависни над гребнем Туанве. Ребята заслужили право посмотреть на это.

Мы собрались у открытого борта и уставились вниз.

- Торп, жми на капу! – сказал я.

Глубоко под нами, под снегом, льдом, скальной породой и метрами бетона, в самом сердце Церберовской базы рванула термоядерная бомба. Мы видели, как оттуда вырвался столб пламени, после чего рухнул свод причального ангара. Вскоре до нас донесся и звук взрыва: гулкий, раскатистый, как июльский гром. Мы загерметизировали челнок и продолжили набор высоты. А со склонов великих гор уже неслась вниз невиданная прежде по силе лавина, навсегда погребая под собой любые воспоминания об этом месте. На вечернем небе, ярко горели звезды.

Айн-Джалут сделал последний виток по орбите Новерии и, подобрав шаттл с возвращающимися диверсантами, на полной скорости устремился к ретранслятору.

На борту фрегата нас встретил знакомый уют кораблей альянса: темно, душно и тесно. Эвакуированный персонал Цербера разместили на палубе членов экипажа, а личный состав диверсионного взвода №27 привычно ютился на инженерной палубе, где находилась оружейка и наш единственный челнок.

Встретившись с Джимом в лазарете, я поздравил его с почином.

- В смысле? – удивился Джим, - это было не первое мое боевое задание.

- Это было твоё первое успешное боевое задание в качестве диверсанта в тылу врага, - сообщил я, - А это кое-что значит.

Джим понял мою мысль.

- Неужели татуировка “Мертвая голова”?

- Именно, - ответил я и, хлопнув его по плечу, отправился прочь.

- Тогда не забудь поздравить и крогана! – крикнул мне вдогонку Джим.

Само собой я поздравил и крогана. Хотя он и не был диверсантом Альянса, он заслужил свое право на «Мертвую голову» - Торп рассказывал мне, как при зачистке Калаш в приступах ярости отрывал конечности штурмовикам Цербера. Хотел бы я на это посмотреть.

Мы все поздравили друг друга. И было с чем. Мы навсегда вписали свои имена в страницы истории. И поэтому поводу 27-ой взвод сегодня опустошил не один ящик алкоголя из запасов корабля, что просто взбесило офицера снабжения.

А на следующий день на инженерную палубу корабля спустился капитан третьего ранга Джексон и объявил нам, что фрегат класса Нормандия Айн-Джалут направляется к Земле, где примет участие в операции “Меч”. Это означало, что наш взвод десантируют в Лондоне и мы войдем в состав наземной группы Молот. Все понимали, что это значит.

- Мы увидим капитана Шепарда, - обрадовался Джим.

Демон и Торп нашли меня в БИЦ Айн-Джалута. Я с умиротворением наблюдал за тем, как прокладывают свои маршруты штурманы, как верещат связисты и щелкают своими датапэдами лётные офицеры. Полупрозрачная карта млечного пути завораживала меня. Я даже заглянул к пилоту и упрекнул его в излишней нервозности. Капитана Джексона я обнаружил в комнате связи.

- И что ты думаешь? – спросили меня Демон и Торп, указывая на мигающую точку на карте галактики.

- Я думаю, в Лондоне нет теплых пляжей, - ответил я.

Существуют открытия, которые сильно влияют на историю развития человечества — огонь, газ, бензин, космос, генетика, расщепление атомов. В 2148 году человечество совершило ещё одно открытие. Это открытие дало людям технологический толчок на двести лет вперёд, позволило летать к самым отдалённым звёздам и изменило роль человечества в галактике. Основой этого открытия была некая сила, которую другие расы в галактике называли «эффект массы».

Но и это открытие почти подписало нам смертный приговор. Жнецы.... Гигантские машины, уничтожающие всё живое каждые пятьдесят тысяч лет. Это была наша очередь. Но....

Неужели мы сделали это? Неужели всё закончилось, и мы больше никогда не услышим об этих Жнецах? Да, дамы и господа. Мы победили! Всё! Конец спектакля. Свет. Занавес.

Да. Победили. Тогда... почему я ничего не чувствую? Нет ликования. Нет радости. Даже улыбаться не хочется. Словно весь мир потускнел. Погас, как последний факел в бесконечном тёмном туннеле. Почему я стою среди развалин Горна и Цитадели и не радуюсь?

Наверно, потому что я вижу высокого мускулистого парня в форме Альянса, который выглядит, будто лимон проглотил. Или девушку с длинными тёмными волосами, которая втаптывает в грязь голову хаска, что-то при этом крича. Или турианца со снайперской винтовкой наперевес, которой ищет их. Или симпатичную азари, которая сдвигает биотикой очередной обломок, надеясь увидеть их. Или вон ту, женщину в грязном мундире контр-адмирала Альянса, которая ищет своего сына, постоянно повторяя его имя. Или вон ту кварианку, которая сидит на каком-то обломке, держа в руках фотографию, и плачет. Или ещё несколько десятков солдат и врачей, которых я притащил сюда. Или пилотов челноков, которые, высунувшись по пояс из окон, пытаются что-то разглядеть среди этих обломков. И... что им сказать? Как подбодрить? Тут никакие слова не помогут. Эти слова их не вернут.

Их? Кто они? Они те, кто сделали невозможное. Те, кто остановили Жнецов. Два обычных человека. Такие как я. Как он. Или вот он. И я не радуюсь, потому что их больше нет с нами. Единственные, кто сумели попасть на Цитадель через луч и остановить Жнецов. И вот. Они это сделали.

— Сэр! — услышал я крик Веги.

Я поднял взгляд на подбегающего ко мне лейтенанта.

— Сэр, я тут нашёл... ну... вот, — он протянул мне часть униформы.

Я взял её и внимательно посмотрел. Это кусок жилета. А конкретнее, табличка с фамилией. Прочитав фамилию, мне стало ещё хуже. Чуть не расплакался. Но я не должен плакать. Я лишь покачал головой и сунул табличку в карман.

— Прощай, Дэвид, — тихо сказал я и опустил голову.

— Сэр, разрешите сказать, — подал голос Вега.

— Давай.

— Я не уверен, что они живы. Мы вряд ли их тела найдём, сэр.

Тела? Да.... Именно тела. Я и сам это отлично понимал. Невозможно выжить в таком кошмаре. Но я всё равно надеялся, что хотя бы Шепард жив. Почему? Потому что я верю в этого парня.

— Продолжать поиск, — сказал я.

— Но сэр....

— Продолжать поиск, — громче, выделяя каждое слово, повторил я.

— Есть, — Вега коротко козырнул и отправился дальше.

Я повернулся и посмотрел на Тали. Не может просто понять, что Шепарда больше нет. Я направился к ней. Тали сидела на обломке вывески с какого-то магазина Цитадели. В руках фото. Я взглянул на него.

Цитадель. Вроде на нижних уровнях президиума. Слева стоит турианец, скрестивший руки на груди. Слева три бойца Альянса. Два парня и одна девушка. Вега скорчив какую-то весёлую морду тычет пальцем в камеру. Слева от него стоит Уильямс, которая смотрит на лейтенанта, как на больного. Психически больного. Чуть ближе к центру стоит Джокер, придерживая рукой бейсболку. А посреди снимка изображена пара. Человек и кварианка. Шепард обнимает кварианку за талию и улыбается, а та, как мне кажется, пытается вырваться. Хотя, ставлю своё месячное жалование на то, что она даже не старалась. Так, чисто для вида.

— Мы найдём его, — сказал я и положил руку на плечо Тали.

Конечно, это звучало совсем не убедительно и не успокаивающе. Но, лучше уж так, чем вообще никак. Я так считаю.

Чёрт, разве так всё должно было закончиться? Разве мало мы заплатили за своё право на существование? Мы заплатили сполна. Но всё равно! Почему? Почему у всех подобных историй одинаковый конец? Почему всё не может хорошо закончиться для всех? Дьявол. Ненавижу войну. И самое обидное, что никакими словами, никакими наградами мы не сможем заплатить тем, кто погиб в этой войне. Можно лишь сделать так, чтобы их жертва была не напрасной. Они отдали жизни, ради нас. Чтобы у нас был шанс сделать хоть что-то правильно.

Ну.... Видимо, не придётся мне давать кое-кому пару золотистых медалей и говорить какую-нибудь ужасно пафосную речь.

— Хеккет! — раздался ликующий крик Вакариана.

... А может и придётся....

Яркая вспышка света и …тишина.

Столь сладостный миг заслуженного отдыха, притупляемый лишь остатками боли.

Но ничего страшного, скоро и она пройдёт. Жизнь покидает моё тело, я это чувствую, ощущаю каждым кусочком обгоревшей плоти. Но всё равно цепляюсь за Надежду.

Забавно… я никогда не верил в Бога, но сейчас хочется молиться и надеяться, что там что-то есть. Что я не буду один, не останусь забыт и никому не нужен. Мысли о спасении даже не приходят… Андерсон ранен, вся команда осталась на Земле, даже верный Гаррус не придёт на помощь. Этот щербатый турианец, ставший мне родным братом. Братом по крови, по боли потерь и душераздирающей войне… Не хочу их всех терять.

Тейн уже помолился за меня перед смертью, но простит ли меня его богиня Калахира… позволит ли мне быть счастливым там… за гранью…

Господи, так хочется увидеть лицо Тали ещё раз, наше прощание было столь кротким и нежным. Мне мало этого … я хочу жить, хочу быть с ней! Возможно даже построить дом на Раннохе, посадить дерево, будь оно не ладное, хочу сына или дочку… Да, девочку с глазами моей Любимой.

Такую же красивую и нежную. Скромную и застенчивую, страстную и столь много меня понимающую, как её мамочка.

Милая моя Тали’ Зора… я чувствую твоё дыхание, вижу твой силуэт, ты говоришь мне, чтобы я ничего не боялся! Что всё будет хорошо!

……………….

Нет, нет, нет… только не это… по телу разливается тепло, струится по моим венам, боль уходит, а значит и моя жизнь вместе с нею! Это не может быть концом… умоляю тебя, Смерть, дай мне ещё пару минут, всего лишь пару минут, чтобы проститься с Родными…

Надеюсь мои мысли греют твоё сердце, Любимая, надеюсь наши друзья чувствуют моё присутствие… я не оставлю Вас, всегда буду рядом, буду хранить и оберегать от всех трудностей!

Боже, как хочется жить…. Неужели даже после победы над Жнецами, этими бездушными машинами, я – капитан Шепард, не заслужил право на жизнь? На свою собственную жизнь, на Любовь, на Мир в своей душе?

……………….

Мысли путаются, их логичность пропадает… тело не слушается меня… конец близок и его не изменить… Но я не дам Смерти забрать в свои загребущие лапы мою ныне столь уязвимую душу, я буду сражаться и пройду этот бой с достоинством и честью, как делал до этого уже великое множество раз.

……………….

Снова какой-то шум… кто-то приближается ко мне, знакомые очертания силуэта, подождите, я слышу голос, это Андерсон! И кажется… кажется вместе с ним кто-то ещё… да, это Гаррус!

Господи, спасибо тебе, что услышал мои молитвы, спасибо Вам, мои верные друзья, что не оставили меня, спасибо всем вам!!!

……………….

Она сидела рядом. Как можно ближе. Сжимала его руку в своей и смотрела на Него. Слёзы сами текли из её прекрасных глаз. Маска кварианского скафандра лежала у подножия больничной кровати, ей было плевать на свой иммунитет, она хотела Его видеть своими глазами! Живого!

Теперь у них есть будущее, ведь Он поправится, раз выжил ради неё!

……………….

Обгорелую плоть на руке обжигала какая-то жидкость, и воздух в его лёгких был наполнен до боли знакомым ароматом парфюма. Тали! Она рядом, должно быть это её слёзы даровали ему пробуждение. Самое прекрасное за всю его жизнь. Он был рад. Он был жив.

……………….

Капитан Шепард открыл глаза и улыбнулся.

Гаррус вошел на капитанский мостик, где находился Шепард. Он так сильно ушел в себя, даже не заметив, присутствия Гарруса.

- Здравствуй, Шепард, ты в порядке?

- О, Гаррус, прости, я не заметил, как ты вошел. Да, да конечно я в норме.

- О чем ты думаешь?! О тех людях оставшихся на Земле?

- Ты прав, я все время думаю о них, о тех людях , которые погибли, которых я не успел спасти…

- Шепард, у тебя усталый вид, тебе не мешало бы поспать.

- Да пожалуй ты прав. От недосыпания меня посещают странные мысли.

Шепард ушел с мостика и поднялся к себе в комнату.

Ему снова снился этот сон: он шел по туманному лесу, в окружение множества теней, то и дело повторявших - «Шепард……..Шепард……..Спаси нас………….». Он увидел маленького мальчика, того самого мальчика, которого он не смог спасти. Малыш пытался убежать от надвигающийся опасности. Джон очень старался его догнать и думал про себя – «В этот раз я смогу ему помочь…», но вдруг мальчика озарил очень яркий свет, ослепивший Шепарда, все что окружало его пропало. Он оказался в непонятном темном месте, можно сказать, он попал в пустоту, где был только он сам. Неожиданно включился свет над столом, который появился так же неожиданно. За этим столом сидел человек, Джон попытался рассмотреть лицо сидящего человека или другого существа, но как он не старался ему это не удалось…

- Присядешь? – вдруг сказал человек из темноты.

Шепард сам не понял почему, но он покорно послушал этого не известного, Джон не торопясь подошел к столу и с такой же легкостью сел за него.

- Может, покажешь свое лицо или хотя бы представишься? – с робостью в голосе сказал Шепард.

Сидящий в темноте наклонился в перед, в этот момент Шепард был готов заругаться самыми, что не на есть плохими словами или хотя бы пошатнуться от удивления, но тело отказалось его слушаться, он впервые испытывал такой шок. Перед собой он увидел самого себя, те же губы, та же улыбка, щеки, уши даже шрамы находились там же. Лишь в глазах этого сидящего напротив Шепарда чувствовалось желание власти и убийства.

- Ну, здравствуй Шепард! Можешь звать меня Истинный!

-Т-ты это я?! Но к-как…как это возможно…..нет, этого не может быть…

- Успокойся пожалуйста. Да я это ты, но я отражение твоих скрытых страхов, твоего гнева, злости и ненависти.

- Но почему ты здесь, я вижу, ты что-то от меня хочешь? Говори не стесняйся.

- Я просто хотел с тобой сыграть в покер, ну и поговорить, конечно же, по душам. Согласен?

- Хорошо я сыграю, но один раз. Раздавай.

Истинный раздал по две карты каждому, но в глазах Шепарда по прежнему виделось сильное удивление от происходящего.

- Ну так о чем ты хотел со мной поговорить, - кинув две фишки на стол сказал Шепард.

- Вот мне интересно, зачем ты пытаешься спасти этот жалкий мир, этих людишек...

- Что ты такое несешь, ты вообще себя слышишь! – вскочил из стола Шепард.

- Сядь и успокойся! Я же тебя не перебивал, и ты меня послушай.

Джон с не охотой сел за стол, а Истинный продолжал улыбаться, и тоже кинул две фишки на стол.

- Я хочу сказать, зачем ты пытаешься спасти этот мир, эту жалкую вселенную. Объясни, зачем спасать, если можно подчинить?

-Ты имеешь в виду подчинить жнецов? И что ты этим добьешься, уничтожение всего мира, всего человечества, всех рас?

- Не кипятись, послушай меня. Зачем давать шанс этим жалким людишкам, которые ничего не ценят кроме денег, всегда продают друг друга, вечные войны, убийства. – Истинный выложил флоп ( три общие карты, выложенные на стол).

- Почему ты видишь во всем только плохое, а как же любовь, дружба, почему ты это опускаешь?! Или ты считаешь, что у этого мира нет шансов? – ухмыльнулся Джон.

В этот момент с лица Истинного сошла улыбка, можно было услышать скрип его зубов от злости.

- Я вижу, ты все ровно не отступишься от своего?! Предлагаю тебе сделку: если выиграешь ты, то можешь сделать все что угодно, со своей жизнью и миром, но если выиграю я… мы сделаем по моему. Согласен?

- Мне не очень нравится эта идея, но я хочу рискнуть……all-in(ва-банк),- с улыбкой на лице сказал Шепард.

Истинный с той же злостью подтвердил свое решение, и выложил остальные карты на стол.

- Хе-хе, мне кажется, ты проиграл Шепард - у меня каре из семерок, - захохотав, сказал Истинный.

Шепард продолжал улыбаться, не сводя глаз с противника, Истинный заметив это, перестал смеяться.

- Почему ты такой довольный? - удивленно спросил Истинный.

- Нет. Ты ошибаешься, выиграл я, у меня флеш-рояль (высшая комбинация).

- Нет, этого не может быть! – при этих словах у Истинного не естественно засветились глаза желтым цветом. Единственное что пронеслось у Джона в голове: « Missing control».

Шепард проснулся в холодном поту , от голоса СУЗИ. Она сообщала о готовности команды к атаке на базу Цербера. Джон встал с кровати и с неохотой пошел в туалет. Наклонившись над раковиной и обдумывая, что же все-таки творится у него в голове. Краем глаза он заметил, что в отражение появилась какая-то злобная ухмылка, хотя в тот момент сам Шепард был не настроен улыбаться.

Неожиданно у отражения зашевелились губы:

- Правила изменились, или ты думал, это был, всего лишь сон, а Шепард…

-...в жопу!!!!!!!!!1-Шепард, с чувством закончил сеанс связи.

Слишком много взвалилось на этот раз на его и без того напряженный ум.В тишине капитанской каюты можно было слышать треск электронов его мозга.Сначала вторжение жнецов, теперь этот подозрительный пилот-мексиканец.Слишком много загадок и катастрофически мало времени на их решение.

С напускным шумом раздвинулись двери и в каюту вошел турианец.

-Слышал сейчас твою речь...Не очень воодушевляет, знаешь ли.Но мысль о том, что Горн можно использовать ТАК, как минимум деморализует не только жнецов, но и тех, кто еще не принял нашу сторону.

-В каждом герое есть немного отступника, Гаррус.-загадочно промолвил Шепард.

-Ты уже решил, как, говоря языком Мордина:"возобновитьрепродуктивностькроганов"?Я как раз хотел ему предложить несколько, так сказать, "концептовнаконтрацепцию".

-Решил.Мы соберем их на выступлении Гуфа к началу песни ice baby.

-Но он, ведь, уже давно...-Гаррус с недоверием посмотрел на командора.

-Не смей!-Шепард грозно взглянул на него своим самым грозным взглядом.-Расслабься, мы используем завесу.А твоя идея...-Шепард подошел к аквариуму и сосредоточенно потер виски.- Станет актуальной не раньше, чем через пару сотен лет, пока они не наиграются, сам понимаешь.

Командор включил подачу корма и вернулся к рабочему столу.

Он взял в руки модель Цитадели и держа ее на уровне глаз начал мурлыкать песню на стих Есенина "хулиган".Затем, его взгляд упал на модель Горна, которую он приобрел по купону, как ни странно, еще до начала строительства самого Горна.Продолжая напевать, он вел их навстречу друг другу самым очевидным, по его мнению, для "стыковки" образом.

Гаррус усмехнулся, глядя на это действие.

Командор резко остановился, заботливо поставил модели на места и отправил Эшли сообщение, в котором просил зайти вечером.

-Шепард, иногда мне кажется, что ты самый сумасшедший из всех людей, что мне доводилось видеть!...-Турианец сделал паузу, подбирая слова.-Правда потом я вспоминаю того парня со стеклянной банкой...Эм-м...ролик в экстранете...

-Черт, Гаррус!

-Да, прости.Но у азари это даже вошло в некоторые пособия по изучению человечества.-Глубоко вздохнув он продолжил.-

Просто я беспокоюсь.Мы, ведь, получаем неплохое финансирование от Альянса.А ты последнее время начал обирать погибших и собирать горы панацелина и лазать всюду пока мы на задании...будто ты что-то потерял.Я к тому, что твои решения может и не всегда источают изящество, но тем не менее ты самый гениальный полководец из всех ныне существующих и никто не справится со всем этим лучше тебя.

-Не знаю, Гаррус, иногда мне кажется, что мной управляет что-то, что лучше меня самого знакомо с моралью.

Шепард говорил, а турианец слушал и никто не догадывался о том ,что самое невообразимое ждет их впереди.

«Калахира, владычица непостижимых глубин, я молю о прощении».

Сжимая и разжимая кулаки, я умоляла, чтоб лифт ехал быстрее. Всего лишь миг, всего лишь… Почему?! Я знала, что он умрет, знала, но не сейчас, не так! Нет! О столь многом хотелось сказать, а сейчас – поздно? Нет! Закусив губу, закрыла лицо руками, желая унять стон, готовый вырваться на волю. И в этот момент двери с тихим шорохом разошлись в разные стороны.

Взволнованные голоса, хриплые крики оглушили. Они заставили меня вздрогнуть и растерянно застыть посреди холла больницы. Куда идти? С кем говорить? Впервые, я не знала, что делать – мыслей не было… только страх, который сжимал сердце все сильнее. Ноги сами понесли меня вперед – инстинктивно. Боль скрылась под маской уверенности – робот, а не человек, хуже гета. Герой, который не должен бояться, который не страдает, даже тогда, когда умирает его душа…

- Капитан Шепард?

Вздрогнув, я обернулась – передо мной стоял молодой врач. Он вновь что-то произнес, но что - не слышно, будто выключили звук. Сознание, казалось, разделилось на две части: одна равнодушно фильтровала информацию, выдавая заведомо правильную реакцию, другая же… судорожно извивалась, корчась от боли. Она молила, кричала, рыдала в голос, била руками об стену, желая и не в силах что-то изменить. Невидимая, незримая, спрятанная за уверенными, сухими движениями капитана Шепарда, она была беспомощна и…

Медленно войдя в палату, я встретилась взглядом с Колятом Криосом и задохнулась. Сердце дернулось и замерло, в горле застрял комок – опоздала?! Тейн умер?! Нет! Он жив, дышит! Воздух с сиплым звуком вырвался из легких – моих или его?

Ответив что-то Коляту, на ватных ногах подошла к Тейну. Кому молиться? Кого просить? Если б могла, умерла бы за него! Герой, который не может спасти любимого, который даже не вправе его оплакать…

Тейн внимательно посмотрел на меня и едва слышно прошептал:

- Сиха… Боюсь, я выбрал плохое время, чтоб умереть.

Его хриплый голос, казалось, резанул по нервам, едва не вырвав из груди крик: «Нет, не уходи! Я найду лекарство, потерпи. Не оставляй меня! Ведь без тебя - умру! Уже мертва…».

Вместо этого, я коснулась его руки и произнесла то, что он хотел бы услышать.

- Ты меня не разочаруешь, Тейн. Даже сейчас.

Даже сейчас, я не имела права быть просто женщиной: слабой, беззащитной… Герой – машина, не человек.

Тейн едва заметно улыбнулся и сжал мои пальцы.

- Какие приятные слова… кхх… кхх… Прости. Дышать тяжело.

Я впитывала его, как губка – слова, движения – запоминая, не желая забыть. Не только дреллы могут помнить…

«Калахира, чьи волны точат камень и уносят песок, смой грехи и перенеси на далекий берег, где вечно живут духи. Калахира, сердце чисто, но тяжело от грехов и раздоров. Приведи туда, где путник не знает усталости, где любимые не расстаются, где голодный забывает о голоде. Веди, Калахира, и она станет тебе спутницей, как была мне».

Я смутно помню, как оказалась на борту «Нормандия», когда успела переодеться и налить себе коньяка. Очнулась перед включенным терминалом, держа в руках бокал с недопитым алкоголем. Перед глазами все плыло, по щекам текли горькие слезы, выжигая во мне остатки человечности. Мертвую тишину разрывал лишь шепот, мой шепот:

- Встретимся за морем…

«Милостью, данной мне богиней Арашу, я призываю ее покровительство на тебя, мой ангел-воитель, моя Сиха, чтоб осветить твой путь через грядущую тьму».

Дальше – вновь туман. Жизнь, будто разделилась на «до» и «после». Я стала иной: не живой и не мертвой. Каждый шаг давался с трудом, каждый вздох был мучительным - это внутри, снаружи по-другому - чтоб разорвать темноту, луч света должен быть ярким.

Но вскоре настал тот миг, когда я не могла уже играть – «искусственное пламя» погасло. Смерть друзей давила на плечи, пригибая к земле: Эшли, Мордин, Тейн, Легион... Слез больше не было, как и злости – осталась только усталость и один вопрос: «Кто еще должен умереть, чтоб Галактика уцелела?»

«Калахира, владычица непостижимых глубин, я молю о прощении. Ты спасла многих, Сиха, но что-то тебе все равно не под силу».

Да, не под силу – ты прав, Тейн – как бы ни старалась, я не спасу всех. Перед глазами замелькали фрагменты из прошлого… Разговор с Гаррусом на верхушке Президиума – ветер в лицо, смех и звуки выстрелов. С Лиарой в каюте на борту «Нормандия» - теплые слова и безграничная вера в меня. С Тали на Раннохе – мысли о доме и яркие отблески на скафандре. С Джокером и СУЗИ в «Чистилище» - громкая музыка, неловкие движения Джеффа. С Кайденом в одном из кафе Президиума – тягостное молчание, грусть и сожаление о том, что было сказано на Горизонте. С адмиралом Андерсоном… Хватит, пора заканчивать эту войну, надо делать выбор - больше некуда отступать! Все закончится здесь и сейчас! Прощайте и простите…

«Я буду ждать тебя за морем».

Солнечный свет слепил глаза и, отражаясь, исчезал в легкой дымке. Позади море, волна за волной, набегало на берег, а впереди расстилался золотой песок и только на горизонте виднелись зеленные грани оазиса. Теплый ветер обдувал лицо и шевелил распущенные волосы. Короткое белое платье липло к телу. И мне хотелось вместе с этим ветром взлететь вверх в голубое небо – так легко было на душе, будто исчезло то, что не давало расправить крылья и обрести счастье. Я сделала неуверенный шаг, еще один, а затем побежала, закрыв глаза и раскинув руки в стороны – навстречу неизвестности.

Остановилась только, когда услышала едва слышимое «Сиха». Затаив дыхание, резко обернулась, боясь и надеясь одновременно. Он стоял передо мной, широко улыбаясь и протягивая руку – такой же, как всегда: до безумия родной, красивый… мой Тейн. Сердце пропустило удар, я утонула в его объятиях. Он коснулся моих щек, губ, стирая слезы, и прошептал:

- Я скучал, Сиха. Тебя долго не было. Пойдем, нас уже ждут…

«But don’t forget - ever say «Goodbye» to the life we left behind».

Красно-черный густой дым скрыл небо, взрывы прекратились, стало тише… Отовсюду доносились крики и стоны раненых людей, ругань турианских солдат, рычание кроганских воинов и тихий говор воительниц азари. Они, не споря, разгребали завалы из камней и металла, вытаскивая выживших. И только один человек в молчании стоял посреди этого хаоса, стискивая кулаки и слушая доклад лейтенанта. Мужчина был еще молод, но седина уже побелила его виски. У губ и между бровей легли глубокие складки, будто он привык больше хмуриться, чем улыбаться.

Кайден раздраженно дернул плечом и, не сдержавшись, выругался. Побледнев, лейтенант встал по стойке смирно, не решаясь что-либо сказать, когда майор прорычал:

- Как это вы ее не нашли? Приказываю вам продолжить поиски! Без капитана Шепарда можете не возвращаться!

Отдав честь, солдат тут же испарился. Аленко лишь скривил губы и потер лоб. За его спиной раздался шорох, и кто-то тихо произнес:

- Кайден! Этот лейтенант ни в чем не виноват!

Майор резко обернулся и хмуро посмотрел на азари – грязную, в порванном боевом скафандре, но живую, в то время, когда…

- Лиара, ты предлагаешь прекратить поиски?!

- Нет, но…

Кайден вновь дернул плечом и сильнее сжал кулаки – до хруста.

- Я уже один раз поверил в то, что она умерла, даже не увидев тела… Больше такого не повториться! Я не предам ее…

Скривившись от боли в раненном боку, Лиара приблизилась к Аленко и коснулась плеча.

- Кайден…

Тот быстро отстранился и сузил глаза.

- Ничего не говори. Я знаю, что Шепард жива.

Т’Сони покачала головой и перевела взгляд, полный отчаяния и боли на развалины, в тайне надеясь и, в тоже время, не веря в чудо…

Чарли Смит всегда был немного… чокнутым. Это я понял уже давно – как только он заявил, что Шепард на самом деле не с Цербером. Чарли с фанатичной уверенностью твердил нам, что капитан не могла предать Альянс. Над ним смеялся абсолютно весь взвод, но тот лишь загадочно улыбался в ответ.

А еще Смит постоянно говорил о том, что рассказы Шепард о Жнецах – чистая правда, что Альянсу и Совету стоит к этому прислушаться…

Чертов сукин сын оказался прав.

- Смирно, бойцы! – лейтенант отдал приказ и сам вытянулся по струнке, когда к нему подошла женщина, облаченная в тяжелую броню. – Вот оно, капитан.

- Как? Уже не Лола? – подошедшая слегка приподняла бровь.

Джейн Шепард, а это была именно она, разговаривала с Вегой, а мы, ничуть не стесняясь, рассматривали живую легенду.

Капитан оказалось не такой, какой мы ее видели в частых выпусках «Космической войны», на плакатах и фото в экстранете. Нет, те же черные волосы, зеленые глаза, командный голос и солдатская выправка не оставляли сомнений в том, кто сейчас перед тобой, но…

Слишком худая и тоненькая для передового штурмовика N7, она все равно излучала странную силу и решимость. Даже сейчас, когда она чуть приподняв голову внимательно слушала лейтенанта, в нас, стоящих чуть поодаль, зародилась уверенность в том, что мы под надежной защитой…

Каждый раз, когда Джейн отвечала, зрачки ее глаз отсвечивали ярко-красным. А если хорошенько присмотреться, то можно было увидеть пару белесых шрамов, пересекающих ее левую бровь. Неестественно бледная кожа сильно контрастировала с темнотой волос, подчеркивая запавшие под глазами тени и тонкие морщины в уголках рта. Так мог выглядеть только очень уставший человек.

Но надо было видеть реакцию Смита – он стоял рядом со мной, полностью игнорируя команду лейтенанта, влюбленным взглядом уставившись на женщину, которая и не помышляла о его существовании.

- Эй, Смит, смотри, винтовку не вырони! – загоготал было Рэй, но тут же осекся.

- В чем дело? – капитан, подошедшая к нашему отряду, оценивающе смерила его взглядом.

- Ничего, мэм.

- А все-таки? – Шепард сцепила руки за спиной, ожидая ответа.

- Сержант Рипли, а ну быстро ответил на вопрос капитана! – рявкнул на нас Джеймс, вставая ближе к Джейн.

Рэй замялся:

- Понимаете, капитан… Просто Чарли… кхм, рядовой Смит просто… эммм…

- Ну?

- Просто он ваш фанат, мэм. Еще с прошлого года постоянно о вас болтает. Все уши нам прожужжал о вашей верности Альянсу, и все такое. – Рипли скороговоркой прошептал последние слова, стараясь не смотреть на красные огоньки зрачков.

Чарли, услышав, что говорят про него, быстро встрепенулся, вытянулся и отдал честь капитану, продолжая заворожено смотреть на объект своего обожания, не опуская взгляд.

Вега как-то странно хмыкнул, а капитан, немного помолчав, пошла перед нами:

- Бойцы! Нет, не бойцы – друзья! Я хочу сказать вам …

Первая человек – СПЕКТР, улыбаясь, что-то нам говорила, но почему-то я ничего не слышал. Я просто наблюдал - за ней, за ее жестами, за ее интонацией. Женщина говорила так обнадеживающе, что моя рука невольно еще сильнее сжала дробовик, желая снести голову паре-тройке светящихся тварей. И, думаю, не только у меня внезапно появилось чувство уверенности в том, что завтрашний день все-таки настанет.

- … главное верьте друг в друга!

Поравнявшись с Чарли, Шепард с каким-то странным озорством покосилась на лейтенанта и быстро сделала шаг вперед.

А уже в следующий момент она, прижимаясь к Смиту, весьма чувственно его целовала.

Бедный Чарли. От неожиданности он чуть не выронил винтовку, а глаза распахнул настолько широко, что я было забеспокоился - как бы те не выпали из орбит.

Надо ли говорить о нашей с парнями реакции – Рэй и Марк залихватски присвистнули, ну а я, после того как поднял свою бедную челюсть с пола, восхищенно зааплодировал.

- Спасибо за доверие, – Джейн, отстранившись от опешившего солдата, мягко ему улыбнулась.

Странно, но мне показалось, что адские огоньки в ее глазах ненадолго погасли, на доли секунды открывая нам настоящую Шепард.

- Лола… - наконец произнес Вега, с легкой завистью наблюдавший за сим действом, - А можно я буду следующим, ммм?

- Хорошо. Но только после нашей победы, – женщина хитро улыбнулась. – Согласен?

- Тогда пусть Жнецы готовятся к смерти, я не хочу упускать такую возможность!

Капитан тихо рассмеялась, и, похлопав своего друга по плечу, направилась к штабу адмирала Андерсона.

Через час началось решающее сражение.

Наш отряд под командованием лейтенанта обеспечивал защиту штаба. Может на первый взгляд задача покажется вам несложной, но нам досталось по полной. Сюда лезли все, кому не лень, начиная от полчищ хасков и заканчивая огромными тварями, которые пытались пробить стены собственными телами.

В тот день мы работали как никогда слаженно. Было ли дело в понимании того, что уже совсем скоро решится судьба всей Галактики, или же так подействовали на нас слова Шепард - не знаю. Но я отчетливо помню одно: Смит, прежде никогда не рвавшийся в ближний бой, первым кидался на врагов, расшвыривая их в разные стороны и разбивая черепа прикладом. Он сражался молча, с остервенением круша подступающих к нам монстров. Без страха и сожаления.

Во время небольшого перерыва, мы остановились перевести дух. Говорить не хотелось никому, вместо этого мы смотрели на небо – в нем разворачивалось грандиозное сражение между Союзными Войсками и флотом Жнецов. Наши лица периодически озаряли красноватые вспышки – взрывы подбитых кораблей.

- Надеюсь, что у Лолы все получится… - пробормотал под нос Джеймс, машинально потирая шрам на щеке.

- Мы победим. ОНА победит, – спокойный уверенный голос раздался откуда-то сзади, и, обернувшись, я увидел Чарли.

Рядовой Смит сидел на обломке стены и проверял количество термозарядов. Он был тих, безмятежен и, в отличие от нас, практически не ранен.

Я сразу вспомнил его слова о Шепард. Те самые, когда он оказался прав. Я было дернулся спросить его об этом, но тут с неба повалились новые враги, оставляя за собой в дымном воздухе трассирующие следы.

А потом мы победили. В один прекрасный момент Цитадель в небе над нами раскрылась как невиданный ранее огромный цветок, и от нее пошла волна ярко-красного цвета – точь-в-точь, как огоньки в глазах капитана. Попавшие под это излучение Жнецы, заполонившие небо над Землей, стали падать вниз, словно гигантские дохлые тараканы. Воздух наполнился скрежетом сминаемого железа, дробящегося бетона и бьющегося стекла… А мы стояли и смотрели на самый прекрасный в галактике феерверк.

Цитадель еще раз ярко сверкнула, а из ее центра вырвался луч красного света и понесся в сторону ближайшего ретранслятора.

Вот и все. В одночасье всех живущих и сражающихся на этой планете охватила непередаваемая дикая радость. Мы, срывая голоса от торжествующих криков, с надеждой смотрели в горящее небо, обнимая друг друга. Самые предусмотрительные доставали припасенные заранее фляги – кто с ринколом, кто с виски, и тут же распивали их, делясь с каждым, кто подходил поздравить или просто хлопнуть по плечу.

***

Наш отряд во главе с лейтенантом чудом остался в живых, правда, еще с неделю мы валялись в лазарете.

Работы по восстановлению разрушенной Земли начались почти сразу, как закончились официальные речи и поздравления. Добровольными помощниками записались практически все, кто был способен держать в руках инструменты.

Одновременно было собранно множество отрядов, следящих за порядком и отлавливающих редких мародеров и прочих скотов.

В общем, мы пытались жить. Просто жить, стараясь помочь друг другу оправиться от всего пережитого. Поддерживая любого, будь то человек или инопланетянин.

Тело Джейн Шепард так и не нашли, хотя на поиски были брошены немалые силы. Все усложнялось еще и тем, что после сработавшего Горна почти вся техника вышла из строя. Но даже не смотря на это, люди не сдавались еще долгое время…

А сейчас мы подошли к тому, из-за чего я, собственно, это и пишу.

Дело в том, что когда мы вместе с Джеймсом вчера вечером навещали Чарли, откуда-то раздобывшего бутылку виски, и в связи с этим пригласившего нас к себе, тот, немного выпив, загадочно произнес:

- Джейн скоро заглянет в гости. Надо бы подыскать ей новую броню, а то старая совсем испортилась.

И улыбнулся – тепло так, беззаботно.

Вега, с которым мы за время, проведенное вместе, успели сдружиться, поперхнулся и удивленно уставился сначала на Чарли, а потом на меня. На моем лице сама собой стала расползаться широкая улыбка.

Интересно, к чему бы это?

Темнота. Холод. Отрешённость, посещавшая его в кошмарах, мучавших истерзанное сознание последние месяцы. Навязчивое чувство, что рядом кто-то есть. Кто-то страшный, неотвратимый, безжалостный, не живой.

Ослепительный луч света вырвал его из цепких объятий небытия. И вместе с сознанием пришла боль. Боже, никогда ему ещё не было так больно. Он невольно сжал зубы и тут же ощутил во рту металлический вкус крови. Реальность вокруг расплывалась. В ушах ещё стояло эхо от оглушительного взрыва, смешивающееся с воем зловещего, пронзительного ветра. Запах горящей резины и тошнотворное зловоние испепелённой человеческой плоти. Что это? Ад? Кто-то что-то говорил. Голос. Женский. Он сделал над собой усилие и сфокусировал внимание на хрипевшем радиопередатчике.

- Кому-то удалось прорваться к лучу? – спросила женщина. За сухой армейской интонацией которого угадывалось волнение и отчаянные попытки сохранить самообладание.

- Нет. От наших почти никого не осталось, - ответил ей мужской голос.

Где-то рядом послышался глухой рёв взлетающего космического корабля, и навязчивое, давящее чувство чужого присутствия потухло. Воспользовавшись этим прояснением, Шепард попытался пошевелиться. От малейшего движения по его телу разливалась обжигающая, мучительная боль. В такие моменты он вспоминал главное правило солдата: боль – ваш друг, если вам больно, значит, вы ещё живы. Он не мог дальше валяться здесь и жалеть себя. Не имел права. Кто-то другой мог, но не он, не сейчас. Скрипя зубами, он кое-как поднялся на дрожащие, израненные ноги.

- Это уже слишком. Нужно перегруппироваться. Отступаем к зданиям, - вновь сообщил динамик знакомым мужским голосом.

- «Молот» уничтожен. Всем отрядам: отступаем, - поддержала женщина.

Шепард огляделся. Его верных компаньонов нигде не было видно. Он был солдатом и за свою жизнь видел много сражений, но картина, открывшаяся ему здесь, больше всего напоминала не войну, а бойню: оплавленные камни, горящая техника, повсюду мёртвые тела его боевых товарищей. Он видел, как где-то впереди к нему ползёт раненный боец, но проходит пара мгновений, и тот уже затих без движений. И над всем этим кошмаром, над этой ужасной, гротескной сценой, возвышается Канал, ослепительный вертикальный луч света, упирающийся в бесконечность тёмного ночного небо.

- Назад, назад! – снова ожил радиопередатчик и затих, слабо похрипывая.

Теперь он вспомнил что произошло. Они шли в атаку, когда у Канала приземлился жнец, а дальше… всё пошло кувырком. Один выживший, капитан Шепард, герой Альянса, спаситель Цитадели стоит посреди этого побоища, облачённый в жалкие, изорванные, оплавленные лохмотья, в которые превратился его боевой скафандр, похожий на нищего с Омеги, а не на офицера. Обожженная, заляпанная кровью рука сжимает прорезиненную рукоятку пистолета. Нет, он не отступится. Он зашёл слишком далеко, чтобы вот так просто проиграть. Медленной, шаркающей походкой он поковылял к голубоватому лучу.

Впереди раздались зловещие стоны, и показались три отчётливых человеческих фигуры, направляющихся наперерез Шепарду. Хаски. Привычным, отточенным движением он вскинул пистолет и открыл огонь. Первый же выстрел размозжил голову одной из тварей, после чего её подрагивающее тело гулко шлёпнулось на землю.

«Им не удастся остановить меня», - думал он, - «никому это не удастся. Я слишком долго к этому шёл, слишком многим пожертвовал».

«Палач» стучал похоронным набатом, пока эти отвратительные создания не нашли своё последнее пристанище в холодном месиве из грязи и камней. Отдача от каждого выстрела отдавалась по телу багровыми всполохами боли. Он сделал ещё несколько шагов и, поскользнувшись на предательски мокрых камнях, тяжело упал на колени.

«Должен идти дальше», - повторял он себе.

Приложив мучительное усилие, он снова поднялся на ноги и двинулся вперёд. Фантастический, нереальный пучок света, казалось, ускользал от него, был так близко и, в то же время, так далеко. Ждут ли его другие враги на той стороне? Не убьёт ли его в текущем состоянии вознесение на Цитадель? Он не знал. Не мог знать.

Внезапно, впереди, из-за искорёженного куска железобетона показался силуэт. Вспышка выстрела и в правом предплечье Шепарда появилась ещё одна кровоточащая рана. Но что значило это ранение теперь, когда он чувствовал себя словно восставший мертвец? Враг слишком торопился, не прицелился, как следует. На нём наверняка висит щит. Не важно, «Палач» возьмёт его не хуже любого другого. Тяжёлый пистолет изрыгнул из своего механического чрева несколько ярких вспышек. Нападающий дёрнулся несколько раз и рухнул замертво в тёмную грязную лужу. Хаск-турианец.

Свет становился ближе, заполняя собой всё вокруг, уничтожая тени. По мере приближения к столбу, всё нарастал гулкий дрожащий звук, пронизывающий тело, заставляющий зубы во рту вибрировать. Шепард, щуря глаза и прикрывая лицо свободной рукой, неуверенно шагнул в сияние портального луча, который немедленно поглотил его.

Когда истерзанное тело Шепарда материализовалось на Цитадели, в радиопередатчике раздался так хорошо знакомый капитану голос адмирала Андерсона.

- Шепард?

Капитан попытался ответить, но из пересохшего, липкого горла не донеслось ни звука. Как рыба, выброшенная на берег, он отчаянно глотал ртом воздух после пространственного перемещения. В нос ударил отвратительный, сладковатый смрад разложения.

- Шепард? – снова позвал адмирал.

Этот голос всегда придавал ему сил и уверенности в любых обстоятельствах. Вот и сейчас, от голоса старого боевого товарища в радиопередатчике, сразу стало немного легче, и он смог поднялся на колени перевести дыхание.

- Андерсон, вы тоже здесь?

- Шли за тобой, но вышли в другом месте, – подтвердил адмирал и болезненно вздохнул. – По крайней мере, мне так кажется. Как обстановка?

Вернувшись в вертикальное положение, капитан издал жалобный стон и осмотрелся вокруг. Андерсон вновь вышел на связь.

- Ты в порядке?

- Бывало и получше, но идти пока могу, - ответил Шепард и двинулся вперёд. – Тут темно. Повсюду человеческие останки.

- У меня та же картина. Я в тёмном проходе. Напоминает твои рассказы о базе коллекционеров.

В зловещем полумраке, заваленном человеческими телами, копошилось несколько тощих фигур хранителей. Одному богу известно, что эти странные существа там делали. На полу впереди Шепард увидел лежащий в луже крови пистолет. Свой он выронил во время вознесения. К счастью оружие оказалось заряжено и исправно.

Осторожно переступая через мёртвые тела, Шепард медленно двинулся по коридору к маячившей впереди двери.

- Где мы, чёрт возьми?

- Да, это не похоже ни на одну из известных мне частей Цитадели, - согласился Шепард.

Вдруг адмирал удивлённо охнул в радиопередатчик.

- Андерсон?

- Одна из стен только что сдвинулась сама по себе, – ответил тот. - Это место двигается, меняется, словно живое.

Шепард сделал ещё несколько шагов к двери, после чего голос его старого товарища снова зазвучал в радиопередатчике.

- Здесь пропасть… и ещё несколько проходов, на подобие тех, через которые мы пришли сюда, - сообщил он.

В этот момент створки автоматической двери перед Шепардом глухо лязгнули и разошлись в стороны, открыв вид на гигантское полукруглое помещение, уводящее влево и вправо, насколько хватало глаз. Вниз уходила бездонная пропасть, тонущая во тьме. Вперёд, пересекая провал, шёл мост. На другой стороне виднелся проход, откуда что-то маняще светилось тёплым жёлтым сиянием.

- Вижу что-то впереди. Попробую перебраться на другую сторону.

- Не уходи слишком далеко от меня, - забеспокоился Шепард.

Шепарда перебил удивлённый вздох Андерсона.

- Я наткнулся на что-то, - возбуждённо заговорил тот, задыхаясь. – Какой-то пульт управления. Попробую подойти и проверить…

В этот момент передатчик издал целую симфонию радиопомех и связь прервалась.

- Андерсон? – попытался восстановить связь Шепард, но ответа не последовало. – Проклятье.

Преодолев мост, он вышел в просторный зал, из которого открывался величественный вид на переливающееся жёлтыми огнями внутреннее пространство Цитадели. Впереди, за пультом, спиной к капитану стояла фигура человека. Приблизившись ещё немного, Шепард понял, что это адмирал.

- Андерсон… - неуверенно позвал его Шепард. Что-то здесь ему казалось сильно неправильным.

Адмирал медленно и как-то странно повернулся. На его напряжённом лице читалось недоумение. Он сделал несколько шагов по направлению к Шепарду и движения эти выглядели нелепо и неестественно. Так шагает кукла-марионетка, повинуясь натяжению невидимых нитей, контролируемых кукловодом.

- Шепард… я не могу… - с трудом выдавил из себя Андерсон, и тут за спиной у капитана раздался до боли знакомый голос.

- Я недооценил вас, Шепард, - сказал Призрак, выходя из мрака зала.

Шепарду и раньше доводилось общаться с загадочным руководителем Цербера, но сейчас голос его был какой-то другой. Стоило ему заговорить, как из мира кругом будто бы пропали краски. Этот голос скользил, просачивался, проникал прямо в душу, парализуя, высасывая волю, не принимая никаких возражений. Шепард застыл, как вкопанный, не в состоянии пошевелить и пальцем.

«Что это? Они опоздали?» - лихорадочно думал он. - «Неужели Призраку снова удалось их обойти?»

- Что ты… - только и смог проговорить он, но слова застряли у него в горле.

Призрак прошёл вперёд, мимо него, и только тогда Шепард заметил перемены, произошедшие с этим человеком. Он выглядел буквально страшно: горящие голубоватым светом глаза, лицо и шея в шрамах и ожогах, из которых доносится свечение чего-то искусственного, чего-то неживого.

- Я предупреждал тебя, - продолжал глава Цербера. – Контроль – это путь к выживанию. Контроль над жнецами… и над тобой, если это необходимо.

- Если тут кого и контролируют, то это тебя, - заревел Андерсон в бессильной ярости.

- Я так не думаю, адмирал, - театрально разведя руки в стороны, ответил Призрак.

- Контролировать меня это не то же самое, что контролировать жнецов, - гневно возразил Шепард, и хватка вокруг его сознания немного ослабла.

- Можешь в это верить, - снисходительно, без улыбки отозвался Призрак, и голос его прозвучал совсем не по-человечески. – Знаете, когда человечество открыло ретрансляторы, когда мы узнали, что галактика гораздо больше и сложнее, чем мы могли себе вообразить, нашлись люди, которые считали, что ретрансляторы должны быть уничтожены. Они были испуганы тем, что мы нашли. Они ужаснулись тому, что мы можем впустить, но посмотрите на то, чего человечеству удалось добиться! С момента этого открытия мы добились большего, чем за последние десять тысяч лет. И мы используем жнецов с той же целью. Но…

Тут Призрак посмотрел на Шепарда, и взгляд этих страшных светящихся глаз, казалось, заполнил собой всю вселенную. Сознание померкло, в мозг будто бы вонзились сотни невидимых игл, а барьеры воли рухнули. Рука, сжимающая пистолет, механически, сама собой поднялась, направив оружие на Андерсона.

- Если мы сможем овладеть этой способностью к контролю.

- Бред, - прозвучал хриплый, задыхающийся голос адмирала, ещё способного сопротивляться зловещему наваждению. – Либо мы уничтожим их, либо они уничтожат нас.

- И потерять такую возможность? – возмутился Призрак. – Никогда.

Палец Шепарда против его воли, неотвратимо тянулся к спусковому крючку.

- Посмотрите на мощь, которой они обладают! – воскликнул Призрак. – Посмотрите, что они могут делать!

При этих словах воля Шепарда угасла. Указательный палец автоматически нажал на курок пистолета, и левый бок Андерсона взорвался фонтаном кровавых брызг. Капитан бессильно опустил голову, не в состоянии смотреть на друга, в которого только что выстрелил. Несмотря на ранение, тот всё ещё стоял, зажимая рукой место кровотечения. Как же Шепард хотел направить этот пистолет в лицо Призраку, но противостоять его воле было абсолютно невозможно. В голове стоял его голос, призывающий убить Андерсона, выстрелить в него. И способность сопротивляться этому посылу таяла с каждой секундой. Нужно было как-то отвлечь Призрака, вывести его из себя, заставить ослабить хватку, купить немного времени.

- Я вижу, что они сделали с тобой, - выпалил Шепард.

- Я взял у них то, что хотел! Сделал это своим! Это не о тебе и не обо мне. Это о вещах, которые гораздо больше, чем все мы вместе взятые!

- Он ошибается, - зарычал Андерсон Шепарду. – Не слушай его!

- И кого же ты будешь слушать, Шепард? Старого солдата, застрявшего в прошлом, смотрящего на мир только через перекрестие прицела? А что если он не прав? Что если контроль над жнецами это единственный ответ?

- Если мы уничтожим жнецов, этот кошмар закончится сегодня, - Шепард представил себе страшную альтернативу, - но если ты не сможешь их контролировать…

- Но я могу!

- Готов поставить на эту уверенность существование всего человечества?

«Говори, говори», - думал Шепард. – «Утрать контроль хотя бы на секунду и ты мой»

- Я знаю, что это сработает! – забормотал Призрак уже не с такой уверенностью, как раньше, и Шепард почувствовал, как оборвалась ещё одна ниточка, манипулирующая его телом.

- Ты не можешь, не так ли? Они не позволят тебе, и ты это знаешь!

- Нет! – выпалил Призрак. - Вы двое такие непорочные и правильные! Вы думаете, что такое могущество достаётся легко? Приходится многим жертвовать!

Он засомневался, начал утрачивать концентрацию, утрачивать контроль.

«Может ещё удастся уговорить его отступиться? Нажать на него ещё немного»

- Ещё не поздно, - осторожно, будто ступая по хрупкому льду, проговорил Шепард. – Отпусти нас, мы позаботимся об остальном.

Призрак нервно помассировал переносицу. Видно было, что он колебался.

- Я… - он вздохнул с сожалением, - я не могу сделать этого командор.

- Конечно, не можешь, - вновь подал голос Андерсон. – Ведь ты себе уже не хозяин.

Призрак повернулся к нему и в его глазах стоял лёд.

- Ты… ты сводишь на нет все мои усилия, - вздохнул он, подходя к адмиралу. – Я не позволю этому случиться.

Он зашёл Андерсону за спину и небрежно вытащил из-за его пояса пистолет. В этот момент Шепард встретился взглядом с адмиралом и тот произнёс только одно слово: «стреляй». Прямой приказ вышестоящего офицера усилил и без того мощный посыл Призрака, заставлявший всё это время выстрелить в Андерсона. И Шепард выстрелил.

С дребезжащим стуком на пол упал пистолет Андерсона. Призрак, стоящий за ним, отнял руки от своего живота и увидел, что они блестят от свежей и тёплой крови.

- Как… - проговорил он и рухнул на пол.

Пуля прошла всё через ту же рану адмирала и поразила человека, стоявшего за его спиной. Секундная беспечность стоила могущественному руководителю Цербера жизни.

Спустя несколько мгновений после выстрела ментальная хватка Призрака исчезла. Андерсон повалился на пол, как подкошенный, а Шепард выронил из рук пистолет, который внезапно стал таким тяжёлым, что он попросту не мог удержать его. Поборов головокружение, капитан двинулся к пульту. Конечно, ему хотелось помочь своему раненному другу, но время было на исходе, нужно, во что бы то ни стало, открыть Цитадель для установки Горна. Он отдал несколько команд на пульте, после чего гигантские створки Цитадели стали разъезжаться в стороны, явив взору панораму Земли, его родной планеты, у которой теперь кипело ожесточённое космическое сражение галактического союзного флота против исполинских дредноутов жнецов.

- Там... Земля… - неожиданно прохрипел лежащий рядом Призрак. Он был ещё жив. Как зачарованный, он смотрел на голубую планету своим холодным, мерцающим взглядом. Его бесцветный и слабый голос дрожал, как пламя свечи на ветру. – Хотел бы я, чтобы ты увидел её моими глазами, Шепард. Ведь она… совершенна.

Последнее слово вырвалось из него вместе с последним вздохом. Пламя свечи погасло.

Воспользовавшись тем, что Цитадель, наконец, открыта, флот Альянса приступил к установке Горна – загадочного древнего оружия, призванного остановить эту чудовищную войну. С величественной неторопливостью это огромное устройство приближалось к громадине Цитадели. Незадолго до контакта у Горна открылся защитный кожух, а огромные манипуляторы, сбрасывая с себя застывший инеем водород, разошлись в разные стороны, будто бы в приветственном объятии для старого друга.

Горн был установлен. Миссия выполнена. Теперь больше ничего не зависело от Шепарда. Он сделал всё, что мог. За спиной послышался хрипящий вздох. Андерсен подполз к округлому выступу в центре зала и сел, устало опершись на него спиной. Шепард, недолго думая, последовал его примеру. Он проковылял до центра зала, и устало опустился рядом с боевым товарищем. Боже, как же он устал.

- Командор, - как-то комично поприветствовал его Андерсон. Было видно, что слова даются ему с трудом.

- Мы сделали это, - отозвался Шепард и, грустно улыбнувшись, посмотрел на адмирала. Неожиданно он осознал, что Андерсон уже стар. Чёрт, как же он был стар. Раньше Шепард никогда не замечал этого, ведь адмирал всегда был такой энергичный и уверенный в себе. Сколько ему? Пятьдесят? Пятьдесят пять?

- Да, мы сделали это.

Время шло, а они просто сидели и смотрели на свою прекрасную, голубую планету. Слова были здесь не нужны. Они были бессильны.

- Вид знатный.

- Лучшие места в зале, - с усмешкой согласился Шепард.

- Боже, по-моему, прошла целая вечность, с тех пор, как я последний раз просто… присел отдохнуть.

- Думаю, вы заслужили отдых, поддержал его Шепард, но тут же его кольнула иголка беспокойства. – Даже не думай терять сознание, слышишь? Мы с тобой почти прорвались.

Они снова устремили свои взоры на столь драгоценный их сердцу шар, плывущий в бескрайней черноте космоса. Место, которое они всегда гордо называли своим домом.

- Ты молодец, сынок, - вдруг вымолвил Андерсон. – Ты справился. Я… горжусь тобой.

И вдруг стало тихо. Очень тихо.

- Спасибо, сер, - тронуто вздохнул Шепард. Тишина. - Андерсон? – вновь прозвучал его дрожащий, взволнованный голос. Шепард повернулся к своему старому боевому товарищу, но адмирал не ответил. Адмирал уже никому не мог ответить.

Опустив голову, Шепард посмотрел на свою руку. Она была в крови. Его крови. Он ранен. Ранен давно и серьёзно, а теперь, когда адреналиновый шок прошёл, рана стремительно подтачивает его силы. Вряд ли помощь успеет вовремя. Ну и ладно. Он сделал всё, что мог. Даже больше, чем мог. Наконец он может отдохнуть, не думая ни о чём. Теперь от него уже ничего не зависит…

Установившуюся тишину голосом генерала Хакета нарушил радиопередатчик.

- Шепард? Командор?

- Я… - очнулся от вязкого забытья Шепард, - что мне нужно сделать? – автоматически спросил он. Они не оставят его в покое. Мир не оставит его в покое. Он подарил ему этот момент облегчения и спокойствия только для того, чтобы отобрать и снова бросить измученного человека в безжалостный водоворот событий.

- Ничего не происходит. Горн не стреляет.

Шепард попытался встать, но ноги подкосились, и он снова упал, больно ударившись левым плечом. Что ж, хорошо, значит, он будет ползти, если это необходимо. Он будет ползти к своей цели, но не остановится. Сделает всё ради победы. Путь на четвереньках к пульту управления растянулся, казалось, на целую вечность.

- На вашей стороне что-то должно быть, - упорствовал Хакет.

Потерял слишком много крови. В глазах темнело, но что-то, какая-то частичка его личности, которая просто отказывалась останавливаться, поддерживала его в сознании, заставляя переставлять налитые свинцом конечности. Его друзья, его товарищи верят в него. Руку вперёд. Его народ и другие расы надеются на него. Ногу вперёд. Шаг за шагом, мозг указывает, тело выполняет – всё просто. Вот, и пульт уже рядом. Только руку протянуть…

- Командор Шепард?

- Я… не вижу, - выдавил из себя изломанный, полуживой человек, отчаянно тянущий руку к пульту управления. – Я… не знаю как…

- Командор? – вновь позвал Хакет, но Шепард его уже не слышал. Сознание угасло, провалившись во мрак.

Как и в прошлый раз, его окутала темнота. И, как и в прошлый раз, в ней кто-то был. Но на этот раз это был кто-то другой. Кто-то тёплый, кто-то знакомый.

- Проснись, - позвал его странный резонирующий голос.

Шепард разлепил глаза и почувствовал себя немного лучше. Реальность больше не распадалась на куски, а тело не болело так сильно. Теперь в этой самой реальности была лишь одна странная деталь: стоящая перед ним прозрачная фигура мальчика из его снов.

«Сон?», - подумал Шепард. – «Или, может быть, галлюцинация, порождённая угасающим сознанием?»

Командор кое-как поднялся на ноги, и боль, сопровождавшая его в процессе, свидетельствовала, что всё происходит на самом деле.

- Кто… что ты такое? Какой-то виртуальный интеллект?

- Начало, - ответил его таинственный собеседник так, что никаких сомнений не могло возникнуть по определению. Он просто был Началом, и ничем другим.

Тут Шепард восстановил в памяти то, что происходило до того, как он потерял сознание. Горн, Хакет говорил, что он не работает.

- Катализатор, - обратился Шепард к ведению, - ты знаешь, где я могу его найти?

- Катализатор это ты.

- Я… не понимаю. Я думал, что катализатор это Цитадель.

- Цитадель это мой дом. Те, кого вы называете «жнецами» – мои создатели. И мои дети.

- Твои дети?

- Жнецы – первая разумная цивилизация галактики. Меня построили, чтобы создать первых жнецов, итог техногенной эволюции разумного вида. Симбиоз органической и синтетической жизни. Каждый жнец сам по себе цивилизация. Каждый жнец сам по себе целый мир. Как и известные вам геты, жнецы – информация. Разум, обитающий в виртуальной реальности, создаваемой платформой, являющейся его физическим телом.

- Зачем они это делают? Зачем они убивают нас?

- Хотя жнецы и отрицают сходство с вами, на самом деле вы с ними похожи больше, чем можно вообразить. Именно их органическая составляющая даёт им такую мощь разума, способность к контролю, но она же является их фундаментальной слабостью. Во многом ими движут те же мотивы, что и другими органическими формами жизни: амбиции, гордость, голод, стремление к размножению, даже страх. В промежутках между циклами, погрузившись в глубокий анабиоз, они пребывают в тёмном космосе, живут в своих виртуальных мирах, подальше от всех опасностей галактики: планет, звёзд, чёрных дыр, развивающихся цивилизаций, возвращаясь, когда народы достигают необходимого для вознесения уровня развития разума, создавая себе подобных, восполняя ресурсы своих платформ, предотвращение диструктивности бесконтрольного развития.

- Ты говоришь, что они нас… - Шепард сделал паузу, чтобы осознать эту мысль, - бояться? Боятся, что мы дорастём до них? Что мы превзойдем их?

- Верно, - подтвердило Начало. – Симбиоз органической и синтетической жизни, жнецы – ваша генетическая судьба. Если не будет цикла, который остановит ваше развитие, вы неизбежно сравняетесь со жнецами, а, возможно, и превзойдёте их, что поставит под угрозу сначала их существование, а, в перспективе, и существование всей галактики. Цикл ограничивает хаос непрерывного прогресса.

- Мне нужно их остановить. Ты знаешь, как я могу это сделать?

- У меня никогда не было власти над ними, но устройство, которое вы установили на Цитадель, Горн может дать такую власть. Однако во мне нет органической составляющей, необходимой для подобного влияния. Именно поэтому и нужен катализатор. Нужен ты.

- Что мне делать?

- При подключении к моему интерфейсу, появится несколько вариантов решения: уничтожение, управление и завершение цикла.

- Уничтожение?

- Да, - подтвердило Начало. – В их сеть будет послан сигнал на отключение, ориентированный на синтетическую составляющую. Они не смогут даже осознать, что произошло, когда их системы выключатся. При этом жнецы, как вид, погибнут вместе со всеми своими знаниями и опытом. Это приведёт к прерыванию текущего цикла, но жнецы неизбежно вернутся, когда вы сами превратитесь в них. И тогда цикл возобновится.

Призрачный мальчик сделал паузу, как будто о чём-то задумавшись.

- Внимание, - вновь прозвучал его резонирующий голос, - в теле катализатора есть устройства, включающие в себя технологии жнецов. Существует высокая вероятность, что, при передаче сигнала, они так же будут отключены, что вызовет гибель носителя.

- Ты говоришь, что их можно контролировать? Неужели Призрак был прав?

- Да, есть возможность внедрения в их сеть, при котором катализатор получает возможность влиять на действия и суждения всех существующих платформ. Однако связь устанавливается двусторонняя, и жнецы сами смогут влиять на разум катализатора. Иными словами, катализатор получит власть над ними, но уже не будет тем существом, которым был до этого. Его личность непредсказуемо изменится.

- А что насчёт завершения цикла? Что произойдёт тогда?

- Горн сымитирует сигнал, говорящий о завершении цикла. При этом жнецы не будут уничтожены, и отступят обратно в тёмный космос, чтобы вновь вернуться через пятьдесят тысяч ваших земных лет и повторить цикл. При этом текущие цивилизации галактики будут спасены и получат возможность дальнейшего развития до следующего цикла. Жнецы так же не будут уничтожены. Данная операция связана с минимальным риском для катализатора и жнецов, поэтому рассматривается как наиболее рекомендуемая.

Каждый сделанный шаг, вся боль, вся радость, вели Шепарда к этому моменту. И, как и раньше, никто не примет это сложное решение за него. 

1. Уничтожение. (Герой > 50%)

- Возможно, всё и будет так, как ты говоришь, - начал Шепард, гордо подняв голову, - но ты этого точно не знаешь. То, что все эти народы сегодня сплотились, выступили под одним флагом против общей угрозы, доказывает, что мы, по крайней мере, заслуживаем свой шанс. Мы не скот и не машины. И мы будем сражаться за своё будущее со всеми, кто попытается его украсть. Именно это и делает нас живыми. Именно это двигает нас вперёд.

В центре зала, на месте, где только что стоял призрачный мальчик возник голубоватый столб света, подобный портальному лучу, который привёл Шепарда на Цитадель. Он манил, завлекал.

«Вот и всё, занавес», - подумал капитан. – «Неизбежная гибель носителя»

На него снова навалилась усталость, предательски уговаривая его присесть и немного передохнуть. Ноги с трудом держали его. Гораздо надёжнее было бы двигаться к лучу уже опробованным им ранее способом, но он решил, что если уж ему сегодня и доведётся встретить смерть, то он сделает это стоя с гордо поднятой головой, а не на четвереньках, как бродячий варен. Конечно, ещё в начале этого пути, на Иден Прайме, когда он впервые узнал о жнецах, Шепард понимал, что вряд ли ему посчастливится дожить до конца этой истории, но какая-то крупица его души до последнего надеялась, что ему повезёт, что снова удастся обмануть злой рок.

Сколько раз он смотрел в глаза смерти, но выживал вопреки обстоятельствам? Когда спас Эш от неизвестной инопланетной технологии в день их первой встречи. Когда они чудом успели убраться с извергающегося вулкана на Теруме. Когда, после битвы с Сареном, в башню президиума врезался огромный кусок уничтоженного Властелина. Всё это время его ангел-хранитель работал не покладая рук. Шепард вспомнил, как после атаки коллекционеров на старую Нормандию, летел в космосе, жадно хватая ртом воздух, которого не было в разгерметизировавшемся скафандре, после чего специалисты Цербера, во главе с Мирандой, потратили два года, собирая его по кусочкам. Даже тогда ему удалось обвести смерть вокруг пальца.

Были и другие случаи. Одни рискованные, другие не очень. И неизбежно ему удавалось выходить победителем. И вот теперь он знал наверняка: это билет в один конец. Но он не мог поступить иначе. Если ему нужно отдать свою жизнь за то, чтобы избавить остальных от этого бесконечного кошмара, то он заплатит эту цену с радостью.

Первый шаг. Перед его глазами проплывали лица павших и ещё живых, как он надеялся, товарищей. Вот Джокер с СУЗИ. Где теперь твои шутки? Шаг. Гаррус, извини, дружище, похоже, я не смогу составить тебе компанию в баре. Ещё один. Рекс, надеюсь, у тебя с Евой всё будет хорошо. Шаг. Старина Мордин со своими опытами. Как бы я хотел послушать твою песенку ещё раз. Шаг. Андерсен, увидимся с тобой на другой стороне, старина. Шепард медленно волочил ноги по направлению к лучу. Вот лица Кайдана и Киррахе, погибших на Вермайре. Вот снова ругаются Джек с Мирандой. Лиара с чёрными, эбонитовыми глазами. Самара, Эшли, Джеймс, Тейн, Легион… Водоворот лиц и воспоминаний овладевает им, когда он останавливается перед лучом.

Остался всего один шаг, и перед ним стояло лишь одно лицо. Лицо, которое мало кто видел. Трепетный, столь дорогой его сердцу образ. Такое забавное, нескладное, милое, но в то же время удивительно сольное, стойкое и решительное создание. Он вспомнил, как первый раз встретил её здесь, на Цитадели, спасая от головорезов Сарена. Как первый раз увидел необычную, чарующую красоту, скрывающуюся под фиолетовым забралом её скафандра, как ощутил тепло её кожи, жар её прерывистого дыхания.

«Тали, надеюсь, у тебя будет свой дом на берегу», - подумал он. – «Красивый сад и большая любящая семья. Как жаль, что я не смогу его увидеть. Кила’Селай»

Шепард шагнул в свет. Сначала ничего не происходило, но потом в центре Цитадели зажглась ослепительная голубая вспышка, разгоняющая мрак космоса. Она росла, пока не заполнила собой всё вокруг. Когда излучение достигло поверхности планеты, под его влиянием исполинские древние машины, сеющие смерть и разрушение, пали, как будто кто-то вытащил из них батарейки. Очень скоро сигнал передался по ретрансляторам во все, самые отдалённые уголки галактики, сокрушая на своём пути жнецов и армии.

(Герой < 80%)

Война была закончена, а в Цитадели, в центре округлого зала лежало тело солдата, принесшего себя в жертву во имя общего блага. И хотя, сердце его уже не билось, а израненное лицо стало мертвенно-бледным, на устах его застыла умиротворённая кроткая улыбка. Командир Шепард был мёртв, но его наследие будет жить вечно.

(Герой > 80%)

Полумрак Цитадели нарушил луч фонаря, после чего послышался взволнованный голос, приглушённый забралом скафандра.

- Смотри куда идёшь, ты косолапый бош’тет!

- Я двигаюсь с гибкостью варена, - тут же иронично парировал турианец. – И если бы ты сама не лезла всё время мне под ноги, мы бы уже давно его нашли. Сигнал уже близко.

- А что если он… - начала кварианка и сама испугалась своих мыслей.

- Эй, Тали, это же Шепард, - подбодрил её Гаррус. – Говорят, что эта сволочь просто не умеет умирать. Не знает, как это делается.

Створки автоматической двери разъехались в стороны, и по просторному округлому залу стал жадно шарить яркий луч света. Вначале ему попадался только пустой пол, но потом он наконец-то выхватил из темноты оплавленный, изорванный и закопченный торс брони, на которой с трудом читалась надпись N7. И когда это произошло, грудь человека, облачённого в неё, приподнялась от хриплого вздоха. Вздоха живого человека.

- Шепард! – только и выкрикнула она, кинувшись к нему.

Командир Шепард, герой Альянса, спаситель Цитадели и всей галактики выжил и стал легендой. Воссоединившись со своими верными товарищами, он продолжил нести мир и благополучие народам Млечного Пути, стоя на страже справедливости и порядка. 

2. Изгнание. (Доступно для всех)

- Я докажу тебе, что мы совсем не такие, как они, - сказал Шепард, с упрёком. – Я не стану ни уничтожать, ни порабощать их вид. Пускай, они злы и безжалостны, но мы лучше них, и к следующему циклы ты это увидишь. Если же я ошибаюсь, то пускай они, уничтожат то, во что мы превратимся за следующие пятьдесят тысяч лет. Если смогут. Я изгоняю их из галактики обратно в тёмный космос. Пусть этот цикл закончится.

В центре зала, на месте, где только что стоял призрачный мальчик возник изумрудно зелёный столб света, подобный портальному лучу, который привёл Шепарда на Цитадель. Дружелюбное изумрудное сияние приглашало и манило капитана.

Медленно ковыляя, капитан подошёл к границе света, бросил усталый взгляд на сражающиеся у планеты корабли, и шагнул в луч. Сначала ничего не происходило, но потом в центре Цитадели зажглась ослепительная зелёная вспышка, разгоняющая мрак космоса. Она росла, пока не заполнила собой всё вокруг. Когда излучение достигло поверхности планеты, под его влиянием исполинские древние машины, сеющие смерть и разрушение, вдруг остановились, и, спустя пару мгновений поднялись в воздух, покидая планету. Тому же примеру последовали жнецы, сражающиеся с объединённым флотом. Очень скоро сигнал передался по ретрансляторам во все, самые отдалённые уголки галактики, призывая жнецов возвращаться в тёмные пучины космоса и засыпать, пока снова не придёт час их пробуждения.

Свет угас. Всё было кончено. Шепард с сожалением посмотрел на Андерсена, так тихо и беспечно сидевшего у центрального возвышения. Адмирал будто бы мирно спал. Шепард, постанывая, вновь уселся рядом с ним.

- Что, Андерсон, вот и отвоевались, - печально вздохнул он и посмотрел в недвижимое лицо адмирала. – Знаете, я бы не справился без вас, сер.

Как горько ему было видеть смерть своего верного друга и наставника.

- Вольно, солдат, - добавил он, последний раз отдав адмиралу честь.

Глаза Шепарда начали слипаться, веки тяжелеть. Тело было словно ватное. Перед ним проплывали лица усопших и ещё живых, как он надеялся, друзей.

«Вот так вот, значит, всё и закончится, да?», - подумал он.

И тут тишину разорвал дребезжащий голос Гарруса в радиопередатчике.

- Шепард, приём, – бесцеремонно осведомился Вакариан. – Включи маячок. Я пристрелю тебя, если ты умер!

Грязные, исцарапанные пальцы капитана нащупали на костюме переключатель пеленга. К счастью, он был исправен.

- Вот бессмертный сукин сын! – не сдерживая радости, воскликнул Гаррус. – Тали так волновалась за тебя, что упала в обморок. Если она тебя не убьёт, то это сделаю я!

- Чёрт, Гаррус, ты всегда был мазилой, - не выдержав, усмехнулся Шепард, - Так что, думаю, с твоей стороны мне ничего не угрожает.

- Что там у вас случилось? – спросил турианец. - Жнецы драпанули так, что чуть не снесли половину флота!

- Думаю, что о них нам можно не беспокоиться…

Он посмотрел в бесконечную черную пустоту космоса. Где-то там, в окраинах галактики притаились они. Безжалостные, смертоносные, древние существа. Они не забудут. Они не простят. В далёком будущем настанет момент, когда они вернутся. Вернуться собрать свою страшную, кровавую жатву. Но это будет уже не его война.

– Пока, - только и добавил он.

Командир Шепард, герой Альянса, спаситель Цитадели и всей галактики выжил и стал легендой. Воссоединившись со своими верными товарищами, он стал систему за системой очищать галактику от мрачного наследия жнецов, помогая в восстановлении опустошенных разрушительной войной миров. Имя Шепарда и его подвиги, будут помнить в веках, и, возможно, в далёком будущем, настанет день, когда память эта превратится в проклятия.

3. Контроль. (Отступник > 50%)

- Слишком многим мы пожертвовали ради этой победы, - сказал Шепард, и в глазах его заплясали зловещие огоньки. - Слишком многое жнецы отобрали у нас, и теперь им придётся за это заплатить. Я буду ими управлять, потому что контроль – ключ к выживанию.

В центре зала, на месте, где только что стоял призрачный мальчик возник слепящий кроваво-красный столб света, подобный портальному лучу, который привёл Шепарда на Цитадель, но какой-то другой. Колючий, злой, манящий.

Он слишком долго шёл к этому моменту. Слишком многим пожертвовал, чтобы не воспользоваться этой возможностью. Призрак был прав, упускать её нельзя ни в коем случае. Подумать только, что жнецы, если удастся ими управлять, смогут сделать для человечества! Сколько они смогут сделать для самого Шепарда!

Уверенно хромая по направлению к столбу красного сияния, Шепард освежал в памяти все свои победы, лица врагов, в тот момент, когда они понимали, что проиграли. Всех тех, кто опрометчиво встал на его дороге. На своём пути он сокрушил коллекционеров, одолел Цербер, а теперь и сами жнецы приклонятся перед ним. Он здесь не случайно и возьмёт то, что принадлежит ему по праву.

Шепарда поглотило подрагивающее красное сияние. Сначала ничего не происходило, но потом в центре Цитадели зажглась страшная красная вспышка, вокруг которой мрак космоса, казалось, становился ещё гуще. Она росла, пока не заполнила собой всё вокруг. Когда излучение достигло поверхности планеты, под его влиянием исполинские древние машины, сеющие смерть и разрушение, вдруг остановились, и, спустя пару мгновений взмыли в воздух, покидая планету. Тому же примеру последовали жнецы, сражающиеся с объединённым флотом. Ужасные машины собрались вокруг Цитадели в единый непобедимый флот. Они будто бы чего-то ждали. Очень скоро сигнал передался по ретрансляторам во все, самые отдалённые уголки галактики, сообщая жнецам, что теперь у них появился предводитель.

(Отступник < 80%)

Сознание жнецов разом хлынуло в мозг Шепарда. Даже усиленный Горном, он не мог противостоять этому безбрежному ментальному натиску. Концепции, мысли, тысячелетние воспоминания закружились в безудержном вихре, разрывая личность капитана на части, унося её с собой, растворяя в течении мыслей этих невообразимо древних существ.

На Землю из открытой цитадели смотрели страшные, безжизненные, горящие адскими огнями глаза существа, которое некогда было капитаном Шепардом. Под его кожей пробегали красноватые токи, а воздух вокруг густел и нагревался. Существо объединяло в себе сознания всех жнецов в единую паутину, дополняя их своей злобой, ненавистью, жадностью и амбициями.

«Цикл для контроля над хаосом?», - подумало существо. – «Не смешите нас. Галактика утонет в огне, а потом мы двинемся к следующей!»

(Отступник > 80%)

Сознание жнецов разом хлынуло в мозг Шепарда. Даже усиленный Горном, он мог с трудом противостоять этому безбрежному ментальному натиску. Концепции, мысли, тысячелетние воспоминания закружились в безудержном вихре, норовя разорвать его личность на части, поглотить, растворить внутри этих невообразимо древних и могучих существ. Шепард сделал над собой усилие и собрал волю в кулак.

- Вы будете слушаться меня! – выкрикнул он и сам не узнал своего голоса. – Чёртовы твари, вы не будете говорить мне, что делать!

Его кулаки так сжались, что ногти до крови впились в ладони. Никогда ещё его сознание не было так напряжено. Он – командир Шепард, и возьмёт то, что принадлежит ему по праву. Каждый, кто встанет у него на пути, будет сокрушён! Каким-то жнецам его не победить. Он уже убивал их. Эти чёртовы машины будут его слушаться, или, клянётся богом, он перебьёт их всех до единой! И цикл покажется им раем, после того, что он с ними сделает.

Напор ослаб, а голова немного прояснилась. Боль и усталость ушли. Его переполняла энегрия, чувство общности с чем-то великим и бескрайним. Ощущения были странные. Он будто видел сразу тысячей глаз, слышал все звуки вселенной, ощущал целые миры, находящиеся на расстоянии вытянутой руки. Светящимися адским огнём глазами он взглянул на окружающий Цитадель космос. Жнецы были везде. Они смотрели на него, вглубь него. Они ждали. Сила уничтожать миры, ставить на колени целые цивилизации. Если он захочет, ему будут поклоняться, как богу. Безбрежное море возможностей простиралось перед ним, и теперь им овладел один короткий, но непростой вопрос.

- Что же дальше? – спросил сам себя Шепард и раскатисто расхохотался.

"Сила, живущая в нас, никогда не найдёт себе упокоения, пока не вырвется на свободу, найдя себя в уничтожении всего вокруг. Людская спесь и агрессия всегда были их отличительной чертой, делающие их такими… удивительными и неповторимыми. Пускай их считали варварами, агрессорами, на подобие кроганов, но они единственные, кто добился хоть чего-то значимого в истории мироздания галактики. По крайней мере такой, какой мы её знаем. Когда смерть приходит в ваш родной дом, память прошлого стирается и навсегда исчезает в пучине небытия. Людей не хотели принимать в общество, считая их дикарями, или новичками на галактической карте мира, но когда опасность берёт за задницу (или что там у многих из тех, кто считает себя хоть капельку разумным), граница между ханжеством и благоразумием стирается, будто её и не было. По крайней мере до тех пор, пока вода в кипящем котелке не успокоится. И тогда вновь лицемерие берёт своё. Никогда не будет на этом свете мира. Не будет зелёных полей с единорогами, кушающих бабочек и какающих радугой. Этот мир намного более суров и беспощаден. Хотя очередному ханже может показаться совсем иначе. Слепцы, они никогда не увидят истины. Истины в том, что их собственная сущность их самих и сотрёт в порошок. Они пришли в этот мир вовсе не для того чтобы станцевать мамбу-юмбу со всеми расами, населяющих галактику. Именно за тем, что скрыто глубоко в каждом из нас, и пришли Пожинатели. Высокомерие, чувство собственного превосходства – оно лишь дало толчок тому прогрессу, который по сути должен был возвысить всю органическую жизнь, но свергший её в самую пучины тьмы, с которой чёрная дыра в космосе могла бы посоперничать в прожорливости. Но были на тот момент на свете существа, которых данный виток развития никоим боком не задел..."

***

Красный диск солнца медленно заходил за горизонт, окрашивая небо в приятный розово-жёлтый цвет. На небе стали появляться далёкие звёзды. Одна, вторая, третья... к моменту, когда солнце окончательно "зашло", на тёмном небесном полотне уже горели сотни, тысячи, миллиарды звёзд. Бесконечный космос. Такой спокойный на первый взгляд. Люди тысячи лет жили и задавали себе вопрос - что таит небо над ними? Если бы они только знали, что ждало их там...

Я приподнёс к губам стакан с душистым пивом и отпил немного, прикрыв от удовольствия глаза. Ничто не может сравниться с настоящим земным пивом, изготавливаемым из ячменя ещё с незапамятных времён, когда люди не представляли ещё себе обычные автомобили на нефтяном сырье, куда уж там говорить об межзвёздых перелётах. Сотню лет назад это показалось бы фантастикой, но сейчас это для всех обычное дело.

Я томно вздохнул и лёг прямо на пол террасы, подложив руки под голову и глядя в небо над собой. А ведь я мог быть там, в других мирах... но теперь я привязан к Земле крепкой цепью под названием Альянс и подписка об невылете с планеты. Как же давно я не был там, среди этих ярких загадочных звёзд, не рассекал тёмное пространство космоса на огромном дредноуте "Закат". Меня это тяготило, но тем не менее я не мог ничего с этим поделать.

Может я и являлся героем для своей планеты, как меня многие называли, но я совершенно не понимал, за что меня отозвали с середины по спецподготовке в подразделение Альянса "N7" - элиту космопехов, лучших из лучших...

Когда-то давно я был обычным полицейским в самом крупном из городов - Лондоне. Ничем не отличался от сослуживцев, никогда не получал наград, и многие считали меня "белой вороной" в отделе, потому что я всегда следовал кодексу и никогда не нарушал закон. Так воспитали меня мои родители - научили видеть чёрное и белое, плохое и хорошее, помогать слабым и нуждающимся. За это меня сильно не любили одноклассники в школе и всячески старались мне досадить, но я был твёрд и не сломался под их натиском, не поддался дурному влиянию. После окончания университета я сразу же пошёл служить закону и следить за порядком на улицах. Так хотел мой отец, так хотел я. Так началась моя обычная серая будничья жизнь, каждый день которого не отличался ничем от другого. Пока не случилось кое-что год назад, что полностью изменило мою жизнь...

***

Это был обычный невзрачный день. Я медленно прогуливался по улицам Лондона, патрулируя окрестности. Напарник мой перевёлся в другой отдел, не терпел мою излишнюю серьёзность и доброту. Может оно и к лучшему, неизвестно как обернулся бы для него сегодняшний день, будь он сейчас рядом со мной. Одиночка... всегда один... одиночество угнетало, у меня не было друзей, но тем не менее я держался стойко. За эту стойкость и упорство меня и уважало начальство.

Вокруг сновали люди, спешащие по своим делам и совершенно не замечающие медленно бредущую фигурку полицейского среди них. На миг солнце закрыла гигантская тень огромного пассажирского судна, совершающего посадку на космодром, совершив перелёт через половину галактики из самой Цитадели, центра объединившего все инопланетные расы. Фигурка остановилась посреди толпы и устремила свой взгляд в небо, глядя как "небесный" корабль скрылся за ближайшим зданием. Вдруг на его лице показалось недоумение - что здесь делает звездолёт, если ближайший космопорт находился в нескольких километрах, на другом конце города? Но прежде чем он успел это додумать, послышался сокрушительный взрыв и земля затряслась под его ногами...

***

Меня выкинуло из сна с чувством, будто вылили ведро ледяной воды прямо на оголённое тело. Один и тот же сон снился мне почти вот уже один год. То что в нём происходило, было на самом деле.

Корабль людей, совершавший перелёт с Цитадели на Землю, оказался захвачен в одной из систем с Масс-реле группой террористов, состоявших в основном из батарианцев. Своим действием они как будто выказывали всю неприязнь, которую они испытывали к людям. Этот конфликт начался давным-давно и длился до сих пор...

В тот день я потерял самое дорогое, самое ценное, что когда либо имел...

Корабль, пилотируемый батарианцем-террористом, на всех парах врезался в полицейское управление, где я служил. И почему я не был удивлён таким их выбором? Это было единственное место, благодаря которому поддерживался порядок в городе. Нападение на местную базу Альянса просто не удалось бы - прежде чем корабль приблизился, его бы засекли все радары, а после эфирного "молчания" было бы просто расстреляно из охранных ракетных установок в воздухе. Жаль, что никто толком не успел поднять тревогу...

В том же управлении служил мой отец, Патрик Морган. Дороже человека для меня не было с тех пор, как умерла мать. Она очень тяжело болела. Забавно... мы живём в век самых передовых технологий и казалось, что победили почти все болезни, но оказалось не все. Она боролась за свою жизнь десять лет, в то время как врачи прогнозировали ей всего пару месяцев. Маргарет была сильной, волевой женщиной, но даже она была не в силах победить то, что было даровано ей злой, бессердечной судьбой. Она умерла 16 августа 2174 году. По началу было очень тяжело после её утраты, но со временем боль ушла и мы стали жить с отцом как обычно. Но даже спустя столько времени мы не забываем о ней. Мама...

Люди в ужасе начали разбегаться во все стороны, но большинство просто оцепенели, глядя на ужасную катастрофу. Время для меня словно замедлилось, когда я выбежал из-за угла. От полицейского штаба шёл густой чёрный дым, а его боковая стена была почти снесена от удара космолёта. Сердце пропустило удар. В голове помутнилось. Как же так? До меня не сразу дошло осознание того, что сейчас здесь произошло. Там сейчас был мой отец. Был обычный его рабочий день. С криком: "Отец!", - я рванул с места и побежал со всех ног прямо к зданию, под нависающий со стены огромный звездолёт. Люди поспешно отступали с его дороги, боясь быть снесёнными с ног, и продолжали смотреть на розыгравшуюся катастрофу. Ситуация быстро накалялась, особенно когда изнутри послышались выстрелы и ещё один небольшой взрыв...

***

Я прикрыл глаза. Память вновь затопили воспоминания того страшного дня. Из уголка глаза по щеке скатилась небольшая слеза, но я сжал руку в кулак и через силу проглотил засевший в горле ком. Не раскисай, Дрю Морган...

Двери полицейского учреждения не открылись от сработавшей пожарной тревоги, а наоборот, самозаблокировались. В ловушке оказались все работники. Первый этаж быстро заполнялся чёрным дымом. Люди стучали в бронированное стекло дверей, кричали, но не могли вырваться наружу. Около устройства двери стоял один из сотрудников, силясь открыть её с помощью Уни-инструмента, но всё было тщетно - электричество отключилось и панель обесточилась.

Я выхватил пистолет с пояса. Механизмы в нём зажжужали, приводя оружие в полную боеготовность. Чуть-чуть сбавив темп и перехватив поудобнее пистолет "Фаланга" двумя руками, я произвёл пять метких выстрелов по двери, но на той образовалось лишь несколько небольших трещинок. Удивительно, как она только выдержала попадания из крупнокалиберного пистолета. Времени было в обрез, невозможно было составить какой либо план, и потом я просто побежал на неё, набирая темп. Прыжок. Я выставил вперёд армированное бронёй плечо. Пожалуй только она и смягчила удар, иначе без неё просто сломал бы плечо и пару рёбер. Стекло брызнуло внутрь мириадой осколков и я покатился по полу, похрустывая ими под собой. Люди бросились в рассыпную, а после и наружу, но ни один не помог подняться сержанту Моргану, их спасителю. Хуже паники ничего не может быть в такой ситуации. Они падали, топтали друг друга, пытаясь протиснуться в узкий образовавшийся проход, словно дикие звери, почуявшие свободу.

-"Дрю?", - удивился сотрудник полиции, пытавшийся открыть дверь через панель управления. Подбежав, он помог мне подняться с пола. В нём я наконец узнал Санни Дельгадо, нашего эксперта по электронике. Плечо страшнейше саднило после удара, но это куда лучше чем перелом. Более-менее прийдя в себя, я тут же рванулся на автомате к лифтам, забыв что они перестали работать.

-"Стой!", - только и успел дёрнуться в мою сторону Санни, когда послышался звук быстро спускающегося лифта. Его двери вынесло изнутри взрывом, отбросившим меня прямо на Санни. Оба вновь оказались на полу. Дельгадо поспешно столкнул меня с себя и вновь помог подняться, придерживая за плечи.

-"...хотел сказать, что лифты не работают.", - виновато протянул он и тут же испуганно посмотрел на меня, - "Что происходит? Сначала этот удар, пожар, взрывы... теперь я слышал сверху и выстрелы!"

-"Это террористический акт, Дельгадо!", - я схватил его за плечо и сильно потряс, - "Где мой отец? Где Патрик?!"

-"Я незнаю! Я был внизу, у пропускного пункта, когда произошёл удар и взрыв!", - закричал он, покрепче хватась за мои плечи, - "Но там, на верхнем этаже, проводит собрание международный коммитет по Обороне! Их нужно спасти!!!"

-"Нет! Я должен найти отца!", - страх потерять последнего дорогого мне человека обуревал меня, намереваясь перерости в панику. Рывком освободившись из цепких рук сотрудника полиции, я метнулся к лестнице. Дельгадо злобно смотрел в след, но, плюнув, побежал следом. Перед глазами замелькали бесконечные ступеньки, мёртвые обгорелые тела и бушующее на этажах пламя. Дыхание шумно вырывалось из лёгких, отдаваясь хрипом в шлеме с фильтрацией водуха. Позади слышались тяжёлые шаги оперативника.

На очередном пролёте лестницы в стене прожёг дыру фазентный патрон, пролетевший в паре миллиметрах от моего лица.

-"Огонь на поражение!", - проорал гавкающий гортанный голос батарианца-террориста в красной армированной броне с шлемом, на котором красовались четыре жёлтых глазницы. Заухали штурмовые винтовки, посылая смертоносные заряды в двух людей.

-"Ложись!", - Дельгадо силой опрокинул меня на лестницу, приложив головой об ступеньку. По стеклу шлема пошли трещины, сильно мешающие обзору.

-"Батарианцы...", - через силу сказал я, сползая чуть-чуть вниз и нацеливая пистолет наверх.

-"Почему я даже не удивлён, что это их рук дело?!", - прокричал Санни, доставая свой дробовик "Хищник".

Когда на лестнице показалась первая четырёхглазая морда, мои пальцы слегка нажали на спусковой механизм пистолета, но вдруг остановились в нерешительности. Мне никогда не приходилось убивать. Были случаи с перестрелками, но я старался никого при этом не убить, а только ранить. Чувствую, что здесь такой номер никак не пройдёт - либо он, либо они с Дельгадо. Бессердечные инопланетные террористы... Зачем всё это делать? Чего ради? Из-за конфликта многолетней давности, при чём такого ничтожного? Батарианцы сами себе вырыли яму и всем сказали, что виноват в этом Альянс. Никогда их не понимал. Не понимал этой агрессии и недоверчивости. Благо, что открытой войны не было, уж слишком много на своём веку повидал род человеческий войн. Ещё одна будет явно лишней в общем сосуде пригрешений.

Решившись, пальцы вновь напряглись. Батарианец появился уже по пояс и была видна его винтовка, но я не успел сделать выстрел. Оглушительно грохнул над ухом дробовик Санни, посылая в террориста дробь из частичек массы. Сначала сверкнул защитный щит батарианца, но он не выдержал всей мощи от попадания снаряда и сразу же отключился. Инопланетянину снесло полголовы вместе со шлемом. Видеть я этого не мог, но явно услышал, как глухо упало его тело на металлический пол, звякнув доспехом. Над головой вновь полетели роем злых ос вражеские пули.

-"Морган", - тихонько толкнул меня в плечо локтем напарник, - "Я могу обезвредить их щиты на короткое время и оружие как минимум одного. Насколько точно я их подсчитал - четверо и минус один. Мне понадобится вся твоя сноровка и владение оружием - бей точно, второй попытки не будет..."

-"Ты уверен? Может как-то подругому...", - я боялся за него, но нужно было спешить и я просто понимал, что другой план разрабатывать просто некогда - сейчас сюда заглянут три морды и нам крышка.

-"Нет времени размышлять, они уже идут! ВПЕРЁД!!!", - Дельгадо подскочил из позиции лёжа и побежал вверх по лестнице, прямо на противника. Мне ничего не оставалось делать, кроме как рвануть следом с оружием на перевес. Мне придётся сегодня убить. Другого не дано.

На тот момент, когда мы поднялись, нас уже ждали по бокам, укрываясь за стенами. Двое точно, третий ждал прямо впереди, с дробовиком. Санни заметил засаду слишком поздно, но тем не менее он сделал, то что должно. Его уни-инструмент вспыхнул ярким жёлтым цветом и щит противника справа погас. Ещё одна вспышка вызвала перегрев оружия у левого. Грохнул выстрел дробовика...

-"Твою мать!", - непроизвольно выругался я и с ходу дал кулаком в табель правому пришельцу, который уже изготавливал оружие, что бы расстрелять Дельгадо в спину. Тот упал и выронил оружие, что дало мне время, чтобы увидеть то, чего я боялся больше всего - напарник лежал на спине в луже крови. Батарианец уже передёргивал затвор дробовика, но в тот момент его голова уже была на мушке моего пистолета. Пальцы нажали на механизм и пистолет шумно выплюнул тому в лицо частицу плазмы, уничтожив полностью его лицо. Я убил... Странно, но по этому поводу я не чувствовал ничего. Просто не было времени...

Сзади я почувствовал сильный удар по спине прикладом винтовки. Батарианец, чьё оружие обезвредил Дельгадо перед смертью, решил задействовать её как дубинку. Если бы он не обезвредил его, а того штурмовика, то возможно он бы выжил, ценой моей гибели. Цена слишком высока, чтобы сейчас оплашать. Пригнувшись и вильнув в сторону, уклоняясь из под ещё одного мощного удара батарианца, я в упор сделал ещё несколько выстрелов из пистолета. Датчик громко запищал, обозначая перегрев. В этом весь минус крупноколиберных орудий.

Террорист упал с развороченной грудью, открывая обзор для меня. Прямо за ним уже хватался за своё выпавшее оружие другой противник. Всего пара секунд. Оружие перегрето. Что делать?

Действуя на автомате и совершенно не отвечая за свои действия, я замахнулся и швырнул в батарианца своим увесистым пистолетом. Оружие брякнуло ему по бошке и он упал, зарычав. Не долго думая, я ухватил винтовку павшего и побежал на батарианца...

Удар за ударом обрушивался на голову батарианца. Зелёная кровь из разбитой черепушки полностью забрызгала винтовку и мою броню. Террорист затих и больше не двигался. То что я сделал, будет ещё не раз приходить ко мне в страшных ночных кошмарах. Но не сейчас надо было об этом думать - скоро всё здание может взлететь на воздух благорадя усилиям батарианцев. Отец... нужно найти отца! Но... Дельгадо...

Полицейский кашлянул и из его рта обильно потекла кровь. Я ринулся к нему, и стал водить руками над страшной раной, совершенно потерявшись в том, что нужно сделать.

-"Санни, подожди, у меня... у меня есть панацилин! Мы всё поправим!", - хоть и понимал, что ничего уже не поможет, я старался не терять надежду всеми силами, которые у меня ещё остались.

Но даже находясь на грани смерти и жизни, Дельгадо нашёл в себе силы улыбнуться и приподнять руку. Я тут же ухватился за неё, крепко сжав.

-"Морган...", - ему было очень сложно говорить, жизнь стремительно уходила из него, - "...ты всегда был добродушным болваном, кх-кх... спаси коммитет, без него начнётся хао... ос-с...", - рука полицейского обмякла и тихонько выскользнула из моей хватки, как бы я ни старался её удержать. На душе стало очень плохо. Тугой комок подскочил к горлу и я едва сдержал слезу. Тяжело терять... друзей. Да, это единственный человек, которого я мог назвать своим другом. Он относился ко мне как к человеку и понимал так, как не понимал никто другой. Жаль, что наше знакомство было таким коротким.

-"Обещаю", - я осторожно опустил веки напарника рукой и поднялся с колен, хлюпнув носом. За спиной грохнул взрыв, но меня он никаким образом не побеспокоил. Штурмовая винтовка батарианца перестала пищать, обозначая, что она остыла после перегрева, устроенного хитрым ныне покойным Дельгадо. Нужно спешить, найти отца и спасти коммитет. Раз Санни попросил меня об этом, значит они ещё не выбрались с верхних этажей. Что же могло им помешать? Батарианцы? Может они уже давно мертвы и стоит сосредоточиться на поисках отца? А если...

Я мотнул головой, отгоняя мрачные мысли. Никаких если! Он жив и ждёт, когда я прийду за ним!

Перехватив оружие поудобнее, я вновь побежал вверх по лестнице. Пролёт за пролётом, этаж за этажом. И наконец я достиг верхушки непокоримого "Эвереста"...

Я аккуратно подвигался по коридору, переступая с пятки на носок, стараясь издавать как можно меньше шума. Удивительно, но верхние этажи остались практически целыми, не считая повсюду пулевых отверстий на стенах и пару десятков трупов в коридорах. Батарианцы никого не жалели, даже женщин. Изверги, как же так можно? На многих телах мимоходом я заметил даже порезы от боевых ножей. Перед убийством они всласть порезвились с жертвами...

Я не задерживаясь прошёл мимо большой вывески, ранее прикрученной к потолку, но теперь свисающей с него на одном лишь проводе. На ней мигало: "Пожалуйста, предъявите допуск уровня 4". У меня был 2 уровень, но дверь была распахнута настеж, а за ней виднелись ноги охранника-смотрителя. Ничто не препятствовало мне пройти дальше, в место, доступное лишь самым верхам. Сталь винтовки похрустывала под кожей перчаток, когда я сжимал её с силой от малейшего шороха. Нервы были уже на пределе. Я понимал, что отца здесь уже не найду, не его здесь место, а в нижних офисах, там где бушевал огонь... Нет, он жив, я верю в это, но раз уж забрался так высоко, то надо сначала решить проблему с коммитетом Обороны.

Дойдя до перекрёстка коридоров, я остановился и аккуратно выглянул из-за угла, посмотрев в разные стороны, и тут же спрятался назад. Справа успел разглядеть три фигуры, стоящих около стальной двери. Я тщательно прислушался:

-"Барлок, давай уже разваривай эту кильку в консервной банке! Слышал тут важные шишки, так давай порвём их вклочья? Что нам терять? Мы уже не уйдём с этой планеты, так нанесём побольше вреда..."

-"Мда, зачем мы только подписались на это? Меня брат в родной системе ждёт, а я тут собираюсь самоубийством заняться!"

-"Поздно ныть! Давай, зажигай горелку и приступай!"

Послышалось громкое шипение, явно обозначающее, что "разварка кильки" началась. Руки ещё крепче сжали цевьё винтовки. Сейчас будет жарко. Один, два, тр...

В лицо засветил лёгкий жёлтый свет, исходящий от уни-инструмента и на нём выросла голограмма... его отца. Она рябила и страшно шипела, но даже сквозь них я мог расслышать его слова.

-"Шш... Дрю! Поспеши в... шшш..."

-"Отец! Что? Я не понимаю...", - я старался говорить тише, чтобы не привлечь внимания батарианцев, но не мог сдержать эмоций. Отец жив! Но где он?

-"Шшш... спеши в управление, на верхние этажи! Шшш... нужно спа... шшш... обороны..."

-"Где ты?!", - я едва уже не кричал.

-"На 15 этаже, в столовой... шшш... моя... шшш... не важна, только коммитет... шшш... они уже рядом... шшш... люблю... шшш... тебя...", - голограмма исчезла и уни-инструмент дезактивировался.

Я был на 30 этаже. Так близко и так далеко. Вот он, комитет, совсем рядом. А отец... если поспешить сейчас, то я ещё смогу его вытащить. В моём теле шла борьба эгоиста и праведника - спасти самое дорогое ценой жизни многих важных людей, или потерять его, но спасти их всех. Это... так... сложно...

Я почувствовал, как затрещали от натуги мои зубы, когда я начал стискивать их, понимая, на что я сейчас пойду. Прости меня, отец... я люблю тебя!!!

-"А-а-р-р!!!", - с яростным воплем, чувствуя как трачу контроль над собой, я выскочил из-за угла и дал длинную очередь по батарианцам, которые уже наполовину разварили дверь.

-"Что за...?!", - испуганно заорали двое террористов, отстраняясь к стенам и вскидывая винтовки. Третий, разваривавший дверь, просто недоуменно посмотрел в ту сторону, откуда я вёл огонь, держа в руках зажённую горелку. Недоумению его пришёл конец вместе жизнью, когда очередь опрокинула на пол, горелка закрутилась юлой по полу, обжигая стены и тело батарианца.

-"Противник! Огонь!", - пули засвистели вокруг меня. Щит, укрывающий меня, засверкал синим цветом. Мне не было страшно. Я пожертвовал самым дорогим ради этого и просто пойду до конца. Палец выжимал спуск. Оружие уже во всю дымилось, но я продолжал идти вперёд даже когда мой барьер отключился...

-"Что сподвигло вас на такой отважный шаг?"

-"Неужели вам было не страшно?"

-"Вы потеряли отца, но спасли комитет Обороны - ваши чувства после этого?"

Журналисты... иногда они напоминали падальщиков. В желании отхватить кусок побольше, они готовы были едва ли не глотку друг другу поперегрызать. Вот и сейчас, что я вижу? Толпа с камерами-дроидами рвётся к трибуне, галдя и толкая друг друга. Им было наплевать на чувства других. Всё было ради собственной выгоды.

-"Тише-тише, сержант Морган даст вам интервью чуть позже!", - пытался успокоить их Алекс Штрасс, мэр Лондона. Тогда он присутствовал на заседании комитета и был спасён вместе с остальными. Незнаю, испытывал ли он чувство благодарности насчёт этого ко мне или это награждение было лишь политическим ходом с целью заполучить своего национального героя, коим я являться не хотел. Я потерял там своего отца, самого дорогого мне человека. Но всем было на это плевать.

-"Люди", - прозвучавший голос за моей спиной заставил вздрогнуть и открыть глаза. На плечо легла тяжёлая рука.

-"Если вы ими ещё являетесь... что делает нас в первую очередь людьми? Человечность! Этот человек сегодня потерял там своего отца ценой жизни многих из тех, кого сейчас рядом с нами попросту не могло быть, если бы не он! Вы хоть чуть-чуть представляете себе, что это такое - терять самого близкого тебе человека?"

Над площадью воцарилась мёртвая тишина.

-"Сынок", - я медленно повернулся к тому, кто наконец понял всё, что я сейчас испытывал, - "Сочувствую твоей потере и понимаю тебя так, как никто другой. Ты сделал то, что счёл правильным. Жаль, что такой большой ценой..."

Это был он. Самый известный человек в Альянсе, который мог переплавить все свои награды и воздвигнуть себе из них статую в полный рост. Капитан Дэвид Андерсон, легенда Альянса.

-"Позволь вручить тебе орден за этот геройский поступок", - капитан аккуратно прицепил мне на грудь медаль, после чего выпрямился и отдал честь. Я был в ступоре. Незнал, радоваться или плакать. Да, может я и понимал, что всё сделал правильно, но...

Тряхнув головой, отгоняя тем самым наваждение, я тоже отдал честь прославленному капитану.

-"Ладно, давай уведём тебя отсюда, пока эта толпа не сожрала тебя с потрохами. Падальщики, ничего не скажешь...", - Андерсон взял меня под локоть и начал уводить с трибуны, в то время как журналисты уже пришли в себя и снова закричали на перебой, требуя у меня интервью. Не люблю политиков и журналистов. Думаю как и большинство военных.

-"Морган, знаю, что прошу тебя не вовремя, особенно после всего произошедшего, но нам нужны в Альянсе такие люди как ты.", - капитан улыбнулся, заводя меня в здание мэрии, где царила полная идилия и тишина, и не было никаких навязчивых репортёров.

Его предложение меня удивило. Удивил тот факт, что меня просил об этом самый великий капитан, которого когда либо видело человечество.

-"Сэр...", - я помялся и потупил взгляд, - "...я не уверен, что сойду на эту роль."

-"Почему же?", - удивился он, вскинув брови, - "Помоему очень даже подходишь. Ты показал сегодня себя во всей красе. Людей, настолько смелых и благородных, я не видел в своей жизни.", - он бросил взгляд на парадный вход, за которым уже толпилась целая толпа, после чего вновь повернулся ко мне и похлопал по плечу, - "Ладно, давай поговорим об этом позже, когда ты примешь решение. Хорошо?"

-"Хорошо", - слабо улыбнулся я...

***

Этот жизненный момент закалил мой характер, сделал твёрже, и это не раз выручало меня в будущем. Я жалел обо всём этом по началу, но теперь разум мой был чист и я видел, что поступил правильно в тот день. Жизнь всегда возложит на нас тяжёлые испытания, пройдя которые, мы изменяемся. Неважно в какую сторону, худшую или лучшую.

Пиво в стакане оставалось совсем чуть-чуть на донышке, но я отставил его в сторону. Хватит на сегодня воспоминаний, пора ложиться спать. Сладко потянувшись, до хруста, я поднялся с пола и зашаркал тапочками по паркету в спальню. На улице тем временем уже рассветало. Ночь за воспоминаниями пронеслась просто незаметно.

*грз-з-з*, - затрещала панель с видеокоммуникатором на входной двери. Я остановился у входа в спальню и оглянулся на дверь, после чего перевёл взгляд на настенные часы. 04:53. Кого несёт в такую рань?

Прошаркав к выходу, я вызвал панель управления и ткнул на клавишу Видеокоммуникатора.

-"Морган", - на другом конце "провода" был...

-"Капитан Андерсон?", - я был страшно удивлён его появлению.

-"Открывай, нужно поговорить"

-"Секунду", - пальцы сбивчиво пытались набить пароль, и получилось это только с третьей попытки. Дверь, клацнув, уехала в сторону и наконец капитан предстал перед до мной во всей красе. Капитанский китель, хорошо выглаженный и опрятный. На груди несколько орденов. А в глазах одновременно и доброта, и твёрдость. Волевой человек. Он всегда напоминал мне моего отца.

-"Морган", - Андерсон перешагнул через порог, всё с таким же суровым лицом.

-"Капитан", - так же отвечал я ему.

Воцарилась тишина, которая, казалось, длилась целую вечность.

-"Рад тебя видеть, мой друг", - наконец улыбнулся мне Андерсон и мы крепко пожали друг другу руки, улыбаясь. Полгода прошло с тех пор, как мы впоследний раз виделись...

-Зачем? - спросила Лиара. - Зачем они это делают?

Она лежала на плече у Шепарда, после ночи проведенной с ним. В каюте горел приглушенный свет, было слышно лишь их равномерное дыхание.

-Зачем эти машины уничтожают все то, ради чего мы живём? - слеза скатилась по её гладкой голубой щеке, покрытой веснушками, и упала на грудь Шепарда. Она плакала...плакала от того, что не может повлиять на войну в целом и остановить эту бойню. Каждую минуту тысячи людей, азари, турианцев и кварианцев отдавали жизни за малейший клочок своей земли, ради своих семей, ради своих народов. А она лежала здесь и ничего не могла сделать.

-Я не знаю. - спокойно ответил Шепард.

-Кто их создал? Зачем? Почему? Это ужасно...Как...Как мы можем их остановить?

-Мы остановим. Пока нам есть ради чего сражаться, мы не сдадимся.

Шепард пытался успокоить её. Хотя он и сам не знал как какое-то оружие может остановить Жнецов. Он понимал, что Лиаре тяжело, но не знал как помочь. Единственное что у них было, это надежда.

Лиара ещё крепче прижалась к нему:

-Когда я видела как Жнецы разрывают Тессию, моё сердце остановилось. Я не хотела понимать, что происходит вокруг. Я видела как гибнут мои сестры. Если бы тебя не было рядом...я...я бы сдалась...

Шепард обнял её и нежно поцеловал.

-Я всегда буду рядом. До последней минуты. Мы уничтожим их. А потом...Потом мы будем вместе. - он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. - Навсегда...

Лиара смотрела на него, и вспоминала, как долго он был рядом, через что они вместе прошли. Как она видела его мёртвым, а "Цербер" воскресил его. Того, кого она в скором времени полюбила. Да! Ведь любовь была между ними всегда, но она считала его другом, сама не замечая как привязалась к нему, только когда она увидела его бездыханным, когда его сердце не билось, а кровь не текла по жилам, она поняла насколько Шепард ей дорог. А сейчас, он лежал рядом с ней, и казалось их любви ни что не может помешать. Ни что...кроме Жнецов.

Около часа они лежали в тишине, обнявшись, чувствовали тепло и биение сердец друг друга. Казалось, все эти жнецы, коллекционеры, цербер, всё это дурной сон. Что прямо сейчас они проснутся в одном из отелей Иллума, закажут завтрак и пойдут вместе любоваться рассветом. Но это лишь иллюзии, возникавшие у них в голове. На самом деле они понимали, что вся жизнь в галактике зависит сейчас только от них, но хотели продлить мгновения счастья, находясь рядом, ещё хотя бы на пару часов.

-Я люблю тебя. - После долгого молчания сказал Шепард - И всегда буду любить...

Шепард шел на мостик и думал о том, что будет когда все закончится...То есть, если все закончится, и они выживут. А вдруг он погибнет? Что будет с Лиарой? Ей и так очень плохо, а если с ним что то случится...

"Нет! Я выживу! И убью их всех ради неё!"- говорил он себе.

Двери раскрылись и Шепард зашел на мостик.

-Эй Капитан! А мы с СУЗИ только-что о тебе говорили. - радостно сказал Джокер.

-Не люблю когда меня обсуждают без моего присутствия. - мирно сказал Шепард.

-Мы приближаемся к базе Призрака Капитан. - как-будто не услышав его фразу произнес Джокер.

-Хорошо. СУЗИ, сообщи мне когда флоты будут готовы к атаке.

-Да капитан. -ответила ИИ.

После этого Шепард покинул мостик.

-Капитан, - прозвучал голос СУЗИ в динамиках. - Доктор Т'Сони хотела вас видеть.

-Спасибо СУЗИ.

Спустившись на третью палубу, Шепард шел через столовую не замечая никого, он думал о Лиаре.

Дверь в её каюту открылась. Лиара была погружена в работу и не слышала как он зашел: жизнь "Серого посредника" не легка. Шепард не понимал, как такое хрупкое и нежное создание выдерживает все тяготы этой страшной войны. Она изо всех сил старается изменить мир, сделать его лучше, и самое невероятное, что иногда у неё это получатся. "Я не могу без неё..." - подумал Шепард. Он подошел сзади, резко развернул её, и поцеловал. Он боялся больше никогда не увидеть её. Когда он отпустил Лиару, её большие голубые глаза посмотрели на него. В них был страх, любовь, и даже капелька ненависти...но к чему? К "Церберу"? К "Жнецам"? Или быть может ко всему, что происходит с ними?

-Я боюсь за тебя...-сказала она, прильнув к нему, и положив голову на крепкую грудь.

-Я убью их всех ради тебя.

-Нет. Вернись ради меня...

Земля- как же она прекрасна и беззащитна. Жнецы начали вторжение. Сначала пали батариане, теперь на на пути пожинателей Альянс. Прекрасная Земля и несколько десятков планет-колоний.

-Альянс собирает флот у Земли. Нам пришло сообщение об угрозе вторжения неизвестного врага.- сказал адмирал «3-патрульной эскадры» Баллард.- Но прежде нам нужно помочь эвакуировать колонию Утопия.

-Сколько людей нам придётся подобрать?- спросил капитан нового фрегата «Вектор» Иванов.

-Сотни две-три. Остальных подберут грузовые транспорты, а мы их прикроем, вам понятно.

-Да, сэр. – в один голос сказали Иванов и капитан фрегата «Ватерлоо» Систениц.

-Хорошо. Время на подготовку два часа.- разворачиваясь сказал Баллард.

План был прост. Крейсер «Корсика» и два фрегата «Вектор» и «Ватерлоо» останутся на орбите, прикрывая транспорты, а челноки будут доставлять людей на борт. Десантную группу «Ватерлоо» возглавляет сержант Михаил Романов, инженер Доминик Съера, два стрелка Ден Ли и Рэнди Шугарт.

-Кортни ты поведешь «Крыло-1», Дом и Ли- вы сним. Уолкотт, Ренди и я возьмем «Крыло-2». –сказал Михаил.- Мы высаживаемся первыми, вы за нами. Мы будем держать посадочную площадку, а шатлы вывозить людей. Понятно?

-Да сэр! -все вместе ответили.

-Нам будут помогать люди капитана Увалова.

-Десантная группа готова?- раздался голос капитана позади.

-Да!- ответил Михаил.

-Хорошо, приступайте. Удачи …- сказал капитан.

Шатлы вылетели из ангара корабля. Через 15 минут они были уже на земле. Первые беженцы покинули планету.

-Сержант Романов . У нас непредвиденная ситуация… Мы подверглись нападению неизвестного противника… - раздался в рации голос адмирала

Тут раздался голос Кортни.

-Сержант. Они уничтожили «Корсику». Повторяю- они уничтожили «Корсику».

-Вас понял…- тихо ответил Сержант.- Дом. Установи связь с Уваловым.

-Выполняю.- ответил Дом.

-Говорит сержант Михаил Романов. Мы потеряли крейсер. Нам потребуется наземные противокорабельные орудия.

-Никак нет, не можем. Мы потеряли связь с электростанцией.- ответил Увалов.

-Можете восстановить?

-Нет. У нас проблемы в космопорте… Что?… Вы это видите, на небе?..

С неба начали падать несто похожие на метеориты.

-Да.

-Чёрт всем отступать. Мы подверглись нападению. Станция на севере от вас, в трех кил…- связь с Уваловым прервалась.

-Так парни - план меняется. Мы должны восстановить питание орудий и активировать их. Уолкотт нас доставит туда, Кортни будет вывозить людей в космопорт. Ясно?

-Да.

Уолкотт подобрал их. Через три минуты они уже были на месте. Он сделал несколько кругов над зданием, высадил их на крыше и улетел к площади. Они вошли во внутрь. Было тихо. На стенах видны были следы стрельбы, на полу лежали тела людей. И тела нескольких монстров отдалённо напоминающих людей.

-Хаски. – сказал Рэнди.- Я такое только на Иден Прайме видел, когда служил в взводе 212.

-Тихо. Впереди враг.- тихо произнёс сержант.- Приготовиться.

Ли и Рэнди встали впереди, сзади их прикрывали сержант и Дом. Дальше по коридору были два монстра, которые пожирали третьего. Ли первым начал стрелять, за ним Рэнди. Монстры быстро отреагировали. Они повернулись и начали стрелять в ответ. Они были похожи на батарианцев. Один упал почти сразу после начала стрельбы, второй успел выпустить несколько очередей в сторону солдат. Теперь Дом и сержант пошли вперёд, а Ли и Рэнди прикрывали. Из помещения справой стороны выбежали хаски. Один повалил сержанта с ног, и пытался его разорвать. Дом быстро среагировал и выпустил очередь из винтовки в бегущих в его сторону хасков. Рэнди как и Дом стрелял в группу хасков. Ли оттащил хаска от сержанта и выстрелил несколько раз из пистолета.

-Сержант, вы в порядке?- спросил Ли.

-Да, спасибо за помощь. Где зал управления Дом?- сказал сержант.

-Вот оно.- проговорил Дом показывая в сторону двери из которого вышли хаски.

-Всем внимание.- отдал приказ Михаил.

Они вошли в зал.

-Сержант, нажимайте на всё где написано включить.- сказал Дом, садясь в кресло перед главной консолью.

-Всё. – крикнул сержант.

-Твою… Нам придётся спуститься к реактору. Они вынули стержни, без них реактор не запустить.

-Ли пойдёшь со мной. Ренди и Дом держите эту позицию.- приказал сержант.

Они бегом побежали к лестнице, потом по лестнице. Через несколько минут они были уже у реактора. Но там они встретили сопротивление. Несколько батарианцев- каннибалов были у реактора. С ними быстро разобрались.

-Дом. Мы у реактора, что делать.- произнёс Романов.

-Там две секции. Прямо напротив входа. В каждой секции по два стержня. Их надо вставить на место до упора и повернуть по часовой стрелке.- раздался голос Дома в рации.

-Вас понял.- сказал сержант.- Ли ты налево, я займусь этими.

Через несколько минут раздался голос сержанта в рации у Дома.

-Всё готово. Приступай. Мы идем к вам.

-Понял. Запечатываю двери.- ответил Дом.

Минут через пять сержант и Ли были в главном зале.

-Сержант. У нас все готово, орудия заработают через минуту-две.

-Отличная работа…

-Сержант у нас проблема. Тут приземлилось нечто большое, похожее на паука. Он сбил Кортни, а теперь всё крушит кругом. На улицах полно хасков и прочих тварей. Что делать?- срывающимся голосом произнёс Уолкотт.

-Спокойно. Мы идем на крышу, приготовься подобрать нас. Потом эвакуируемся.

-Вас понял.

Они побежали по коридору к выходу на крышу. Но тут здание начало рушится. Жнец разрушил основание здания.

Сержант, Ли и Рэнди выбрались из под обломков. Доминик был мёртв. Отовсюду прибежали хаски и каннибалы. Они заняли круговую оборону.

-Сержант. Не рискну сесть. Слишком жарко.- сказал в рацию Уолкотт.

-Вас понял.- ответил сержант- Мы попробуем прорваться к соседнему складу, подберёшь с крыши.

-Есть сэр.

Наземные орудия начали стрелять по Жнецу. Он начал их уничтожать. Тут к группе подлетели два «Летуна» и начали отстреливать врагов.

-Говорит «Ворон-21». Слышали вам нужна помощь.- услышал в рации сержант.

-Как я рад вас видеть. Прикройте. – ответил сержант.- Выходим!

-Приступаем.

Ли и Рэнди вышли из укрытия первыми, за ними вышел сержант. Летуны их прикрывали. Тут один хаск, размером с автомобиль и похожий на турианца, убил Рэнди. Он вонзил в него свои длинные когти и разорвал его на части. Ли и Михаил уже взбирались на крышу по лестнице.

Жнец сбил одного летуна лучом. Второй уклоняясь, снизился слишком низко и на него набросился хаск-турианец. Он пробил рукой стекло кабины и убил пилота.

-Уолкотт мы на крыше…- прокричал в рацию Ли.

-Подлетаю…

Челнок приблизился кромке крыши. Сержант запрыгнул в него первым. Закрыв люк, он начал набирать высоту. Но тут Жнец их сбил. Челнок упал недалеко от космопорта. Пилот умер от удара, Ли и Михаил были тяжело ранены…

2327 год. Корабль “Нормандия”. Я – капитан Шепард, а это мои записи перед началом боя.

-Капитан Шепард! До высадки на Землю остался один час! - раздался по громкой связи спокойный голос Джокера.

Ну вот, похоже что это начало последней битвы. Флот за спиной, мы - остриё копья. Мы - меч, карающий всех врагов галактики смертью. Да, что-то расфантазировалась я! Мы просто боевой звёздный корабль Альянса "Нормандия".

Осторожный стук в дверь:

-Шепард, можно я зайду? –похоже, это Лиара.

-Да, заходи!

-Шепард, я просто хотела бы поговорить с тобой, пока мы не в бою. Я просто хотела сказать тебе что я... В общем, я...

-Что? –я с нетерпением стала ждать ответа.

-В общем, я люблю тебя Шепард! Я хотела тебе в этом признаться ещё тогда, когда мы делали высадку на Тучанку, но сейчас, перед... перед страшным боем, я захотела сказать тебе всё, что не смогла сказать раньше.

-... . Я тоже испытываю чувства к Лиаре. Но признаться в этом, сложнее чем победить Жнеца в рукопашную. Ну, будь что будет!

-Лиара, милая, я испытываю взаимные чувства к тебе!

-Ох, Шепард!..

(Сами знаете, что там дальше будет)

Диалог, решающий судьбу галактики.

Час спустя.

-Командор, все флоты готовы к атаке на Жнецов! -взволнованно крикнул Джокер.

-Командуй всем кораблям переход в Солнечную систему! На счёт три: раз, два, т...

-Капитан, адмирал Хакет просит разрешения зайти на борт! - СУЗИ как всегда в последний момент.

-Отставить переброску флотов к Земле! Разрешай стыковку, Джокер.

Из отсека стыковки откачали воздух, и адмирал Хакет появился предо мною.

-Приветствую Вас, капитан. -уважительный взгляд адмирала.

-Здравия желаю, сэр!

-Вольно! -с усмешкой в голосе молвил он. -Капитан, Вы сделали больше чем я, больше чем все человеческие адмиралы в борьбе с Жнецами! Отставить формальности!

-Есть, сэр!

Ладно, Шепард, я сюда пришёл взбодрить нашу армию. Джефф, включи громкую связь на весь флот!

-Есть, сэр! –опять взволнованный голос Джокера.

Ну вот, можно пока посидеть, отдохнуть, обдумать ситуацию. Всё равно «поднятие боевого духа» операция долгая. Итак, что мы имеем: Кварианцы, Саларианцы, Турианцы, Кроганы, Азари, Альянс, ну и остальное по мелочи. План по захвату Цитадели и земли у нас есть. Ну, поехали!

-Адмирал Андерсон! – поприветствовал Хакет Андерсона.

-Приветствую!

-Обстановка на Земле сейчас такая – ад. –нарушил молчание Андерсон. - Кругом жнецы и рахни, передвигаемся тайно или с боем. Но, к делу. Чтобы прорваться в цитадель, нужно захватить луч, идущий из центра Лондона. Прорваться в него должна небольшая группа, человек из трёх…

И почему же это взгляды Хакета и Андерсона скрестились на мне, а?

-Капитан Шепард, - начал Андерсон, -я считаю, что отряда лучше вашего не найти во всей галактике. Может быть Вы попробуете?

Мда-а… Как всегда: Третий полк по флангу, Пятый полк в тыл, а Шепард… А Шепард в пекло! Надоело уже!

-Есть, сэр! –что уж тут поделаешь?!

-Отлично! Значит, за дело! –хором сказали адмиралы.

Земля. На глаза наворачиваются слёзы. Земля! Её вид убивал меня. Теперь я понимаю Кварианцев. Ну, я отомщу за Землю. Жестоко отмщу!

-Капитан Шепард, я думаю, что Вам надо подбодрить солдат перед боем. –поступило предложение от Андерсона.

Да, это нужно нашей армии! –а, это хорошая идея. –а вот это действительно хорошая идея.

Картина боя.

-Отряд морской пехоты, это отряд морской пехоты! Как слышно?! Мы разбиты! Повторяю, Мы разбиты!!! Отряды жнецов так и падают с космоса, больше пяти минут не продержимся!!! Нужна поддержка пехотой, или с воздуха! Повторяю, нужна поддержка!!! Нас отбили от ракетного комплекса, мы не можем к нему пробиться, повторяю ракетный комплекс без руководства!!!

-Команда! Наша следующая цель- ракетный комплекс! Без него отряду не выжить! Да и если мы его удержим, у нас будет больше шансов прорваться к лучу!

-Шепард, а может не… -вяло начал Гаррус.

-Гаррус, пойми, мы…

Да знаю я всё, знаю! Просто рисковать перед такой миссией… Да пошло оно всё к чёрту!

Вот так-то. Ладно, за дело!..

-Шепард! Шепард!!! Наступают отовсюду!!! Я не могу больше держать их!!! Скорее заканчивайте наладку ракет!!! –разъярённо проорал Гаррус.

-Гаррус, всё! Можешь отступать! –надеюсь, ты ещё жив…

-Уфф, Шепард, в последний момент!.. –сказал он.

Ладно: три, два, один… Пли!!!

Ракеты взвились одна за другой в воздух, и ворвались в излучатель Жнеца.

-Ура! “Молот” спасён! Капитан, спасибо Вам огромное! За нами не заржавеет!

-Да ладно, скоро нам понадобится Ваша помощь.

-Всегда готовы, мэм! –хором ответили солдаты “Молота” .

-Луч, Шепард скорее к лучу! Нас сейчас…-“шипение” .

Нас щелкали как орехи. Один за другим, наши солдаты валились на землю. Но я всё таки отомщу Жнецам! Я им отомщу!!!...

Цитадель. Всё неимоверно болит. Шаг. Ещё шаг. Ещё шаг…

-Шепард. Шепард! Очнись! -сказал детский голос.

Я с трудом разлепила глаза.

-Кто ты?..

Я – Катализатор. Я – сердце Цитадели. Называй как хочешь.

Изумлённое молчание с моей стороны.

Мальчик продолжает: -Это я послал Жнецов уничтожить Землю. Это было моё решение.

-Постой. А других вариантов не было?

-Были. Только этот самый эффективный и самый бескомпромиссный вариант: спасение жизни путём её уничтожения. Ты - первый органик, который стоит здесь живым. Чтобы спасти человечество, я предлагаю тебе выбор: уничтожить Жнецов. В связи с этим уничтожатся все синтетики и ретрансляторы. Второй вариант – подчинение жнецов. Ретрансляторы тоже будут уничтожены. Третий вариант: синтез органиков и синтетиков. Это будет высшая ступень эволюции. Ретрансляторы уничтожатся. Так что ты выбираешь, капитан Шепард?

Я впала в ступор. Спасти всех органиков и синтетиков. Спасти органиков. Или подчинить Жнецов. И везде жертвую собой! Непорядок. Ладно! Двум смертям не бывать, одной не миновать! Я выбираю…

-Папа, папа, а что стало потом с капитаном Шепардом?

-К сожалению, на этом запись дневника капитана от 2327 по 2328 года заканчивается.

-Папа, папа, а как капитан Шепард выжила?

Ну, сынок, это совсем другая история…

Кали Сандерс думала что пережила невероятное количество различных ситуаций из которых постоянно выпутывалась живой и невредимой: нападение на исследовательский комплекс которого она чудом избежала, знакомство с Дэвидом Андерсоном и инцидент с Сареном Артериусом; Первая встреча с цербером, охотящимся за одной из учениц по имени Джиллиан участвующей в проекте «Возрождение» проводимом в Гриссомской Академии, побег с ней и Хэндаллом Митрой на Мигрирующий Флот кварианцев (что само по себе было уникально, поскольку кварианцы были закрытой расой, и попасть к ним на корабль было практически невозможно); Снова разборки с цербером, знакомство с Арией Т’Лорак, встреча после долгой разлуки с Андерсоном и схватка с Кай Леном из которой они лишь чудом вышли живыми, но не невредимыми. За последние 20 лет она повидала столько что думала, что уже ничему не будет удивляться. О, как она ошибалась…

После нападения террористической организации цербер на Гриссомскую академию в попытке схватить ценных для цербера студентов-биотиков, в котором погибла большая часть персонала, она все же не потеряла самообладания. Она защищала своих учеников из последних сил, любыми возможными методами пока капитан Шепард не подоспел им на помощь. Для нее это было невероятной неожиданностью, тем не менее, она осталась жива и после эвакуации у нее не было времени чтобы просто расплакаться, так как уцелевшие студенты были целиком под ее ответственностью.

Изначально адмирал Хакетт хотел отправить уцелевших студентов на передовую, поскольку они обладали огромными биотическими способностями, но Шепард настоял на том что они были всего лишь детьми и не проходили никакой боевой подготовки и на строительстве «Горна» они будут более полезны чем на поле боя. Весомым аргументом также являлось то, что Кали Сандерс ранее была одним из лучших экспертов по исследованию ИИ, поэтому ее опыт очень пригодится.

Она была рада, что смогла уберечь своих учеников от печальной участи которой, скорее всего бы они не смогли избежать. Когда она прибыла на «Горн» оно не было готово еще и на половину, однако ее знания в ИИ существенно бы ускорили процесс строительства. Но это было не главное, после спасения Шепардом и разговоров с ним она невольно вспомнила про Дэвида, от капитана она узнала, что адмирал Андерсон остался на Земле и в данный момент возглавлял партизанские отряды защиты по всей планете. Она с облегчением узнала, что он жив и с ним все в порядке, и первое что она сделала, прибыв на проект, написала ему письмо:

«Дэвид, это письмо ты получишь не сразу, придется еще поискать на Земле работающее экстранет-соединение. Я добралась до того здания, которое мы строим. Устройство не готово еще и на половину, но это уже самая потрясающая конструкция из тех, что я видела. Дэвид, я бы очень хотела, чтобы это увидел и ты. Мысль об этом дает мне надежду.

Береги себя ради меня.»

Отправив это сообщение, она выключила терминал. Слеза скатилась по ее правой щеке, впервые за долгое время она не могла удержать эмоций.

В глубине души она понимала, что это ее последние слова к нему…

… стал ритмичным под бронёю сердца стук –

звук от взрыва эхом стих навек вокруг.

Только шагом Жнец бросает тело в дрожь,

предвкушая убедить твой разум в ложь.

Но очнувшись, кэп подвёлся как герой –

храбро шёл сквозь горы трупов пред собой

в Цитадели, что гниёт как в страшном сне,

что лишь образом потерь была в войне.

Вслед за Дэвидом, тропа приводит в зал,

где Призрак голосом движенья всем сковал,

и словно кукольник, курок велит спустить,

заставив Джона командира подстрелить…

Но волею безумной контроль был возвращён,

и ясно стало Харперу, что был он обречён.

В последний миг на Землю он кинул мрачный взор

и с плода дел прощеньем не стал смывать позор.

В то время с честью Андерсон встречает смерти лик.

Контакты Горна с крепостью не могут вызвать блик.

Приказ пришёл от Хэккэта – наладить эту связь.

Коммандер, обессиленный, упал, помочь стремясь…

Эффектом массы двинется платформа к небесам –

ведь поле* подконтрольно только этим голосам.

Излечат тело Шепарда от ссадин полных крови,

лишь чтобы въявь кошмаром причинить побольше боли.

Разбужен будет сущностью, что в образе дитя

из пепла грёз поднимется, знакомый лик сплетя.

Творцом душа представится, хотя Жнецам покорна,

с чьих слов и прозывается – катализатор Горна.

Расскажет дух о принципах мышления машины,

как хаос превращает порядок рас в руины,

что есть на выбор только три мыслимых подхода,

где каждый вариант изменяет суть исхода.

Но жаловать он будет не каждое решенье

и логикой направит на ложное спасенье –

расхвалит синий способ контроля над Жнецами

и синтеза сплетенье процессоров с сердцами…

Но вопреки создателю, сознаньем выбор сделан –

коммандер двинулся путём, что пламенем овеян.

Но гибель всех машин не умышлялась детским зовом

и дух растаял в воздухе оскальным зверским рёвом.

Джон дал отпор внушению, по силе равный флоту –

ведь ум его подобен был последнему оплоту.

Взорвались ретрансляторы огнем сигнальных веж

и светом обозначили, что выстоял рубеж.

… стал цикличным под бронёю сердца стук.

Грохот взрыва пробудил от адских мук.

Джон, очнувшись на Земле, вернулся в бой,

Чтоб покончить навсегда с такой войной…

Пронзительным визгом в голове отозвалось вернувшееся сознание. Веки, засыпанные пеплом и пылью, все еще не подчинялись и отказывались распахиваться. Все тело гудело, стенало и содрогалось от немыслимой боли, а в голове вместо мыслей - белый столп пустоты. Шепард собрал скудные остатки сил, чтобы просто удостовериться в наличии собственной жизни. Первой мыслью, залетевшей во всепоглощающую пустоту разума, была: «Что произошло?» И воспоминания ринулись в мозг неотвратимой ордой страхов, мучений и умирающих надежд. Вот ставка Андерсона, вот колонна танков, вот последний рывок навстречу к вздымающемуся в небо исполинскому столбу света, направленный прямо в Цитадель. "Это была твоя цель" - неумолимо шептал внутренний голос. И снова отчаяние, граничащее с безумием, налило руки и ноги капитана энергией. Глаза нехотя открылись и свет, исходивший от канала, чуть было не взорвал глазные яблоки, голова отозвалась дребезжанием, и боль новой волной накрыла тело Шепарда. Следующим шагом стало поднятие рук и ног для проверки их существования и работоспособности. Ураган запахов горелых синтетических и органический тканей охватил нос и намекнул капитану о том, что произошло до отключки. Луч Жнеца был тому виной.

Шепард приподнялся, и его накрыло очередной волной, сильнее прежнего и из ссохшихся губ вырвался невольный стон. Он осмотрел себя и понял, что ему, в принципе, ничего не мешает сейчас лечь и умереть - от его нагрудника и поножей остался лишь нижний слой, который и сам кое-где оголял кожу. Шлема и подавно не было - видимо, отлетел на несколько ярдов. Ладони были испещрены царапинами и порезами, на предплечьях были ожоги - да и где их только не было. В левом ухе нестерпимо пищало и каждый звук отдаленных сражений превращался в пытку. Взглянув вокруг, он увидел в футе от себя свой пистолет - то немногое, что осталось от его арсенала. Взяв его в руку, капитан попытался встать, но его сознание снова захотело вырваться из головы - он его удержал, ценой падения на колени. Во второй раз у него получилось, хотя левый бок вспыхнул острой болью - поднеся руку, Шепард увидел, что из него хлещет кровь. Он зажал одной рукой рану, а в другую взял пистолет. Нужно было закончить начатое, раз для этого было положено столько жизней и в тысячи раз больше стояло на кону. Скрипнув зубами, Шепард двинулся к каналу. Дышать было тяжело, воздух со свистом вырывался из растрескавшегося рта. Шаг за шагом, прихрамывая и останавливаясь, Шепард шел к своей цели. Иногда приходилось переступать через мертвых солдат Альянса или их частей тела, усыпанные погребальным саваном пыли. Бешено колотившееся сердце стучало в груди, будто намереваясь вышибить ребра и вывалиться в грязь. Медленно, но верно капитан добрался до него, несмотря на попытку добить его выскользнувших из тени перевернутого челнока хасков. Свет поглотил упрямого капитана, который в очередной раз увернулся от неминуемой гибели, и утянул его вверх.

И снова распахнул свинцовые веки Шепард. В этот раз его встретила щадящая темнота, мерное гудение и отвратный запах гниющей плоти. Казалось, этот запах почти перешел из одного агрегатного состояния в другое и вливается в легкие кипящим маслом. Всю эту какофонию чувств и ощущений прорезал хрипловатый голос Андерсона:

- Шепард. Шепард!

"Что ж, и он жив, - подумал капитан. – Не хватало еще, чтобы безрассудный Спектр провалил спасение Галактики в одиночку".

Дальше адмирал ему поведал о примерном месте своей дислокации и своих предположениях о назначении такого количества трупов. "Нужно все это остановить. И немедленно".

Время текло также медленно, как и перемещался капитан. Судорогой сводило икры, жаром пылали оголенные части кожи, желудок крутило от нестерпимого смрада. Трубы вывели его к некоторому подобию ворот - оглядев их, Шепард пришел к умозаключению, что в жизни не видел ничего подобного на Цитадели. Добравшись до подъема, короткие комментарии Андерсона сменились на шипение и вскоре умолкли. Вложив в ноги чуть больше усилия, капитан устремился наверх - что-то внутри подсказывало, что там он найдет ключ к происходящему. Взойдя, он обнаружил адмирала возле пульта управления. Он позвал его и Андерсон неестественно обернулся. "Я недооценивал тебя, Шепард" - до боли знакомый голос подался из-за спины. Призрак...

Дальше все происходило как во сне. Сны Шепарду снились нечасто, но все они отличались особым привкусом безнадежности. Что правда, а что ложь - никто уже не в силах понять. Казалось, что вот она гибель - вся галактика стояла на цыпочках на самой высокой точке Президиума. И Призрак держит ее за плечо, то ли придерживая, то ли направляя все ближе к краю. Все его речи были пронизаны гордыней и тщеславием. Будто он сошел с ума... или его свели с ума Жнецы. Калейдоскоп слов и движений были пресечены выстрелом. Одним единственным выстрелом, лишившим Призрака его мнимого господства. Сознание Шепарда крутилось волчком и мелькало, то исчезая на миг, то снова являясь. В один момент все остановилось. Он сидел плечом к плечу с адмиралом и взирал на свой дом. Земля уже была покрыта пылающими язвами, но капитан знал - пока жив он, жива и его планета. И особенно сейчас они так похожи - израненные и в ожогах. Андерсон уже не дышал, и это новым залпом боли отдалось в сердце Шепарда. Но это еще не все. Нужно заставить работать Горн. К этому его призывал внутренний голос и металлический голос Хакета. А силы... силы ушли на борьбу с волей Жнецов и Призрака. Уже еле передвигаясь ползком, проклиная настойчивость в приказе Хакета, Шепард подполз к панели. Панически сновавшая в мозге мысль о том, что он и понятия не имеет, как запустить Горн, выкачивало из него волю и вместе с ней силы. Тело обмякло и сознание выпрыгнуло из головы, когда плита под ним поднимала его наверх.

В третий раз к нему вернулось сознание уже более мягко. Время висело в стазисе. Лишенный запахов и звуков воздух висел незыблемо вокруг него. Приподнявшись, он разглядел место, где находился. Место стыковки Горна и Цитадели - эта догадка льдом сковала остальные домыслы. Капитан пригляделся и заметил, что к нему приближается фигура. Она была небольшой и выглядела эфемерно - и следующая порция изумления штормовым цунами вторглась в разум - тот самый мальчик. Мальчик из снов. Тем временем, он подошел вплотную к раненому капитану и звонким голосом приказал ему проснуться. Он оказался никем иным, как Катализатором, и Цитадель, и ретрансляторы служили его целям. Как и Жнецы. Вся эта Жатва была частью цикла, и избежать ее без последствий не было никакой возможности. Мальчик предложил Шепарду три выхода - и в каждом ощущалась чудовищная горечь. Стать частью цикла, разрушить все до основания или выйти из спирали на новый уровень. Заманчивое предложение - разнести по кускам всех этих монстров, которые так долго терроризировали всю Галактику. Но зная, что происходило на Раннохе, он не мог позволить разлиться синтетическому господству по всем системам. Путь управления казался предательством его собственных идей и идей всех землян. Андерсон никогда бы не одобрил этого. А вот синтез органики и синтетики казался ему разумным решением. Глядя на Землю, ему не пришлось долго решаться - собрав волю в кулак, он побрел к центру установки. Жизнь не так уж дорога, когда в голове жужжат смертельные лучи Жнецов, которые уже истребили десятки, а может сотни цивилизаций. Всю тревогу и свой инстинкт самосохранения он выбросил как балласт, направляясь к каналу. Последний рывок... теперь уж точно последний - тело Шепарда устремилось вниз. Как и говорилось многими людьми, жизнь мелькает перед глазами за миг до смерти. Только, похоже, Шепард сам избрал себе последние моменты - лица его друзей шли тусклой лентой. Вермайр, Иден-Прайм, Тессия. Живые и ушедшие. Боли не было - сознание уже не металось в голове, подобно голодной крысе. Оно мирно раскачивалось в такт затихающего сердца. Но все равно необходимого умиротворения не настало - Шепард чувствовал замирающим нутром, что это не все. Он выжил один раз. Разве не сможет ли он снова обмануть смерть? И тьма поглотила его.

В этот раз ему отозвалась не боль. Вибрация тела казалась неестественной. Мысли лежали недвижимым тугим пластом. Раскрыв глаза, капитан увидел космос. Разряженный воздух не давал легким насытиться и в глазах бешено плясали все видимые им звезды. В мозге струились слова. Не мысли, слова и совсем чужие, порожденные не им. Вникнув, Шепард различил ноты голоса Катализатора. - Мы едины, - ровным голосом плыли слова в разуме. - Теперь все органики и синтетики слились в едином потоке жизни и нет больше необходимости заканчивать цикл - он замкнулся и мы встали на новую ступень. Жнецы ушли. Твоя планета спасена, я чувствую - ее судьба тебя беспокоит. Тебе удалось выжить - благодаря Слиянию, твое тело не разрушилось окончательно, а я влился в твое сознание. Теперь мы едины. Шепард сделал глубокий вдох и задал вопрос к собственному разуму, все еще не привыкнув к голосу Катализатора в его голове: «Я все еще Шепард, капитан "Нормандии" или я существо под именем Катализатор в теле мертвого Спектра?» Голос мальчика снова мелькнул в мыслях. - Мы едины. Взгляни на свое тело - оно теперь иное. Но разум остался прежним. Ты теперь такая же неотъемлемая часть новой цивилизации, как и я, как и любое биомеханическое существо в Галактике. Шепард мысленно кивнул, подтверждая свое понимание, и встал на ноги. Тело оказалось менее покалеченным, чем ему представлялось. Хотя какие раны - его вообще должно было рассыпать на атомы. Он поднял голову - и увидел Землю. Горящую, страдающую, но живую – как и он сам.

- Что бы сейчас сказал Джокер? - вслух проговорил капитан, - "Вы надрали Жнецам задницы и спасли Галактику от неминуемой гибели, сэр". Шепард улыбнулся. Вспомнив о «Нормандии», он добавил: - Хорошо бы найти какой-нибудь способ выбраться отсюда - здесь место явно не для живых Спектров.

Я помню рассказы дедушки о войне "Первого Контакта". Все, все до единого. Я помню абсолютно все истории этого старого калеки, который умудрился попасть со своим отделением под шквальный огонь турианцев... и выжить, потеряв обе ноги. Только чудо спасло его тогда от гибели - один из солдат прикрыл дедушку своим телом, но сам погиб. Невольная жертва обстоятельств, или всё же инстинкт сохранения своего вида перед лицом опасности истребления другим видом? Ответ где-то посередине...

Та война была жестокой, стихийной - сотни людей и турианцев гибли каждый день, раненые заполоняли лазареты, их стоны были голосом, который твердил закончить это сражение, эту войну, кровопролитие, дать им спокойно умереть или продолжить цепляться за жизнь в невоенное время... Но эта война не знала такого слова как "жалость". Раненых становилось всё больше, смертельных случаев было не меньше. Людские потери... исчислялись... тысячами.

Для военизированной цивилизации турианцев эта война была похожа на пешую прогулку - не то что для нас, когда только-только начало осваиваться ближайшее солнечное пространство после открытия "Эффекта Масс". Дедушка рассказывал, что люди никогда не испытывали таких эмоций, такой радости. А потом пришло известие о начале войны с "неизвестной расой". Омрачилось ли человечество? Вовсе нет. Каждый был готов с оружием в руках отстаивать позиции нашей расы в тёмном и опасном космосе. Мы были готовы сражаться и погибнуть, но не склониться перед инопланетянами.

Дедушка рассказывал, что та война оставила ужасный шрам на истории нашей расы, что мы никогда её не забудем, а самое главное - страшнее чем та война... мы ничего не испытаем...

Рядовой Георгий Кассовиц грубым и быстрым движением вогнал в свою винтовку термозаряд, проверил боезапас и, высунувшись из-за укрытия, выпустил пару очередей в группу хасков, бегущих на укрепления солдат шестьдесят восьмого линейного полка космопехоты.

Отбив нападение, Георгий вернулся в изначальное положение, и, поставив винтовку прикладом на землю, посмотрел на солнечный диск, прикрытый от посторонних взглядов дымом костров. Кассовиц сплюнул на землю, думая при этом "Даже солнце не хочет дарить нам свою любовь через свой свет... оно... отвергло нас?.. Или ему жалко и больно смотреть на тех кто в скором времени... умрёт?".

Послышались крики хасков. Солдат поднялся и открыл огонь, присматривая за показателем термозарядов. Нужно было продержаться ещё недолго, до подхода подкреплений. Совсем немного, часа два.

Дедушка всю свою оставшуюся жизнь утверждал, что та война была самой страшной из всех тех, что нам, людям, пришлось пережить... Десять лет назад он умер, так и не узнав своего самого главного заблуждения... Война "Первого Контакта" была детским садом по сравнению с этой...

Отряд бесшумно передвигался по пустынным и разрушенным войной улицам Лиона, крупного мегаполиса на юге Французской республики, входившей в состав Альянса наравне со всеми остальными странами.

Местность вокруг солдат была разрушена основательно - атака Жнецов уничтожила большую часть города, оставив лишь осколки былого величия Человеческого наследия.

Повсюду были слышны выстрелы, в небе носились эскадрильи, грациозно гоняющиеся друг за другом, квартал за кварталом подвергались ужасающей по своим масштабам бомбардировке, накрывающей не одну сотню хасков. Атмосферу дополняли крики раненых и живых, взрывы, падающие остовы небоскрёбов, небольшие Жнецы, исследующие поверхность в поисках врагов и испепеляющие выживших.

Группа состояла из нескольких солдат шестьдесят восьмого линейного полка космопехоты - сержанта Георгия Кассовица, снайпера Алексея Брауна, медика Патрика Лоухендса, рядовых Джона и Рейгана Абрамс, братьев, служащих вместе в одном полку и славившихся своей взаимной результативностью. Группу составляли космопехи с ПВК B6.

Передвигался отряд бесшумно и осторожно вдали от линии фронта. У них была особая задача, специальная миссия, выполнить которую необходимо было быстро. По этой причине её выполняла космическая пехота, находившаяся ближе остальных подразделений к линии фронта, рядом с которой находилась цель миссии.

В двенадцать часов дня нас вызвал к себе командир, расположившийся на броне офицерского «Мако», где поставил перед нами боевую задачу - обследовать место падения истребителя на присутствие выжившего пилота. Связь была потеряна после крушения, но никто не отрицал возможности выжить в такой ситуации. Даже в окружении врагов. Потому что пилот был турианцем, не раз спасавший огнем своего самолета бойцов шестьдесят восьмого полка. Турианцы были способны постоять за свою жизнь даже в таких ситуациях, так что шанс его спасти всё же был.

Мы выдвинулись незамедлительно, взяв с собой боеприпасы и провизии на два дня. До предполагаемого места крушения было два часа ходьбы пешком, но никто не знал, что нас может ожидать там.

Браун был добрым, но тихим и замкнутым в себе человеком, кроме своего дела ничего не любил и не высказывал особого желания любить. Как я знал, его семья погибла в Лондоне во время нападения Жнецов. Лоухендс был чернокожим отзывчивым веселым парнем, готовым всегда прийти на помощь. О его семье я ничего не знал, но после известий о нападении на Нью-Йорк, я впервые увидел на его лице грусть. Грусть и тоску, затмевающие задорные нотки частого веселья.

Абрамс были близнецами, служили исправно, подавали хорошие надежды. Как и многие близнецы, они были заводилами и являлись душой нашего взвода, если не всего батальона.

Если говорить правду, то я не особо стремился спасать турианца. Особенно представителя Иеархии. С самого детства я слышал от дедушки слова о тех жестокостях, что вытворяли эти ксеносы с людьми на Шаньси. Уже тогда в моей душе появилась щепотка ненависти к турианцам, и с годами она лишь увеличивалась. Особенно после событий на одной военной станции, где случайно встретились мы и они. Завязалась потасовка, но никто не погиб. Подрались, разошлись, попали под трибунал. Ну не все, конечно. Были выявлены виновники, их отдали под суд. Остальным сделали выговор и записи в личные дела. Но мне этот выговор был до лампочки, я считал, что поступил правильно. Турианцам нельзя было доверять. А тут меня отобрали командиром спасательной операции. По спасению турианца. Моему негодованию не было предела, но приказ был приказ.

Я успокоил сам себя, вспомнив что являюсь солдатом, верным приказу и присяге. Я должен был подчиниться, отбросить всю ненависть на второй план, забыть про неё. Этот пилот должен был стать для меня другом, братом, отцом. Я должен был его спасти, кормить с ложечки, сдувать пылинки, но сделать так чтобы он выжил. Не иначе.

Хаск подпрыгнул и упал, свернув себе шею об асфальт. Тёмно-фиолетовая кровь брызнула во все стороны. Алексей Браун развернул свой корпус вправо и сделал ещё один выстрел. Очередной хаск отошел в мир иной.

Наш отряд попал в засаду. Пришлось занять оборону на пустынном проспекте, который был завален кусками бетона обвалившихся в округе зданий, сломанных линий электропередачи, перевёрнутых и давно сгоревших остовов машин, небольших магазинчиков на первых этажах, в которых были выбиты все стёкла, а внутри которых побывало настоящее торнадо, разрушив весь порядок, который наводили работники всё время до нападения Жнецов.

Группа держала позицию на вершине одного из многочисленных холмов из арматуры и бетона, стоявшего вплотную к стене одного из бывшего небоскрёба. Снайпер стоял наверху и не только стрелял, но и координировал огонь своих сослуживцев, которые держались чуть ниже возле огромных кусков бетона и одной машины, высовываясь при этом из укрытия для стрельбы по бегущим на них безжалостных хасков.

Сопротивление было ожидаемым, даже слишком. Особенно недалеко от линии фронта. Однако, к счастью, в этот раз победили именно мы. Потерь не было, а это означало, что мы могли двигаться дальше, на помощь пилоту. До него оставалось не более получаса ходьбы, мы поспешили, стараясь не особо привлекать внимание к своим персонам, но стрелять всё же приходилось, и не раз.

Ещё один проспект. В округе никого не было, всё было привычно взгляду, кроме одного - прямо по центру образовалась воронка, причиной которой стало падение истребителя турианского производства.

Отряд броском преодолел сорок метров до корабля, но внутри никого не обнаружили - ни трупа, ни живого.

Послышались одиночные выстрелы. Отряд прильнул к земле, стараясь распознать сторону, откуда велась стрельба.

Выяснив, тут же бросились вперёд, словно хищник, выслеживающий свою шумную добычу долгое время и уже приготовившийся для решительного, последнего броска до цели.

Кругом разруха, осколки бетона, куски арматуры, сломанные игрушки, трупы людей, начинающие уже подгнивать, и ветер, ветер, ветер, кричащий им о скорой погибели. "Вы умрёте здесь, солдаты, уходите, пока можете". Его завывания были несравнимы. Ни с чем. Он нагонял страх, ужас, тоску по тихой жизни, напоминал об утрате близких им людей, о Жнецах, войне, о жертвах, что уже принесли и которые ещё только предстояло понести.

Турианец сидел, прислонившись к камню. Форменное обмундирование пилота, в руках пистолет, ткань комбинезона на ноге разорван, следы от укусов, текла фиолетовая кровь, непривычная для Земли. Турианец тяжело дыша смотрел в одну точку - между трупами хасков, хотевших убить его совсем недавно. Одиночество, боль, страх и безнадёжность читались в глазах. Он ослаблен, ему нужна перевязка, медицинское обслуживание, но никак не война, только не это.

Отряд занимает оборонительную позицию, Лоухендс падает перед турианцем на колени, достаёт аптечку и начинает перевязывать рану по всем правилам военно-полевой службы.

Снайпер делает выстрел. Предупреждает. Группа начинает отстреливаться от наседающих хасков и марадёров, медик заканчивает свою работу и встаёт в строй, сержант хватает на свои плечи турианца, не спрашивая у того разрешения. Всё тот же поникший взгляд - Кассовиц только сейчас понял, что пилот долгое время обходился без шлема. Ищет его взглядом, но найти не может. Услышав рычание, оборачивается с грузом на плечах, открывает огонь не задумываясь - к его ногам падает труп хаска. Дёрнувшись в конвульсиях, умирает.

По внутренней линии сержант приказывает отряду отступать в сторону фронта, к своим, где уже давно не только люди.

Отряд продвигался быстро, как только мог. Сзади наседали хаски, приходилось останавливаться и отстреливаться, иногда даже на ходу. Передвигались уже пару часов, до фронта оставалось немного, полкилометра. Кассовиц связался с командованием, была выслана группа для поддержки. Потерей не было, оставалось немного.

Они шли мимо двух небоскрёбов, как вдруг сзади снова послышался рёв. Сержант был единственным, кто не услышал его.

Это спасло его жизнь.

Когда он понял, что связь с отрядом оборвалась, он обернулся и увидел лишь груду камня на месте своих ребят. К его ногам подкатился шлем одного из них. Недолго думая, Георгий развернулся и побежал с тяжелым турианцем на своих плечах. За ним погнались передовые отряды врага.

Враг намеревался атаковать с этой стороны, отряд пал первой жертвой этого наступления на фланг Союзников.

Кассовиц бежал как только мог. Под ногами проносились камни, маленькие он перепрыгивал, на большие запрыгивал и, балансируя, сбегал по их гладким сторонам вниз, на асфальт, который уже давно был раздроблен. В округе взрывались машины, падали деревья, рушились здания.

Кассовиц успел передать о надвигающемся наступлении. Коалиция развернула свой фланг, готовясь встретить врага.

За ним бежали, турианец стонал, было тяжело дышат, респиратор не справлялся. Освободив руку, он стащил со вспотевшего лица шлем, отбросил в сторону. Бежать стало намного легче. Хватая жадно ртом душный воздух, почувствовал лёгкое головокружение, но бежать не прекратил, темпа не сбавил. Нужно было бежать.

Оставались какие-то сто метров до встречи с отрядом прикрытия, он уже видел очертания брони бронетранспортёра.

По нему вели шквальный огонь, будто от его жизни зависел исход войны.

Справа упал небоскрёб, Кассовиц чуть не задохнулся от пыли. Ушёл влево, балансируя на самом краю пропасти - один неточный шаг и его растерзает толпа бегущих за ним хасков.

- Ешьте, твари, ешьте! - закричал турианец под звуки выстрелов из штурмовой винтовки.

Он очнулся и, решив помочь своему спасителю, снял бесцеремонно с его спины оружие и открыл огонь по преследователям.

Кассовиц не возражал, у него не было даже сил на это. Он бежал. Просто бежал, не ради себя. Ради турианца, Земли, Галактики. Ради бойцов своего отряда, погибших при исполнении боевого задания. Бежал по острию лезвия бритвы.

До отряда оставалось сорок метров, он прибавил ходу. С его мокрого лица пот стекал под скафандр, было неприятно, он ощущал дискомфорт, но продолжал бежать. В этом была его цель.

Услышав своё имя, произнесённое с БТР-а, Георгий поднял взгляд, до этого державшийся внизу, на асфальте, чтобы не споткнуться и не упасть. Увидев вблизи солдат родного полка, он улыбнулся.

И упал на левое колено, крикнув. Под звуки стрельбы, криков турианца, взрывов в округе, рушащихся небоскрёбов. Его подстрелили.

Я не герой. Я никогда им не был. И не хочу быть. Я простой солдат. Мне приказали - я выполнил. Любой ценой... В этом... вся наша суть, вся наша... жизнь. В служении. Земле, Галактике, Добру, Любви, Миру... Особенно на этой войне, в войне за существование. Не больше, ни меньше.

Мы будто маленький ребёнок, которого захотел ударить взрослый. Мы защищаемся, неумело, неловко, больше с криком... но защищаемся. И в конечном итоге, волчонок показал зубки. Острые. Как бритвы.

Мы победим в этой войне. Обязательно.

Я не герой. И никогда им не был. Шепард... Он герой. Защитник Галактики, наш Спаситель. Герой с большой буквы. А я? А я простой солдат космической пехоты Альянса, я был рождён для службы. Для войны. И я воюю. Не более. В этом разница между героем и солдатом - один сражается ради цели, второй - сражается ради поставленной для себя цели и ведёт за собой других. Людей, турианцев, азари, кроганов, саларианцев... не важно. Мы едины, между нами нет различий, по большому счёту.

Дедушка ошибался. Он тоже не был героем. Он был солдатом. Чертовски хорошим солдатом умевшим выполнять приказы любой ценой. И я им гордился.

Солдаты окружили его, они стреляли, он видел их фигуры. Они пытались спасти его. Спасали жизнь обыкновенного солдата.

Кассовиц лежал на спине и смотрел в небо, тёмное, страшное. Как зубочистки стояли небоскрёбы, оставшиеся в приличном состоянии. Но и они должны были скоро упасть.

Шевелиться он не мог - было больно. По всей видимости, попали в позвоночник. Выживет, но останется инвалидом.

Турианец. Пилот. Цель. Мысли прозвучали в его голове как молнии, он не мог проиграть, не мог не выполнить приказ.

Будто камень упал с души, когда он увидел среди солдат и этого турианца, держащего в руках винтовку сержанта.

Он выполнил миссию, приказ был исполнен в точности. Пилот был жив и возвращён на базу.

Кассовиц глубоко вздохнул и закрыл голубые как яркое небо глаза.

Белый свет. Туннель. Я поднял руку и её приятным теплом обволок этот свет. Это было... изумительно. Кроме света ничего не было. Только туннель, сотканный из белоснежный нитей прекрасного света...

Я шагнул вперёд. В конце туннеля появился мой отряд. Я ускорил шаг. Рядом появилась моя семья, жена и дочка, погибшие совсем недавно. Я перешёл на лёгкий бег. Рядом с ними начали появляться и другие. Они все улыбались мне. Я улыбнулся им в ответ и побежал, приложив максимум сил.

Они обняли меня, они радовались тому факту, что теперь я с ними. Навсегда.

Я видел дедушку, он совсем не изменился. Был таким же, как на Шаньси, фотографии с которой я прекрасно помнил с детства. Ни капли не изменился. Те же усы, та же осанка, изумрудные глаза, лёгкая улыбка, белоснежные зубы.

Я посмотрел ему в глаза. Он кивнул; я понял что он всё знает. Всё.

Он гордился мною.

- Как он? - спросил турианец, стоя на одном колене над телом Кассовица.

Рядом велась бешеная пальба из всех орудий, волны хасков встретили храбрые войска Коалиции. Кровь, шум, выстрелы, всё смешалось в одну кучу, ничего нельзя было разобрать конкретно.

Над телом сержанта стоял медик, он пытался привести солдата в чувства. Безуспешно.

- Духи забрали его, - произнёс пилот и закрыл на секунду глаза.

Кассовица, солдаты шестьдесят восьмого полка уже окрестили "героем", командование приставило его и его людей к званиям и медалям "Герой Земли". Посмертно.

И сейчас старались оживить последнего из храбрецов. Но безрезультатно.

И в последний раз, перед тем как отвернуться и отправиться в штаб, пилот посмотрел на лицо мёртвого героя, спасшего его жизнь; для турианца было просто чудом видеть то, как погибший в бою Георгий Кассовиц... улыбался.

Улыбался как безумно счастливый человек.

- Ты находишься в центре управления Горном, - сказал виртуал. – Ведь именно сюда ты хотел попасть.

Шепард осмотрелся. Он сидел на полу небольшой комнаты, формой напоминавшей полусферу. В центре комнаты низко над полом висела круглая платформа, подсвеченная снизу ярко-белым светом. Рядом с платформой стояло что-то вроде длинного пульта, но есть там кнопки или какие-нибудь переключатели, Шепард со своего места увидеть не мог, а вставать не хотел.

Сквозь прозрачный потолок светили звезды. Все небо было усеяно разноцветными точками: и пульсирующими и ровно светящими, большими и совсем крошечными. Красивое зрелище... если бы не армада Жнецов, проходящая мимо Горна.

Шепард взглянул на виртуала. Сделано весьма примитивно: полупрозрачная голограмма равномерно голубоватого оттенка. Черты лица смазаны, но узнать можно. Знакомое лицо… До боли знакомое, много раз являвшееся в ночных кошмарах. Интересно, кто додумался придать виртуалу этот облик? Пристрелить бы шутника…

Он привалился спиной к стене, наклонив голову, осмотрел повреждения. По всему левому боку из многочисленных дыр оплавленной брони торчали обрывки изоляционного слоя. Чуть повыше бедра, костюм прогорел насквозь.

Противно пахло горелым мясом. Сквозь пальцы, сжимавшие рану, сочилась кровь.

Много крови, никак не уймется. Плохая рана. А спецкостюм превратился в кучу горелых лохмотьев, тяжелых и бесполезных. Шлем пропал, аптечка тоже исчезла неизвестно куда вместе с оружием.

Не убирая левой руки от раны, правой он быстро проверил все карманы, до которых сумел дотянуться. Ничего толкового. Разве что… он похлопал по правому набедренному карману, - пистолет на месте – ну, хоть что-то уцелело.

Шепард перевел взгляд на виртуала.

- Привет, - проворчал он. – Как я сюда попал?

- Ты активировал Горн и потерял сознание, - ответил виртуал. – В бессознательном состоянии тебя переместили сюда. Я ждал, пока ты очнешься.

- Ты - местный ВИ?

- Не совсем. Виртуальный интеллект центра управления Горном только часть меня. Я – Катализатор.

- Катализатор, - повторил Шепард. Пульсирующая боль в затылке мешала сосредоточиться. – Звучит интригующе. Не знаю, что ты катализируешь, да это и неважно теперь. Как управлять Горном?

- Тебе нужно… - начал Катализатор.

- Подожди. – остановил его Шепард.

Он закрыл глаза, стиснул зубы, пережидая приступ: в затылок словно ввинчивали раскаленный шуруп. Волна боли прошла по всему телу от головы до пяток. В ушах зазвенело, левый бок словно собаки драли.

Шепард не выдержал и тихонько зашипел.

Так и помереть недолго, мелькнуло в пылающем мозгу. Давай, соберись, киборг-убийца, рано еще на свалку.

Казалось, прошла целая вечность, пока боль не утихла. Она не ушла совсем, а притаилась, напоминая о себе тяжкими уколами.

Но терпеть было можно, соображать тоже.

Шепард медленно выдохнул сквозь зубы и открыл глаза.

- У тебя мало времени, - сказал внимательно наблюдающий за ним Катализатор.

- Знаю, - хриплым шепотом ответил Шепард. Откашлялся, сплюнул на ладонь, посмотрел. Крови нет - легкие не задеты. Мелочь, а приятно.

- Кто создал твой образ? – спросил он уже громко.

- Я сам, - ответил Катализатор. – В твоем разуме воспоминания об этом мальчике связаны с множеством сильных эмоций, и я решил, что информация, исходящая от него, будет восприниматься лучше.

Шепард уперся в него тяжелым взглядом.

- Это ты хорошо придумал, - медленно произнес он. – Один из Жнецов сжег мальчишку у меня на глазах, а я ничего не смог сделать. Ничего. Ты абсолютно прав – воспоминания об этом вызывают у меня массу эмоций.

- Если ты против, я могу поменять облик, - предложил Катализатор.

- Нет, - ответил Шепард. - Все плохое уже произошло. Оставим как есть.

Он повозился немного, устраиваясь поудобнее возле стены. Левой рукой он по-прежнему зажимал рану. Толку от этого не было никакого, но на душе как-то спокойнее.

- Так что мне нужно? – спросил он.

- Встать на эмиттер, - Катализатор показал на платформу. – Горн сканирует твой организм, и пошлет модулированный сигнал остальным ретрансляторам. Все Жнецы в пределах действия ретрансляторов будут подчинены тебе.

Шепард хмыкнул.

- Слишком просто, - сказал он. – Должен быть какой-то подвох. Что произойдет со мной после сигнала?

- Твой разум и твой организм подвергнутся необратимым изменениям, - ответил Катализатор. – Чтобы управлять Жнецами, надо самому немного быть Жнецом.

- То есть я стану чем-то вроде хаска? – уточнил Шепард, потирая веки. Его неожиданно стало клонить в сон.

- Хаски – примитивный гибрид органического существа и синтетика. Твой же синтез будет совершенным.

- О да, - буркнул Шепард. – Я стану совершенным хаском. С нетерпением жду этого момента.

- Тогда поторопись, - сказал Катализатор. – Кровотечение сильно ослабило тебя. Твой организм нуждается в срочном восстановлении.

Шепард скривил губы.

- Заботливый ты, - процедил он.

Боль утихла, но спать хотелось все сильнее, глаза слипались. Шепард зевнул, с силой провел правой ладонью по лицу. Стало полегче.

- Как уничтожить Жнецов? – резко спросил он. – Полностью уничтожить, чтоб ни одной твари не осталось.

- Надо перегрузить Горн.

- Как это сделать?

- Уничтожить предохранители реактора. Здесь, - показал Катализатор.

- Вот этот пульт возле платформы… то есть эмиттера? – уточнил Шепард.

- Да.

- И что произойдет?

- Сверхмощный импульс, который уничтожит разумы всех Жнецов в пределах действия ретрансляторов, – ответил Катализатор. – Выражаясь твоим языком, Жнецам выжгут мозги, и они превратятся в обычные куски металла.

- Прекрасно, - одобрил Шепард. – Как раз то, что нужно. И сарказм твой мне тоже нравится.

- Перегрузка разрушит Горн, - сказал Катализатор. – Все сгорит. Ты погибнешь.

Шепард дернул правым плечом.

- Цитадель тоже взорвется? – спросил он.

- Энергия взрыва Горна большей частью уйдет в импульс. Цитадель пострадает незначительно, - ответил Катализатор. И повторил. – Но ты погибнешь.

- Да, - ответил Шепард, доставая пистолет. - Я и в первый раз хорошо расслышал.

- Что-то ты темнишь, Катализатор, - сказал он прицеливаясь. Рука дрожала, и он никак не мог поймать пульт в прицельную рамку. - Если копаешься в моем мозгу, то отлично понимаешь, что я никогда не приму твой синтез. Если не хочешь уничтожения Жнецов, зачем рассказал о предохранителях? И что ты катализируешь?

- Я рассказал обо всех возможных вариантах. Любое твое решение для меня приемлемо, - невозмутимо ответил Катализатор.

- Не хочешь отвечать, ну и черт с тобой, - проворчал Шепард.

Он выстрелил. Пуля ударила в потолок, отдачей пистолет чуть не вырвало из руки. Черт, сил осталось меньше, чем он думал. Шепард стер кровь с левой ладони и ухватил пистолет двумя руками.

На этот раз пуля попала куда нужно.

Слабость исчезла, голова стала ясной, и руки уже не тряслись, а твердо сжимали рукоять. Как в старые добрые времена он стрелял, не целясь, а пули ложились именно туда, куда он хотел. От пульта в разные стороны летели осколки, что-то грохнуло, из развороченных недр вырвался столб пламени.

Ну, вот и все.

Шепард положил пистолет на пол и закрыл глаза.

…Он стоял в баре, а от стойки ему призывно махала его команда: Гарррус, Мордин… Улыбался всегда сдержанный Тейн. И Лиара. Лиара... Теперь есть время сказать ей все, что хотел, но всегда откладывал на потом.

Он улыбнулся навстречу огненному валу.