Мафия 012: Запись

-Мисс, вы понимаете, что нарушаете соглашение? – Кейт даже не потрудилась уточнить фамилию девушки, стоявшей напротив. Та раскрыла было рот для возражений, но Кейт уже протягивала ей копию договора. С подобными любительницами легкой жизни, а проще говоря – халявы, она не церемонилась.

- Пункт 2.2: "Участник обязуется выполнять и не уклоняться от программы рекламного тура (производить осмотр отелей, посещать экскурсионную программу и деловые приемы, соблюдая дресс-код)." И пункт 3.31: "В случае невыполнения Участником п. 2.2 настоящего Соглашения Участник обязуется оплатить полную стоимость тура из расчета индивидуальных цен."

- Вот ваш счет, приятного отдыха! – Кейт дежурно улыбнулась и вышла из номера очередной «мисс». Трансфер до аэропорта уже ждал ее, она подхватила свою дорожную сумку, нацепила на нос солнцезащитные очки и покинула отель.

- Мисс Арчер? – водитель с удивлением взглянул на девушку.

- Выезжаем,- коротко бросила та. Итак. Новость хорошая: вместо десятка рекламных туров по спец цене у нее десять счетов на индивидуальную оплату, новость плохая – кадры… Кадры себя не оправдали. Группа турагентов, которую она курировала, состояла из новичков лишь на треть. Их она определила еще при встрече в аэропорту: оживленно сверкающие глазами в предвкушении роскошеств и экзотических красот… песочных пляжей… чистейшего моря… уютных отелей… На деле их ждали практически круглосуточные разъезды, осмотр отельной базы, тренинги и лишь несколько часов свободного времени, которые измотанные дорогой и жарой люди тратили на сон. Уже который год Кейт строила программу по одной и той же схеме – сначала отели низшей категории, на которых отсеивался весь этот балласт романтически настроенных барышень, желавших хорошенько отдохнуть, потом – отели классом получше плюс деловая программа. Всегда находились те, кто считал эту самую программу чем-то необязательным – с ними Кейт расставалась тоже без особых сожалений. И лишь самые упорные попадали в отели пять звезд и получали наконец-то заслуженные красоты, роскошества и достопремичательности вместо тестов и бумаг.

Статистика была неумолима. Именно эти 20% дерзких и настойчивых трудоголиков обеспечивали 80% прибыли ее компании. Что ж. В этот раз не набралось и двух человек. Она одна. Кейт улыбнулась. Статистика и тут не врет. Она была самым молодым руководителем отдела, и именно ее направление, далеко не самое популярное поначалу и уж тем более далеко не самое простое – Французская Полинезия – приносило туроператору изрядный куш.

Кейт убрала от лица белокурую прядь и взглянула на яркую фотографию.

Последний пункт в программе. Совершенно новый туристический комплекс на крохотном островке в архипелаге Тубаи. Высокий уровень сервиса, бунгало, оздоровительный комплекс, дайвинг, рыбалка, серфинг и даже свой яхт клуб. Кейт удивленно вскинула брови. По описанию – премиум класс, почему же они не прошли сертификацию на пять звезд? Арчер еще раз внимательно прочитала описание и рассмеялась. "Место, где вы отдохнете от дел и суеты." На острове не было никакой связи, кроме рации у старшего администратора. Ни интернета, ни телевидения, ни мобильных вышек и спутниковых антенн. А значит – никаких звонков от партнеров-клиентов-жен-любовниц, никакой деловой переписки и дерготни… Кейт снова рассмеялась. Никаких известий о пьяных финских туристах, отравлениях, акулах… никаких революций и задержек рейсов… Видимо Кейт Арчер наконец-то едет не работать, а отдыхать!

Летиция лежала в теплой воде своего джакузи и держала в руках ланцет, размышляя как все пришло к такому итогу. Она вытащила девочек, а они отвернулись от нее. Ушли и, наверное, теперь счастливы вдвоем. Создатель, ну почему так всегда получается?! Почему все, кто мне дорог, уходят от меня! Или умирают. Что ж, сегодня я получу ответ на этот вопрос. Одно легкое движение ланцетом по запястью и вода начала окрашиваться в темный карминовый цвет. Стало так легко, глаза закрылись, сознание поплыло и вдруг я обнаружила себя на поле, полном красных тюльпанов. Поле простиралось до самого горизонта. Где я? Что происходит? Звук грома заставил меня обернуться и увидеть стену мрака, со страшной скоростью несущуюся на меня из-за края горизонта. И в тот момент, когда тьма поглотила меня...

Луна бросала полотна света на ванную комнату, играя бликами на поверхности водной глади, но кроме этих бликов в ванной больше ничего не двигалось...

С криком и вся в поту я села на кровати. Опять этот сон! Он мучает меня уже месяц. Как и чувство вины. Почему, ПОЧЕМУ газетчики обращают внимание только на плохое, ведь было сделано столько хорошего! Самоубийство Ричарда Шарпа, сумасшествие Татьяны Григорьевой оставили глубокие рубцы на душе в дополнение к уже имеющимся. Я обхватила колени руками и положила на колени голову. Сколько? Сколько еще я смогу притворяться, что все хорошо, все в порядке? Сейчас я как пустой дом с включенным светом. Вроде свет и горит, но внутри никого нет. Я механически делаю свою работу, только чтобы вернуться в пустой дом, к этому проклятому сну. Может...может и в самом деле УЙТИ?

- Эй, Лета, что, ты уже так быстро сдаешься?

Я вскинула голову, но в проеме спальни никого не было. Только мое израненное подсознание. Я пережила много ударов, но последний практически добил меня. От военных пришло сообщение о гибели старшего брата, Дмитрия Шепарда. Погиб в бою, сказали они. Подорвался на растяжке. Единственный, кто звал меня Лета. Он и Бонни. Кто вытащил меня из беспросветной депрессии, кто дал цель в жизни. А теперь его нет и все потеряно. Со стороны компьютера послышался звук принятого сообщения. Опять работа. Что ж, я все равно уже проснулась. Хм, "адрес неизвестен". Что за дела? Спам? Я хотела уже удалить сообщение, но что-то удержало меня от этого. "Открыть". "Здравствуйте, Летиция, вы меня не знаете, но я считаю, что вы должны знать правду. Ваш брат погиб от взрыва растяжки, но это произошло не в бою. Ваш брат работал на ISA, секретную шпионскую организацию и участвовал в операции по выявлению "кротов" в рядах организации. "Они" и убили его. Я уважал вашего брата и считаю, что вы должны знать, как он погиб. Я пересылаю вам все материалы по этой операции.Удачи и да хранит Вас Господь!"

Утро робко стучалось в окно, но женщине за компьютером было не до того. Значит, вы убили моего брата и ушли от возмездия? Как бы не так. Раскаленные болиды падали сквозь темное пространство моего подсознания, сталкиваясь и рассыпаясь мириадами мельчайших искр, породивших безумное пламя ярости. Я найду тех, кто сделал это с моим братом, как нашла тех, кто надругался надо мной. И тогда...ночь будет длиться бесконечно. В конце концов, любой из нас сделает все что угодно, ради своих близких. Или мести за них.

- Лета, черт возьми, что ты творишь? Ты ведь избила медтеха до полусмерти! Мне стоило больших усилий и денег, чтобы только убедить его не писать заявление в полицию и замять это дело. Что с тобой происходит?

- Он допустил ошибку, не подключив систему поддержания жизнедеятельности. Я не приемлю такого.

- Ошибку?! Ты прекрасно знаешь, что система контроля заметила бы это и не активировала мир виртуальной реальности, пока СПЖ не будет включена! Ты хотела его избить!

Барни (если кто не знает, это мой шеф) устало присел на краешек стола и, не глядя на меня, произнес: «Ты устала, Лета. Со времени…гибели твоего брата ты работала как одержимая без отпусков и практически без выходных. Ты отправляешься в отпуск. Я сегодня же поручу отделу обеспечения связаться с турфирмой и заказать тебе тур куда-нибудь подальше от цивилизации, чтобы даже мобильный телефон там не работал и никто не доставал тебя вопросами. Отдохнешь, успокоишься, приведешь в порядок нервы. И это не обсуждается»

Когда Барни начинает говорить таким тоном, лучше не спорить. Все равно добьется своего. Что ж, отдых, так отдых. Я долго не признавалась даже самой себе, но надо действительно сделать передышку и осмыслить, чего я добилась за этот год.

Видно я и впрямь допекла его последней выходкой, так как билет на яхту до какого-то затерянного Полинезийского острова мне вручили буквально на следующий день. Прямо домой доставили. Наверное, Барни боялся, что я все-таки передумаю. Напрасно. Когда я увидела открытки с видами этого острова, я сразу подумала: «Вот бы куда съездить с братом!», - и в тот же миг съежилась от боли. Нет брата. Уже год как нет. Но я поеду. Ведь теперь мне надо жить и за брата тоже. Пойду собирать вещи. Я уже год не заглядывала в шкафчик с купальниками, как бы не пришлось покупать новый.

Бирмингем. Госпиталь Доброй Надежды. За совершенно непримечательной дверью со скромной табличкой «Доктор Грегор Макнамара, онколог» происходил диалог, вполне обыденный для этого места.

Сидевший за столом молодой врач с задумчивым видом рассматривал лежащие перед ним документы, не поднимая глаз на свою посетительницу, девушку лет двадцати пяти. Ее звали Джулия Лоуренс, она была хороша собой, обладала редкими для сегодняшних дней изысканными манерами, была любима многочисленными родственниками, и жить ей оставалось от силы три года, впрочем, о последнем она не знала, хоть и наверняка догадывалась. Врач бросил еще один взгляд на лежащий рядом рентгеновский снимок, и, наконец, взглянул в глаза своей пациентки.

– Мисс Лоуренс, – спокойным серьезным тоном заговорил он, – Я буду с вами откровенен. Я, к вашему сожалению, а, может быть, и к счастью, не отношусь к той категории врачей, которые стремятся любыми силами скрыть от пациента страшный диагноз, прикрывая свою трусость возвышенными фразами о человеколюбии… Впрочем, достаточно лирики. Наши опасения подтвердились – обширная злокачественная опухоль лобных долей головного мозга.

Девушка отреагировала на диагноз, прозвучавший, скорее, как приговор, на удивление спокойно. Было ли это свидетельством стойкости ее духа, или просто эффектом дозы морфина, без которой она уже не могла переносить страшную боль?.. Неважно.

– Я не сильно удивлена, – ответила она, – Ведь это было понятно с того самого момента как меня направили к вам... И ответьте мне пожалуйста, ведь это же неизлечимо?

– Неизлечимых болезней не бывает, мисс Лоуренс, бывают лишь неизлеченные, – Макнамара постучал ручкой по столу. Ему всегда было тяжело лгать своим пациентам, но сейчас сказать правду он не смог. «Да, Джулия, надежды практически не осталось. Твои родственники выложат целое состояние, будут дни и ночи напролет дежурить у моих дверей, ожидая новостей, а все, что я в состоянии сделать – это лишь продлить твою агонию еще на несколько месяцев», – Но ваш случай трудно назвать простым – болезнь стремительно прогрессирует. Я бы немедленно отправил вас на операцию, но опухоль расположена слишком близко к жизненно важным областям мозга, а значит неоперабельна. Ни один хирург в мире не возьмет на себя такой риск.

– И?..

– Лучевая терапия неприемлема по той же причине, поэтому химиотерапия – наш единственный на данный момент инструмент. Также существует ряд экспериментальных методик, как то генная и нейтронная терапия, но их воздействие на организм до сих пор не до конца изучено, а результаты клинических исследований более чем противоречивы, тем более, что в вашем случае применение подобных методик будет чистейшей воды авантюрой, поэтому имеет смысл сначала до предела выжать возможности традиционной медицины. Так что завтра мы получим результаты гистологии и сформируем для вас курс препаратов… – «А уже спустя неделю ты под воздействием сильнейших медикаментов будешь медленно, но верно превращаться в жалкую пародию на человека. И я ничем не смогу помочь, как и вся сегодняшняя медицина в целом». Грегор всегда относился к своей работе как к непрерывной схватке со смертью. Он бился с ней отчаянно, не жалея себя, хотя и понимал всю бессмысленность этого занятия – в таком неравном бою победитель известен заранее и его триумф можно лишь отложить, но не вырвать. Впрочем, каждая выигранная у смерти секунда – уже победа, поскольку дает шанс тем, кто следующий станет новым полем боя. Хирургам проще, порой думал Макнамара, их победа зависит лишь от их мастерства и самою чуточку – от удачи, но никак не от воли чего-то высшего, неотвратимого, что заставляет сейчас его смотреть в глаза женщины, которой сама жизнь отмерила меньше трех десятков лет, сдобрив последние годы мучительной болью. Грегор считался циником даже среди коллег, для которых эта черта характера – неизменный профессиональный атрибут, но сейчас ему было все труднее сохранять холодную голову.

– Скажите, Джулия, – заговорил он, – Почему вы так поздно обратились к врачу?

– Знаете, доктор, я не обращала особого внимания на головные боли, ведь для наших дней это обычное явление… Боли усиливались, появилась тошнота... Я списывала это на нервы… дура… – По ее лицу было видно, что она уже готова разрыдаться, но с трудом сдерживает эмоции. Помолчав несколько мгновений, Джулия продолжила – Так продолжалось почти два года, я уже начала привыкать, а потом… потом я первый раз потеряла сознание. Впрочем, вам ведь все это известно из истории болезни, не так ли?..

– Так… – два года… Два года она терпела невыносимую боль, боясь признаться себе, что больна. До чего же типичная ситуация… И почему людям проще умирать в неведении, чем бороться за свою жизнь? – Ну что же, мисс Лоуренс, я думаю, на сегодня прием можно закончить, зайдете завтра в первой половине дня и мы подберем вам курс лечения.

Девушка встала, чуть покачнувшись, развернулась, направившись к двери, но вдруг остановилась и повернула голову

– Доктор, скажите, вы ведь шотландец? – Сказала она тихим голосом

– Наполовину, – ответил Грегор, выдавив из себя улыбку

– А на вторую половину?

– На вторую – ирландец.

– Интересно, – Джулия улыбнулась в ответ с явным трудом, – Ну что же, будем надеяться, нам повезет...

– Будем надеяться… – еле слышно произнес Макнамара, проводив пациентку взглядом и углубившись в бумаги. Он был слишком хорошим врачом, чтобы верить в удачу. Подняв голову на небольшой стеклянный шкафчик, он взглянул на стоявшую там бутылку виски. Не более, чем дань традиции – на работе Грегор не пил. Хотя порой очень хотелось.

День спустя, вернувшись с работы, обессиленный, Грегор упал на диван. Трудно сказать, что он любил эту работу, однако он видел в ней смысл своей жизни и никогда не задумывался о том, чтобы сдаться, но сил оставалось все меньше и меньше – дни, подобные вчерашнему, выпивали из него все соки досуха. Грегор подобрал с пола газету и, совершенно случайно, на первой же полосе обнаружил объявление, сильно отличавшееся по тону от остальных туристических рекламных листовок. Быстро пробежав ее глазами, Макнамара произнес в пустоту «Черт возьми, именно то, что мне нужно», и потянулся за телефоном.

Бросив таксисту его презренные доллары, я схватил рюкзак и вышел из душной машины. Лето, яхта, остров на горизонте и никаких тебе забот и тревог... неужели грядет лучшее лето в моей жизни? Надеюсь, особенно учитывая, что после недавних событий в бункере отдых мне ой как нужен. Особенно учитывая то, что многое изменилось с того времени. Произошедшее на Аппалачах сломило меня, я чуть было не покончил с собой, но сумел справиться со всем и реабилитироваться. Впрочем, некий отпечаток остался в моей душе. Та история закончилась хорошо - все выжили... практически. Единственное, о чем я тогда сожалел - смерть полковника Шепарда, которого я так и не смог спасти. Долгое время меня терзала вина за то, что я не смог предовратить его гибель, но после я справился. Ведь невозможно спасти всех, а работа шпиона предполагает потерю самых близких людей. Хотя... технически, я не терял его, хотя уже успел пожалеть об этом.

И вспомнил я об этом очень вовремя - тычок в спину мгновенно вернул меня с небес на землю. Гневно обернувшись, я увидел... Шепарда. Да-да, того самого, которого взорвали полгода назад, нашпиговали шрапнелью и похоронили. Впрочем, в моем представлении он выглядел куда лучше. Видимо, на том свете неплохо кормят и залечивают раны.

- Чего стоишь? Давай уже вперед, мне не терпится попасть на остров! Кстати, я тебе пива купил. Будешь? - полковник протянул мне запотевшую баночку Будвайзера.

- Нет, спасибо. И... разве мертвецам нужен алкоголь? - недоуменно спросил я, понижая голос. Не хватало еще, чтоб прохожие видели, как я общаюсь сам с собой. Я вообще планировал поездку на Итиону, а не в ближайшую психбольницу.

- Не нужен... но иногда очень хочется. Впрочем, один я тоже пить не буду - Дмитрий в одно движение расстегнул мой рюкзак и бросил туда банку. Твою за ногу, он и так тяжелый! Знаешь, сколько там вещей? Да и чемодан в руках тоже мешается. А он, зараза, идет налегке.

- Слушай, почему ты все еще здесь? Отправляйся в рай, или в ад, куда там тебя зачислили. Дай мне хоть раз в полгода отдых от себя, а?

- Перебьешься, - парировал Шепард, - в раю скучно, в аду революции, а я всегда мечтал съездить на тропический остров. Не отвертишься от меня!

- Ладно, ладно... только веди себя прилично и не шали на людях, не хочу прослыть сумасшедшим и среди них. Мои знакомые и так подозревают, что у меня галлюцинации из-за наркотиков, хотя я не принимал их уже несколько месяцев!

На этих словах я подошел к яхте. Большой, белоснежной, прекрасной, блестящей... не было достаточно слов, чтобы описать этот транспорт... хотя какой это транспорт? Корабль богов! Вдоволь повосхищавшись, я взошел на трап. Пока что все начиналось просто отлично.

Пара условностей: Бреннер в аду еще не побывал и радостей двойной смерти пока не познал. И то, что в моих описаниях и мыслях Бреннера делает Шепард, на самом деле делает сам Бреннер. Кто смотрел фильмы по типу "Бойцовского клуба" - сразу поймет. Иными словами, если вдруг Дмитрий начнет кутить и взрывать дома - на самом деле это делает Дэн в бессознательном состоянии.

"Дамы и господа, авиакомпания Тайские Авиалинии рада приветствовать вас на борту! В Стокгольме сейчас полночь, и вскоре мы начнём путешествие из аэропорта Арланда в Бангкок. Перелёт займёт десять часов двадцать минут, и экипаж нашего корабля сделает всё возможное, чтобы.."

Кёрстин, не дожидаясь когда об этом попросят стюардессы, застегнула ремень и поудобнее устроилась в кресле. Почти одиннадцать часов - не шутка, хоть и стоит того - туристическая компания обещала всяческие чудеса - особенную кухню, особенный массаж, особенные народные представления и даже, шутка ли!, катание на слонах. Куда как особенно. Но сначала надо долететь. Очень удачно, что соседнее место пустует - не надо ютиться, и сумка удобно расположена под рукой. Пожилая дама прикрыла глаза.. чтобы через некоторое время с неудовольствием открыть их:

"Мы приносим извинения за небольшую задержку: наш самолёт начнёт руление на взлётную полосу через пятнадцать минут."

Это было то, что Кёрстин, ставшая за последние десять лет опытной путешественницей, ненавидела больше всего - вот эти задержки перед вылетом, когда остаётся только гадать, обнаружена ли какая-то неисправность в самолёте, поступила ли информация о террористе на борту или просто растяпы из аэропортовой службы позабыли погрузить чей-то багаж.

Но на сей раз причина задержки стала понятна довольно быстро: по салону с растерянной полуулыбкой пробирался опоздавший пассажир. Кёрстин вздохнула - со всей убеждённостью женщины, привыкшей доверять своей интуиции, она поняла, что перспектива совершить перелёт в великолепной компании пустующего кресла испаряется по мере того как приближается этот.. Кёрстин напрягла глаза. Вот уже добрую дюжину лет как, отпраздновав свой шестидесятилетний юбилей, она записала всех мужчин моложе пятидесяти в "парни", а моложе тридцати - в "пацаны". Этот был парнем - седые нитки в его тёмных волосах отчётливо сверкали под светом ламп - хотя и совсем недалеко ушедший от пацана. Он зачем-то каждые десять секунд заглядывал в билет, подходя всё ближе.. и она, ещё раз вздохнув, наконец переложила сумку на колени - как раз за мгновение до того, как он, в последний раз сверившись с билетом, остановился рядом с ней.

- Добрый вечер.. Тут моё место.. Вы не возражаете?

Кёрстин чуть было не закатила глаза. Какие-то глупости он говорит. Не возражает ли она! А даже если бы возражала, что толку? Женщина уже открыла рот, чтобы выдать ему что-нибудь в стиле я-сварливая-гадкая-старуха-с-которой-лучше-не-разговаривать и тем самым избавить себя от идиотских бессмысленных дорожных разговоров - в пользу путеводителя по Пхукету, но встретилась с ним взглядом и, мгновенно переоценив ситуацию, произнесла с улыбкой:

- Нисколько. Располагайся. Лететь далеко, хорошая компания - это то, что нужно в путешествии, не так ли?

Казалось, он не очень хорошо понимает по-шведски. Говорит хорошо, а вот понимает - плохо: несколько секунд он смотрел на неё всё так же растерянно, всё с той же, очень обаятельной, но как-то криво и неубедительно посаженной на красиво очерченное лицо, полуулыбкой. Мысль, что он под кайфом, Кёрстин, сама лет этак дцать назад имевшая знакомство со всяким разным, отмела без колебаний. Если он и принимал что-то этакое, то сейчас был чист как стёклышко. Хотя, если она ещё что-то понимает в пацанах, едва они взлетят, он молча напьётся.. Она улыбнулась шире и голосом доброй-бабушки-к-которой-так-здорово-в-детстве-было-ездить-на-лето, тихо посоветовала:

- Ты бы свою сумку положил. И садись уже - тебя и так.. заждались.

Он словно очнулся, сморгнул и открыл багажную полку. Туда отправилась сумка - полупустая, вероятно собранная впопыхах, как отметила цепким взглядом Кёрстин, и его куртка, смутно напомнившая ей покойного мужа - тот тоже носил такие вот толстые, громоздкие куртки, хорошо сидящие только на высоких и ладных мужчинах. На попутчике эта куртка сидела, по её вкусу, куда как хорошо.

- Как тебя зовут? Я - Кёрстин. Можешь называть меня бабушкой, я, как ты видишь, достаточно стара для этого, - иногда лучше показаться добродушной старой дурой средней навязчивости, чем потом десять часов смотреть, как взрослый мужик давится алкоголем, а того гляди и слезами. А если она что-то понимала в парнях..

- Стеффен, - он кинул на неё быстрый взгляд и тут же отвёл глаза, сжав на мгновение губы - явно привычный жест, гладко вписывающийся в рисующийся портрет человека, привыкшего молчать и копить в себе.. пока не рванёт. Не иначе как докопился.

- Очень приятно, Стеффен. Я уж боялась, что мне всю дорогу придётся лететь в одиночестве, - доверительно понизив голос, сообщила Кёрстин, пока парень усаживался. Он пробормотал "Понятно" и даже коротко кивнул с очень осмысленным выражением, которое только напрочь портили внимательно шарящие в нигде глаза. - А тут ты пришёл, как хорошо! А почему ты задержался?

Стеффен вновь кинул на неё быстрый взгляд. Он вообще всё делал дёрганно, словно где-то что-то горело, и Кёрстин ещё раз вернулась к мысли о наркотиках, но.. вновь посмотрела на его слипшиеся стрелками чёрные ресницы, на покрасневшие глаза, кинула взгляд на его руки - костяшки правой были сбиты, и сбиты совсем недавно - синяки ещё не проступили. Ну не пошлёт же он её к чёрту, в самом деле? Неет.. Он не такой. Доведён чем-то до ручки, но добрый, славный мальчик. Оттого так и страдает. И молчит, хотя боль из него прямо рвётся наружу, заставляя сдерживать слёзы, мучая глаза. Кёрстин, преувеличенно покряхтев, будто бы и не она намеревалась вскоре всласть покататься на слонах, повернулась к нему в кресле и села вполоборота. Теперь он просто обязан ответить ей. И точно - ещё один короткий взгляд, ещё один раз сжать губы, и.. ну давай же, Стеффен, начни говорить..

- Я.. купил билет уже в аэропорту, перед рейсом. Но немного опаздывал. И автобус ушёл без меня. Пришлось им организовать для меня другой.

Кёрстин даже не пришлось изображать удивление, к счастью и добрая-бабушка-к-которой-и-так-далее уже выполнила свою роль:

- Вот как! Ну, Стеффен, ты важная шишка, не иначе. Автобус ушёл - значит к тому времени ты ещё в пассажирах не значился. Но билет тебе продали, и рейс задержали. Признавайся, ты, - Кёрстин с улыбкой зажмурилась, - полицейский, - открыв глаза, она встретила ошарашенный взгляд и уже с полной уверенностью продолжала. - И наплёл им про то, что должен лететь по делам расследования. А у самого никаких дел нет. Отпуск? - она ещё раз заглянула в теперь неотрывно смотрящие на неё больные глаза, и улыбка стекла с её лица. - Отстранение?.. Что ты натворил, Стеффен?..

Внезапно он рассмеялся. Не то чтобы весело, а скорее нервным смехом висельника - мелким и бесшумным. Поджал губы, давя улыбку и смотря вдоль прохода между кресел. Мотнул головой, пытаясь справиться с удивлением. Сложил руки на груди. Опять усмехнулся. Кёрстин ждала.

- Как Вы узнали, бабушка Кёрстин? - развеселился, значит. Ранимая душа, но пытливый впечатлительный ум. Что же, может и чёрт бы с ним, с путеводителем?

- Кёрстин Холм, психолог-криминалист.. давно уже тому назад. И со своими работала.. дебрифинги.. знаешь, что такое?.. Ууу.. Вижу, знаешь. Только я бы тебя не стала от работы отстранять. Чего бы ты не наделал. А как я поняла, кто ты, - перевела она тему, заметив полыхнувший тёмный огонь во взгляде Стеффена. Ага, его беда не в отстранении, из-за службы он взвинчен и зол, но плакать бы не стал. Неужто женщина? Тьфу ты.. Чего им ещё надо, этим дурам - какой ведь ладный парень! - Когда ты снял куртку, ты невзначай проверил оружие. Его у тебя с собой нет, но жест автоматический. Сама куртка. Мой муж был полицейский и носил такую же - она совсем как форменная. Для игр в армейщину ты слишком взрослый, значит - тебе просто удобно в такой, тем более, что она тебя не портит. И это, кстати, тоже - ты в хорошей физической форме, двигаешься легко и уверенно.. несмотря на рассеянное состояние. А на спортсмена, танцора или гея - не похож. Ну и история с задержкой самолёта - явно сунул им значок. Так хотел поскорее улететь к чёрту на рога, что пошёл на должностное преступление, - Кёрстин рассмеялась невесело и протестующе подняла руку, увидев, как опять полыхнули глаза Стеффена. - Я тебя не виню. Я просто отвечаю, как я узнала, что ты полицейский. Судя по твоему характеру, в длительный отпуск ты бы сам не пошёл, тем более чтобы одному туда отправляться - для этого ты слишком.. страстный по натуре. Небезразличный к своей работе, - пояснила она на его удивлённо вскинутые брови. - Значит отправлен принудительно. Думаю, ты кого-то убил. А сегодня вечером, - Кёрстин с удовлетворением отметила, что чем глубже она лезет в рану, тем спокойнее становится Стеффен, и закончила всё тем же ровным голосом, - ты узнал что-то, не относящееся к работе, но что заставило тебя бежать сломя голову. Что-то, что ударило тебя ещё сильнее, чем отстранение. Вероятно что-то, связанное с женщиной. Для этого ты не только слишком страстный по натуре, но и достаточно молод, мой мальчик. И если захочешь - у нас есть чёртов десяток часов болтания в воздухе, чтобы ты мне всё рассказал и даже поплакал. И знаешь, - она протянула руку и коснулась его густых волнистых волос, - вполне вероятно, что я тоже поплачу вместе с тобой.

Кёрстин откинулась в кресле и закрыла глаза. Самолёт вырулил на взлётную полосу и начал разгон.

- Это 15 ряд, так? - девушка улыбнулся молодому человеку задумучиво смотревшему в окно самолета.

- Да, прошу вас... - голос у него был уставшим.

- Послушайте, мне знакомо ваше лицо, мы раньше нигде не встречались?

- Нет, извините.

- Постойте-постойте, вы же Синдзи Миками?! Футболист?!

- Да... То есть был.

- А меня зовут Маи, Маи Кавасима. Почему вы говорите "был"?

Синдзи молчал.

- Миками-сан, я слышала о вашей травме... Но там ведь ничего серьезного...?

Он продолжал молчать.

- Ну, не хотите говорить, не говорите... Может хоть объясните зачем вы летите в Америку?

- Хочу забыть...

- Что?

- Все...

За все время долгого перелета, они больше не сказали друг другу ни слова. Маи поняла, что Синдзи не нуждался в собеседнике. А Синдзи не любил обсуждать свои проблемы, а они у него были... Всего каких-то несколько месяцев назад, все было отлично: с Кашива Рейсоль он выиграл J-лигу, установил новый рекорд по количеству забитых мячей за сезон, стал лицом FIFA 11 в Японии, был очень близок к переходу в Манчестер Сити... И тут эта травма. В последнем матче сезона, который уже ничего не решал, он пошел в стык и повредил ногу, вроде бы ничего серьезного, но это было не так: врачи сказали, что со временем, правая нога совсем перестанет слушаться. Его карьера была кончена, журналисты атокавали его со всех сторон и он решил, что ему нужно время все обдумать, по-этому он решил отправится туда, в Америку, а уже оттуда на Итиону - остров где он мог бы забыть... Все забыть...

-Если долго читать рекламный проспект... то можно почувствовать ограниченность, некоторую скованность мышления человека, его написавшего. Нет, совсем нет, это не так страшно... Страшней всего то... что начинаешь сам, именно сам, чувствовать свои... хм... рамки. К чему такое длинное... странное вступление, Филлип? Я полагаю.... мой мозг требует передышки...

-Вот так просто взять и уйти? Оли... - Филллип Бройлз поперхнулся, - то есть... я хотел сказать - агент Уильям, вы просите невозможного! Бросить проект на финальной стадии?...

-Я полагаю... - хрипло продолжил Бэйли, - я давно заслужил отпуск. А "Схема"... - Уильям удивленно приподнял бровь. - Разве больше нет молодых... амбициозных... агентов, которые бы подхватили... мою... вашу работу?

У Филиппа от наглости заявления отвалилась челюсть. Нет, он не умолял заслуг своей лучшей... гм... своего лучшего исследователя. Но все же. Они стояли на пороге чего-то совсем грандиозного и неизведанного, и отступать сейчас - было преступлением в его глазах.

- 2 недели - это слишком большой срок. 72 часа, не считая полета.

- Молодой человек... мы не на рынке. А вы не торговка, впаривающая мне... ненужный хлам по астрономическим ценам. Мы ведь давно уже взрослые люди. Я... не прошу месяц... 2-ух недель должно хватит...

-2 недели без какой-либо связи...

- Я... не машина... по раздаче теорий перехода в другие миры. Тишина и спокойствие... вот все, что нужно старику в данный момент. И если вы закончили... - Бэйли протянул свое прошение. - Подпишите.

Глаза Филлипа вот-вот должны были вылезти из орбит. Если сравнить человека чайником, то агент Бройлз достиг точки кипения. Закипел... Только пара из ушей не хватает. Но все же... дрожащей рукой оставил росчерк на бумажке.

- Идите, и чтобы ровно через две недели были на рабочем месте!

Ответ на такой простой вопрос "Кто я?" отправил в ступор добрую дюжину аналитиков ЦРУ. Так что оставим глупые вопросы про внешность несносной молодежи, а сами... отдохнуть, размять и погреть свои старые косточки. И все-таки... лифчик так мешает двигаться!

"Жили-были два брата С детства росли они соперниками. Младший завидовал силе старшего, а старший ловкости своего младшего брата. Так и жили они в постоянных ссорах да на разных краях деревни. У кого жена красивей, у кого дети умней, у кого корова больше молока приносит...

И это молоко оказалось последней каплей. Братья и раньше друг другу козни строили, а тут и вовсе нехорошее задумали.

Коровы паслись у одного пастуха и домой шли сами. Одна налево, другая направо. И вот, младший брат решил угробить животное. Вырыл он яму с правой стороны дороги, в узком месте, где корова брата проходила. И, довольный, пошёл домой..."

- Не складно как-то получается, как ты считаешь?

Пожилая женщина сидела на балконе с лептопом на коленях и телефонной трубкой у уха.

- Мам, мне кажется, что тебе пора отдохнуть немного, - деликатно ответили из телефона.

- Анна, говори уж как есть, не щади мать, - Эрика решительно приготовилась стирать последние строчки.

- Мам, ну я не знаю, это всё странно как-то. Ты коров-то в реальности видела?

- Солнышко, я в реальности ни ослов, ни тарантулов, ни утконосов не видела. И это мне не помешало написать поучительные сказки...

- Да я просто спросила, - примирительно послышалось из трубки. - А что в этой сказке поучительного? Я ничего не заметила.

- Солнышко, так я ещё и не дописала. Мне нужен твой совет. Как лучше: в яму попадёт корова того, кто яму и вырыл или же он сам туда попадёт?

- Мам, тебе безусловно нужен отдых! Это же бред какой-то! Я пришлю тебе брошюрку, там очень заманчивое место, тебе понравится.

- Анна! Какой отдых? Это ты у нас можешь отдыхать на всяких там Альпах, а мне работать надо.

- Мам, то тоже работа была. И очень важная! Всё, прекратим этот глупый спор. Ты полетишь отдыхать и точка!

- Ты вся в отца, царствие ему небесное...

- И ещё, мам, даже не думай, что сможешь там тайком работать. На острове нет связи.

Сработала автоматика, черные кругляши излучателей искусственного сна беззвучно отошли от висков Лю, единственного пассажира каюты 343

Он зевнул, потер пальцами веки. Нажал на рычажок, испинка кресла поднялась, перевела его в сидячее положение. Выдра потянулся,хрустнул суставами, поглядел на часы. До прибытия большого пассажирского скипера на Ганимед оставалось сорок минут.

Неплохо, совсем неплохо. Лю выспался на славу. Путь занимал восемнадцать часов, и большинство пассажиров проводили это время в увеселениях - тех их разновидностях, что мог предоставить корабль. Отдыхающий народ оттягивался на всю катушку в ожидании прибытия на курорт Эль-Параисо. А Лю продрых всю дорогу, предпочел сеанс искусственного сна - восстановил силы, впервые за много недель не увидел во сне кошмаров. Ну и, конечно, избежал общества полупьяных, просто пьяных и пьянущих встельку представителей человеческого рода. Удовольствие, скажем прямо, ниже среднего.

Ему уже приходилось быть на Ганимеде - несколько из егозаданий выпали именно на Эль Параисо, и он до сих пор с отвращением вспоминал толпу нажравшихся ирландцев, подравшихся со стадом не менее бухих финнов.Стенка на стенку, бутылками по дубовым головам, дубовыми стульями по спинам,бестолковые удары по багровым рожам, кровавая юшка ручьями. Бр-р… Можно несомневаться, что сегодня в центральном ресторане корабля произошла столь жемасштабная, не менее идиотская потасовка. Традиция, что поделать…

Участниками драк в транспортнике, идущем на Ганимед, всегдабыли европейцы. Били друг дружку с удовольствием, смачно, готовились к семусобытию задолго до рейса, тренировались в кулачном бою, зная, что ни один видоружия пронести с собой на корабль невозможно. Шведы против итальянцев, голландцы против бельгийцев, украинцы купно с русскими против итальянцев ииспанцев. Американцев и цветных снисходительно не трогали - мол, если не хотите участвовать в разборках настоящих мужиков, отойдите и не мешайте. Это могло показаться странным: приличные люди, европейцы, носители старой культуры,обеспеченные и благополучные. И вот на тебе - стоило им дорваться до транспортника на Ганимед, и звериные инстинкты пробуждались во всей первозданной жестокости.

Лю не был европейцем, он родился и прожил большую частьсвоей жизни в Китае, ему сейчас 23. К тому же он терпеть не мог бессмысленных,немотированных кровопусканий. И поэтому провел время в пути на Ганимед самым оптимальным способом - выспался без кошмаров.

Тем искусственный сон и хорош: он давит подсознательные тревоги и навязывает сладкие видения. Отличное средство для расслабления.

Он опустил босые ноги на пол, поднялся с кресла. Тут же ввоздухе нарисовалась голографическая фигура служанки, зачирикала медовымголоском: «С пробуждением, господин пассажир! Не угодно ли господину попробовать фирменный коктейль «Слезы Ганимеда»?» Лю раздраженно махнул рукой, состроил зверскую физиономию. Рявкнуть не успел - служанка исчезла с панической поспешностью.

Он знал, что представляют собой «Слезы Ганимеда». Водка,лимонный тоник и толика тринайта - слабого наркотика, запрещенного законом иразрешенного на частных курортах. К черту такую гадость.

Лю втягивал воздух ноздрями и едва заметно морщился. Народ вокруг него ощутимо пованивал. Он обладал тонким обонянием, исмешанный аромат кислого пота, алкогольного перегара, аптечных дермов, плебейского крема для бритья и полувыветрившихся бабьих духов не доставлял ему особого удовольствия. Толпа пассажиров двигалась вперед через тесный коридор,тесня друг друга плечами и животами. Немалая часть особей мужского пола выглядела основательно побитыми - синяки, царапины и пластыри украшали их мятые физиономии. Отдельную группу из двух десятков особо отличившихся в побоище вели впереди от основной толпы туристов два массивных охранника с шоке-рами. Преступники шли бодро, размахивали руками, обсуждая веселые подробности недавней махаловки, и не делали ни малейшей попытки сбежать или хотя бы оказать сопротивление. Их счетам предстояло основательно похудеть в ближайшие несколькочасов, но удовольствие, судя по всему, того стоило.

Туристы платили немалые деньги за то, чтобы оказаться в незатейливой обстановке, хлебнуть адреналинчика в аналоге Дикого Запада, не обремененном излишком приличий, и владельцы курорта предоставляли им эту возможность сполна, с первых минут.

Толпа новоприбывших продралась-таки через коридор ивывалилась в зал регистрации. Люди ринулись к трем пропускным пунктам, отчаянно чертыхаясь и наступая друг другу на ноги. Лю неожиданно для себя поддался общему стервозному настроению, оттеснил плечом рыжего здоровяка, едва неповалив его на пол, ужом протиснулся сквозь плотную стаю длинноногих блондинок,одинаковых, как клонированные овцы, обошел на бегу пятерых потных скандинавов ипришел к финишу одним из первых. Оказался в голове очереди - от неприветливой регистраторши в синем кителе его отделяло человек десять, не больше. Что,безусловно, следовало считать огромной удачей, потому что полицейские уже приступили к усмирению и упорядочению туристического стада, выстраивая его втри отдельные колонны при помощи резиновых дубин (назвать «дубинками» этигипертрофированные орудия язык как-то не поворачивался).

Шум сзади доносился основательный - сочные звуки ударов, мат-перемат на всех языках мира, женские визги, рык похмельных мужчин исиротливые рыдания деток, пока еще не осознавших факта, что на местедолгожданного небесного рая вдруг оказалось преддверие ада, свинство, дискомфорт, вопиющее попрание привычных человеческих прав и свобод. Лю необорачивался, смотрел вперед, буравя глазами складчатую спину негритянки,облаченной в чересчур обтягивающее для полуторацентнеровой дамочки платье. Он неодобрительно относился к показухе. Пожалуй, он с удовольствием прошелся бы дубинкой по головам и хребтам половины из присутствующих в этом зале - они того заслуживали. Просто для профилактики, для новообретения вкуса к жизни, для вышибания извечной головной боли обывателей: как бы еще потратить деньги. Но вотличие от здешних копов он сделал бы это по-настоящему, без киношной фальши…

Нет, нет, с него довольно. Психологи утверждают, что стереотип мышления копа - ноша пожизненная, что от этой обузы неизбавиться до самой смерти, потому-то бывшие полицейские и живут недолго - либосходят с ума, либо стремительно и неуклонно спиваются. Но Лю знал и другую цифру: тридцать семь процентов. Да, господа, тридцать семь процентов надежды - именно такая часть бывших быстро адаптируется к нормальной жизни.

Через пять минут Лю добрался до окошка регистрации ипротянул документ злой офицерше паспортного контроля. В этом также присутствовал явный анахронизм: нигде в мире, кроме курортов Ганимеда, нетребовали настоящий паспорт - примитивную бумажную книжицу с визами настраницах. Везде обходились пластиковой картой идентификации.

Тетка уткнулась в паспорт, потом подняла глаза.

– Как зовут? - рявкнула она.

– Кого зовут? - переспросил Лю. - Меня?

– Да, вас!

– Там все написано. В паспорте.

– Там написано «Liu Kang», - заявила тетка, недоуменно хлопая глазами.

– Так оно и есть.

– Это что - фамилия?

– Все, что угодно. И имя, и фамилия.

– Так вас зовут Liu?

– Именно так, - Лю холодно кивнул. - Насколько мнеизвестно, людям по имени Лю не воспрещен въезд на ваш курорт.

– Цель приезда?

– Отдых, - коротко бросил он.

Короткий шлепок печати, в паспорте появилась фиолетоваяотметка.

– Проходите, не задерживайтесь! - рявкнула тетка.

Лю Кэнг усмехнулся, взял паспорт и пошел к ленте багажного транспортера. На удивление быстро обнаружил свой чемодан и потащил его квыходу. Тележки непрезентабельного вида стояли рядком у стены, но он невоспользовался услугой. Небольшая тренировка мускулов не помешает. Нужно держать себя в форме.

Еще пять минут ушло на таможенныйдосмотр, и вскоре Лю уже стоял на привокзальной площади, обозреваяобстановку. И тут он увидел её...

Информация по объекту «Белая Королева»:

Настоящее полное имя: Эмма Грэйс Фрост

Возраст: 27 лет

Род занятий: Преподаватель и содиректор Института Высшего Образования в Верчестере, штат Нью-Йорк, миллионерша, председатель правления и руководитель корпорации «Фрост Интернейшенел».

Юридический статус: гражданка США без криминального прошлого.

Место рождения: Бостон, Массачусетс.

Эмма Фрост, любительница вечеринок и ночной жизни, практически все свободное время проводит в клубах и барах, где она и получила свое прозвище - Белая Королева. Так её назвали из-за полностью белых нарядов, которые, помимо прочего, весьма откровенно выглядят. Обладая немалым обаянием и привлекательными внешними данными, Эмма всегда находилась в центре мужского внимания, из-за чего завистливое женское окружение стало говорить о приворотах и колдовстве, что отчасти было верным, ведь Эмма всегда считала себя потомственной ясновидящей, знающей большое количество разнообразных ритуалов, начиная с гадания и заканчивая телепатией. Конечно, не стоит этому верить в серьёз, однако во всем есть доля правды.

Также ходят слухи, что Эмма является участницей секты "Клуба Адского Огня", про которых отзываются весьма нелестно, ведь когда-то они пытались захватить власть в Нью-Джерси, что почти получилось, если бы в дело не вмешались правоохранительные органы.

Себастьян Шоу: - Милая, ты потрудилась на славу, избавив нас от преследований со стороны властей, но якобы случайные смерти недоброжелателей вызывают подозрения у большинства наших участников…

Эмма Фрост: - Перестань, это ничем не обоснованные подозрения, ты ведь знаешь, что мне можно доверять. Более того, слишком много сил я вбухала, чтобы помочь нашему делу. Не думала, что ты будешь во мне сомневаться.

Себастьян Шоу: - Доверие еще нужно заслужить, дорогая, поэтому ты поедешь в Турцию, где у тебя будет возможность доказать свою лояльность. Подробности дела тебе сообщат позже.

Эмма Фрост: - Отлично, Шоу. Я это сделаю.

- Какие милые декоративные цветочки, особенно возле резиденции министра обороны.

- Вы слишком добры, мисс Фрост, но давайте все же перейдем к делу. Ваше прибытие было незапланированным, быть может, объяснитесь?..

- С радостью. Я предоставляю наших общих «друзей» и располагаю очень интересной информацией.

- Слушаю…

- Вы, должно быть, знаете про сложную политическую обстановку, а известно ли вам, что Китай готовит ядерные установки, которые ещё больше осложнят и без того натянутые отношения между многими странами?

- Где доказательства? Вы же понимаете, что я не могу принять ваши слова на веру.

- Не сомневайтесь, я пришла не с пустыми руками... Господин министр, скажите, вы верите в эзотерику?

- Что, простите? Какое это имеет отношение к делу?

- Все очень просто,… видите ли, я её практикую, и один из новых эффектов - это состояние на грани гипноза, однако это может оказать такое влияние на разум, что гипноз перейдёт в кому. Вы уже в моих руках, поэтому будьте добры, позвоните своим людям и соберите их для экстренного собрания. Мы проведём долгий приём, господин министр.

Министр обороны: – Я считаю, что в связи с военными конфликтами нам необходимо заняться разработкой более совершенного оружия, а также создать вооружённые военные базы в каждом городе.

Полковник: - Подобные действия вызовут недовольство со стороны наших союзников, к тому же, такие решения должны принимать всем составом, как военным, так и политическим. И еще, господин министр, хотелось бы знать, с каких пор к нам на столь важное собрание допускается иностранка?

Министр обороны: – Довольно! Я дал указания, не вам их оспаривать!

Полковник: – Но…

Эмма: – Вы всё слышали, исполняйте, будьте добры.

Себастьян Шоу: – Я так понял, ты всё сделала?

Эмма Фрост: – Именно. Прежде чем их министр впадёт в кому, будут выстроены минимум четыре базы. Это уже усугубит отношение к ним.

Себастьян Шоу: - А он точно впадёт в кому?

Эмма Фрост: - Мои методы никогда не дают осечек. Ему уже недолго осталось.

Себастьян Шоу: – Заляг на дно. Я высылаю тебе два билета на остров, можешь прихватить кого-нибудь из друзей.

Эмма Фрост: – Шоу, игра ведь только началась, я не могу так просто уехать!

Себастьян Шоу: – Это делается как для твоей безопасности, так и для безопасности всего нашего дела.

Эмма Фрост: – Как скажешь, Шоу.

- Куда отправляемся, мисс Фрост? Домой?

- Нет, сперва мне нужно навестить друга. Пятая Авеню, EB Company. И выключите радио, мне нужно сделать звонок… Алло, Элин? Да это я, дорогая. Только что вернулась, сейчас еду в твой офис. Хорошо, подруга, до скорого.

Из личного дневника сестры Доминика

Доминик aka "Бабочка" - 19-летний юноша из Австралии, мой брат. Печальный взгляд и странная улыбка. Вот, что запоминали люди которые первый раз встречали его. Почему же странная улыбка спрашивали меня? В его улыбки не было чувств, но и обыкновенной её назвать нельзя было. Ни грустная, ни радостная. Вечно хмурый и о чём-то думающий мой брат мало времени проводил с кем-то. Знаю я, что он постоянно приносил деньги. Я, ни не знала откуда он их берёт. Он мне постоянно твердил: "Отцу ни слова". Хочу немного рассказать о семье. Мама умерла при родах. Отец хотел покончить с собой. Его вытаскивали с того света. Когда Дому было 13 лет отец сказал, что ненавидит его и именно он виноват в смерти моей мамы. Доминик, пустив слезу нечего не сказав ушёл куда-то. Я думала, что он поплачет и придёт, но нет. Прошло 3 дня. Братец не возвращался. Спустя ещё 2 дня он вернулся. Обняв меня он дал мне денег и поцеловал в щёчку, сказав: "Скоро я вернусь, денег будет больше. Мы выберемся из нищеты. Я нашёл работу. Я встретил одного человека. Он что-то нашёл во мне и сказал, что именно такие ребята нужны в его деле." Не успела я ничего сказать как он хлопнув дверью ушёл. Я побежала к окну. В руках у него был нож. Необычный. Кажется такие ножи называют "бабочками". Я удивилась. Он сделал какие-то молниеносные трюки и подкинул его высоко верх. Потом он поймал его зубами. И в его глазах появилась злость, а улыбка привротилась в дьявольский оскал. Удивлённо я отошла от окна и взяла в руки деньги. Начав их перещитывать я заметила... кровь. Тогда я и догадалсь чем зарабатывает мой маленький братик...

Наши дни. Дневник: Отец умер. Я живу в особняке вместе со своим мужем. Доминика встречаю редко. Знаю лишь, что недавно он отправился на какой-то курорт. У него там "дела".

Досье:

Фотография:

Имя: Маркиза Александра де ля Бурбон.

Возраст: 23-27 (точнее выяснить не удалось)

Родители: Предположительно из Восточной Европы (точнее выяснить не удалось)

Место рождения: Планета Земля (точнее выяснить не удалось)

Адрес: Замок де ля Бурбон

Профессия: домохозяйка

Хобби: совершенствование собственного тела естественными методами (спорт, правильное питание...)

Семейное положение: замужем

Дополнительная информация:

Вышла замуж ради обретения титула и денег. До замужества информация практически отсутствует, как будто её не существовало. После, взяла всё в замке и винодельне (может это семейное дело и поспособствовало алкоголизму мужа?) в свои изящные ручки. В бизнес вмешиваться не приходится, видимо управляющие считают себя чем-то обязанными маркизу и всё работает как хорошие Швейцарские часы. А вот дома она трудится, можно сказать, не покладая рук. До её прихода это было довольно плачевное зрелище, в данный момент реставрация, а местами и полная переделка заканчивались и это вновь шедевр архитектора, имя которого история для нас не сохранила. Внутренние помещения менялись местами до неузнаваемости, всеми силами создавался комфорт, в основном для хозяйки. В замке снова появились слуги, в минимальном количестве (от всех о маркизе положительные отзывы).

Досье:

Имя: Маркиз де ля Бурбон.

Возраст: 98

Адрес: Замок де ля Бурбон

Профессия: военный летчик в отставке

Хобби: склеивание моделей самолётиков

Семейное положение: женат

Дополнительная информация:

Участвовал во всех основных войнах прошлого столетия, в Первой Мировой в утробе отца. Был сбит более пятнадцати раз и выпрыгивал на ходу из горящего самолета. Получил несколько контузий, что послужило поводом для вхождения в длительный запой. Полный маразматик, склеротик и алкоголик. Растратил солидную часть своего состояние на мега-проекты, придуманные по пьяни. 20 лет назад перевез свой замок целиком на континент по причине дешевизны виски. 3 года назад женился на юной красотке. Помешан на военной тематике, оружии и т.п. Когда напивается, любит петь через четырёхсотваттный усилитель военные марши и отстреливать все, что движется вокруг замка. В полицию поступали неоднократные жалобы от соседей.

«Этот шум самолетов, словно надвигающийся Всадник Апокалипсиса, нарушает покой. Если ты не можешь уйти в себя, значит ты не сможешь понять себя таким, каким ты был в прошлом. А зачем? Старый вопрос. Стар как мир. Ответ на него найдет каждый, и каждый по-своему будет утверждать. Мне нужно самому понять себя, рассеять пелену мрака в своем подсознании, пройти извилистый и бесконечный туманный лабиринт, и, наконец, найти Ответ. Ответ.»

- Объявляется посадка на рейс «Вена - ****». Пассажирам пройти через 15-ый выход, - неумолкаемый и громкий женский голос взбодрил мужчину, который чуть было не задремал в зале ожидания. Схватив свою сумку, он быстрыми шагами направился к указанному выходу, то и дело постоянно оглядываясь куда-то назад, словно его преследовал какой-то призрак.

---

2 года назад, Женева.

Поздний вечер, яркие фонари освещают узкие улочки тихого города, повсюду слышится классическая музыка, а где-то вдалеке яркими огнями переливается здание картинной галереи. Сегодня особенный день для всего города: со всех концов мира в Швейцарию съехались перспективные художники, у которых впереди признанное творческое будущее. Огромные стены большого зала галереи наполнились разными картинами, разных художников. Люди восхищались этими работами, некоторые готовы были заплатить за отдельные картины огромные деньги.

Молодой человек стоял на крыльце здания и вдумчиво смотрел на звезды. Мимо него проходили все новые и новые посетители и аукционеры, и он на них не обращал внимания. Все что ему нужно было – это побыть в одиночестве хотя бы несколько минут, пока возле его очередной работы не станут проходить люди. Звезды играли меж собой на ночном небе, уходили куда-то вдаль, потом снова возвращались, переливались разными цветами, а луна гордо и непоколебимо смотрела на землю. Полная тишина. Но так длилось всего пару минут.

- А вот наш виновник торжества! Мы уже начали волноваться, думали, что ты сбежал, так и не попрощавшись. Друг мой, ну зачем стоять здесь, когда там уже вовсю восхищаются твоими работами? Люди требуют увидеть мастера! – тот самый человек, который нарушил блаженный покой, старый друг молодого художника.

- Эдвард, люди могут подождать, а покой – нет. Я нашел свое призвание, но, как оказалось, мне этого чертовски мало. Нужен новый разворот, подъем, новый уровень и тогда… я найду ответ на свой вопрос.

- Опять ты со своими вопросами-ответами и прочей философской ерундой. Запомни, приятель: ты – другой человек, отпусти прошлое, дай ему спокойно уйти, живи настоящим. Хватит уже терзать себя пустозвонными мыслями.

- Пустозвонными? Ты ничего не понимаешь. И вряд ли поймешь, даже если дать тебе заглянуть в мое прошлое. Что, конечно, я никогда не сделаю. А сейчас, с твоего позволения… - не успел он договорить, как к друзьям подошел низкий и толстый старик в дорогом фраке, и влез в разговор.

- Не могу поверить, Генри Хофман, что вы здесь. В последний раз виделись год тому назад в Берлине, когда Фридриху, вашему двоюродному брату, сопутствовал успех на теннисном матче. После той победы, если мне не изменяет память, он переехал в Соединенные Штаты и с тех пор участвует во всех тамошних чемпионатах. Огромный подъем для него, не так ли?

- Герр Штауберг, вот уж кого я неожидал увидеть здесь, в самом тихом уголке земного шара, так это вас, - Хофман протянул руку для рукопожатия, - Позвольте представить. Мой друг и по совместительству работодатель, Эдвард Розенберг. Если бы не он, меня здесь не было сейчас.

- Я вижу, ты тоже даром времени не терял, и занялся искусством. Что ж, похвально-похвально. Ваша семья всегда была целеустремленной во всем, и это качество дало свои плоды, поздравляю.

- Благодарю вас. Да, все так говорили, и говорят, про наши положительные качества, но сейчас мне хочется найти дополнительное вдохновение, заняться художеством в 100%-ом режиме. Мне нужно… я и сам пока не знаю. Мне хочется куда-то уехать, и забыть про.. некоторые вещи, на первый взгляд безобидные вещи, но так только кажется.

- Дело не только в дополнительном вдохновение, как я понял.

- Вы правильно поняли, - Хофман обратно перевел взгляд на небо, - Я хочу найти ответ на вопрос, и больше никогда им не задаваться. А для этого мне нужно расслабиться, понять, наконец, себя. Это мое желание.

---

За три дня до отлета.

- Что? Ты бросаешь на полпути работу и уезжаешь? Хофман, ты ли это? Я уже начинаю сомневаться. Ты всегда доводил работу до конца, и ни перед чем не останавливался.

- Я не могу долго ждать. После того разговора, после всего этого я понял… я понял, что мне нужно, - Генри маячил перед Эдвардом, где-то останавливаясь возле тумбочек и шкафа, и доставая оттуда очередные вещи, которые так пригодятся в поездке и на курорте.

- Но не сейчас же! Почему ты не мог подождать еще недельку? Через два дня аукцион, приедут влиятельные люди со всей Европы, деньги которых так и горят желанием прыгнуть к нам в карманы!

- ты думаешь только о своей выгоде, и не замечая простого: мне нужен отдых, и все. Неужели так трудно вслушаться в мои слова и понять? Больше я ничего не требую в этой жизни. А сейчас извини, мне нужно пойти за билетом.

Хофман принял контрольное для себя решение. Он не жалел о выборе и месте, где проведет свое время в полнейшем одиночестве. Полинезия всегда славилась своими пляжами с золотистым песком, голубыми и яркими морями, а главное – полнейшим отсутствием прочей цивилизации. Счастье оказалось где-то на краю света, туда и совершит свой путь Генри. Навстречу ответам на все его вопросы.

Дан зеленый свет, играть смогу, но буду периодически пропадать =)

Нью-Йорк, офис риэлтерской компании EB Company.

- Корпорация EB Company на данный момент является одной из ведущих на рынке недвижимости, предоставляя услуги в самых различных секторах: от операций на вторичном рынке жилья, до операций, связанных с коммерческой недвижимостью.

Сегодня EB Company по праву пользуется репутацией стабильного и надежного делового партнера, что обеспечивает ей потенциал для дальнейшего развития и позволяет уверенно смотреть в будущее. Тот факт, что компания на протяжении всей своей истории продолжала динамично развиваться, говорит о правильно выбранной стратегии.

Освоить новое дело "с нуля" и сделать блестящую карьеру – это реально! Наша компания предоставляет лучшие условия для карьерного роста. Работая упорно и внимательно, Вы сможете стать не просто специалистом в риэлтерском бизнесе, но и опытным управленцем. Вас ждет продвижение на новые должности, изменение навыков, квалификационных возможностей и размеров вознаграждения.

Стоит также заметить, что профессия риэлтора является сегодня одной из самых престижных и доходных. Это профессия для активных, коммуникабельных и целеустремленных людей, готовых к самосовершенствованию и умеющих рационально планировать свое время. Конечно, в ней, как и в любой другой, бывают свои трудности, но они не испугают тех, кто умеет общаться с людьми, имеет желание разобраться в проблемах своих клиентов и хочет им помочь. Кроме того, чтобы освоить эту профессию, вовсе не обязательно иметь специальное образование.

EB Company – сделай свой правильный выбор прямо сейчас!

Не растеряв ни капли энтузиазма, молодая девушка, наконец, закончила речь и, не дожидаясь ответа, присела на свое место. Она была уверена, что выполнила свою задачу сполна: и выступила безупречно, и также искусно скрыла волнение (впрочем, она всегда была немного самоуверенна). Теперь оставалось только ждать.

В попытках прочитать реакцию по лицам, она внимательно обвела взглядом присутствующих.

Мистер Бенли, владелец крупной строительной компании, а также один из акционеров EB Company, очевидно, был больше увлечен новой секретаршей, чем рекламным проектом. Значит, промолчит. Что ж... это в любом случае лучше критики.

Аманда Смит, жена британского миллионера, обычная ворчливая старуха, вынужденная терпеть измены мужа ради сохранения хрупкого образа идеальной семьи. Эта дамочка никогда не имела собственного мнения, что делало ее довольно-таки непредсказуемой. Кто знает, на чьей стороне она окажется сегодня...

Артур Миллер, немолодой, некрасивый, неинтересный, но богатый и влиятельный человек. Девушка невольно улыбнулась, мысленно поблагодарив своего любовника за то, что помог ей так быстро подняться по карьерной лестнице. Хотя в ее случае поднимались, скорее, на лифте, очень быстром лифте...

Еще пара лиц, совершенно обычных и незначительных. Кто вообще эти люди? Не важно, самая главная персона все также молча сидела на своем месте, месте генерального директора, и, казалось, была увлечена чем-то куда более важным...

- Хорошая работа, мисс Джонс. У вас несколько дней, чтобы подготовить материал к выходу. И еще у вас новый офис, просторнее и светлее. Надеюсь, такими же буду и ваши новые идеи.

- Благодарю вас, мисс Берн.

- Надеюсь, мои коллеги не возражают? – спросила несколько молодая для подобной должности китаянка, но вопрос был скорее риторический. Ей никто никогда не возражал, страх и уважение делают людей на удивление покорными. – Отлично, на этом и закончим собрание. Удачного вам дня, коллеги.

- Мисс Берн, - сказала секретарша, проводив взглядом мистера Бенли, - к вам пришла мисс Фрост. Мне впустить ее или сказать, чтобы подождала?

- Двери моего офиса всегда открыты для мисс Фрост, пора бы тебе это запомнить. Пригласи ее ко мне и принеси нам кофе.

- Конечно, мисс Берн.

- Эмма! Рада видеть тебя, дорогая. Отлично выглядишь. Видимо, поездка в Турцию пошла тебе на пользу.

- Спасибо, подруга, однако отдыхом это вряд ли назовешь... слишком много работы и слишком мало свободного времени. Но начальство решило вознаградить меня билетами на остров, Итиону. Поехали со мной, Элин. Возьми с собой жениха или не бери, если устала от него...

- Эрик бросил меня во время нашей поездки в Китай... мы с ним больше не общаемся.

- Что?! Вот подонок... Элин, тогда тебе тем более необходимо поехать со мной. Отдохнешь, развеешься...

- Прости, Эмма, но мне сейчас не до этого... слишком много работы. Я... подожди минутку, мне пришло сообщение... Хм... Итиона, говоришь... Хорошо, может быть, это не такая уж и плохая идея...

- Вот и славно. Там ты мигом забудешь о проблемах и сможешь, наконец-то, нормально отдохнуть. Элин, прости, дорогая, но мне нужно идти, начальство ждет моего доклада... Мы еще встретимся и все обсудим.

- Разумеется. До скорой встречи, подруга.

- Скажите мне, Падре, что отличает греховные действия от не греховных?

- Все семь грехов описаны в библии сын мой. Как и первое грехопадение человека.

- Нет, я говорю о другом - почему именно эти действия являются грехами?

- Потому что... Потому что они противны самой сути Бога и первоначальной, божественной задумке.

- Просто потому, что они несут семя дьявола? Сами по своей сути?

- Да, сын мой.

Человек с печальными глазами пристально посмотрел в окно. Мимо, осторожно хлопая крыльями, пролетел крошечный мотылёк. Внизу были люди - бегали, суетились, проносясь от здания к зданию так упорно и порывисто, будто бы воздух на улице был отравлен и медленно убивал посмевших задержаться прохожих.

- Убийство ведь грех, не так ли, Падре?

- Конечно, сын мой.

- А убийство по неосторожности? - человек оторвал взгляд от окна и обернулся к святому отцу, - Убийство для самозащиты? В состоянии аффека? Для спасения тех, кто тебе дорог или тех, кто больше заслуживают жизни? Пожертвовать малым, чтобы спасти большее? Всё это тоже грехи?

- Сын мой... - Падре тяжело вздохнул и насупился, - Бог всё понимает. И если человек совершил какой-то грех, Бог рассудит справедливо.

- Именно это больше всего угнетает, - угрюмо заметил человек, - То, что люди ждут оценки от бога, а не от себя. Что не могут сами рассудить справедливо, что верно, а что неверно. Вы говорите, что в библии обозначены семь абсолютных грехов. Но разве в этом мире всё так просто? Хищники убивают других животных с совершенно корыстными целями - чтобы питаться. Они так устроены - и убийство просто заложено в их суть. Человек точно также и затем же убивает животных - или растения, ведь они тоже живые. Дело не в действиях - сами по себе они не содержат в себе ни капли зла, как топор не содержит в себе дьявольское семя, хоть им и можно убить.

- Не хочешь ли ты сказать, что человеку должно быть всё дозволено?!

- Ни в коем случае, Падре. Я говорю о другом. В этом мире всё настолько относительно, что ни зла, ни добра просто нету. Для человека, убивающего льва чтобы спасти своих детей, это благо. Для самого льва и его львицы - это зло. Всё это верно только лишь с той или иной точки зрения - для мира самого по себе нет ни тьмы ни света! Есть только действия, движения, поступки... Но выгляните в окно, - человек вновь обернулся к стеклу, выходящему на улицу. Святой отец приблизился и встал рядом.

- Зачем нужно всё это? - человек окинул руками и взглядом всё пространство за окном.

- Чтобы свершилась последняя битва добро и зла в душах людей. Чтобы свершился страшный суд, вместе с которым каждый будет судим по поступкам, словам и помышлениям своим.

- А что дальше, после страшного суда?

- Вечная жизнь праведников в раю и вечные муки грешников в аду.

- А что после вечной жизни?

- Ничего.

- Разве бывает ничего? - грустно заметил человек.

Падре нахмурился - в комнате зависло молчание.

- Хотите крамольную вещь скажу? - нарушил он наконец молчание, - Не знаю. Не знаю зачем.

Человек улыбнулся.

- Это я и хочу понять. Вся прелесть в том, что мы задаём вопросы! Зачем мы живём? Кто мы? В чём суть всего этого действа? Мы задаём вопросы - мы ищем ответы, и это прекрасно! В этой вселенной у всего есть причины, из всего выходят следствия - и мы должны это понять. И лишь когда мы поймём, зачем, куда мы движемся - лишь тогда мы сможем понять, есть ли что-то в мире правильное! И знаете, Падре, - человек сделал паузу, - Многие считают, что у принципов, у нравственности нету никаких обоснований. Но в мире всё - абсолютно всё логично. И я хочу понять эту логичность. Я хочу найти логическое обоснование морали - я хочу доказать мораль.

- Мистер Алмарри? - в комнату вошёл мужчина в сером костюме, - Акционеры уже ждут вас.

Улыбка сошла с лица человека - загоревшийся огонь в глазах мгновенно потух. Повернувшись к мужчине, он коротко кивнул, - Да, сейчас иду...

Около выхода он на мгновение приостановился и полуобернулся к святому отцу.

- До свидания, Падре.

- До свидания, Джеймс. Было очень интересно поговорить с тобой.

В просторном, но довольно бедно обставленном кабинете разговаривали два человека. Первым был Рэй Нортон, владелец Жемчужины, некогда одного из лучших игорных домов Вегаса. Он был уже немолод, но еще и не стар, впрочем, этот человек выглядел намного старше, чем люди его биологического возраста, виной этому была болезнь, съедавшая его изнутри. Второй выглядел совсем иначе, это был полный сил и энтузиазма молодой человек, на вид ему можно было дать не более тридцати.

- Ты не можешь всё бросить, нужно что-то делать, еще несколько месяцев простоя и казино придет конец.

- Еще несколько месяцев, и конец придет мне, так, почему же меня должна волновать участь какого-то вшивого казино? Чего ты от меня хочешь, мальчишка? Чтобы я провел остаток жизни, копаясь в бумажках и подписывая договора?

- Рэй, послушай, мы ведь можем найти компромисс, я понимаю, что теперь бизнес волнует тебя мало, так почему бы не передать дело мне или Сэму? Тебе нужен уход, в твоём состоянии… - Гарри осекся на мысли, что было бы довольно глупо напоминать своему дяде о приближающейся смерти - ты можешь лечь в клинику, мы найдем лучших врачей, возможно, экспериментальная медицина… - слова дяди, перешедшие в крик не дали ему закончить свою мысль.

- Замечательно. Конечно: “отправим тебя в больницу Рэй, а пока врачи будут ставить на тебе опыты, мы будем снимать сливки и радоваться жизни”. Спасибо Господу, что послал мне таких любящих племянников.

- Хорошо, никаких больниц, но как насчет отдыха? Понежишься на пляже, поснимаешь цыпочек, одним словом оторвешься по полной. Что касается казино… две недели, дай нам с Сэмом две недели, а по твоему возвращению мы представим полный отчет по проделанной работе.

- И что же ты можешь мне предложить? Какую-то Богом забытую дыру, с тысячами идиотов туристов в придачу? Или еще хуже - элитный курорт, набитый жирдяями, с которыми в лишнем весе может посоревноваться разве что их кошелек?

- Есть отличный вариант. Остров, изолированный от остального мира. Забронировать место было нелегко, отель принимает всего двадцать пять посетителей за раз, но мне это удалось.

- Это и был твой план, да, мальчик? - вопросительно подняв бровь констатировал Рэй - Ну что ж, возможно, это действительно то, что мне нужно, - с неохотой согласился Нортон - сегодня ты сорвал джекпот, малыш, но помни - казино всегда остается в выигрыше.

Пустая полуночная трасса А3, рёв мотора, сумасшедшая перкуссия крови в висках и оглушительный свист ветра. Этот безумный оркестр - всё, что ей нужно сейчас, всё, что составляет саму её суть - свобода и скорость, скорость и свобода. Если бы придурок Готье вовремя это понял… но это уже неважно, это осталось позади, много-много километров назад, а значит, стало прошлым. Неважно, каким. Если слишком часто оглядываться назад, летя на бешеной скорости по трассе с названием «жизнь», можно либо съехать на обочину, либо разбиться к чёртовой матери. Поэтому сейчас… Сейчас она гнала свою видавшую виды «Гилеру» по направлению к Парижу с такой скоростью, что перехватывало дыхание от адреналина и казалось, вот-вот за спиной появятся крылья, и она взлетит, опьянённая свободой и проносящейся мимо неё густо-синей нормандской ночью. Париж её ждал, но ненадолго: вещи уже собраны, всё рассчитано по минутам… домой, на Монпарнас, затем Орли, два часа перелёта, Окленд, яхта и восхитительное местечко под названием Итиону…

Отпраздновать там свой развод показалось ей отличной идеей: уж там-то никто не будет ей кричать, что она - чёртова адреналинщица, что к груде металла она испытывает больше чувств, чем к живому человеку, что она готовить не умеет, зато знает всё об устройстве карбюратора... Чёртов Готье! Он ничего не понимал! Она не байкерша какая-нибудь! И даже луковый суп освоила (правда, технология его приготовления показалась ей сложнее, чем устройство карбюратора) Просто ещё со школьных времён Люси усвоила главное в этой жизни уравнение: расстояние равно отношению скорости ко времени. Значит, главное - это скорость. Если спешить - можно многое успеть...и она успевала! Она столько дел успевала делать одновременно, что удивляла всех! (И была уверена, что если бы родители не погибли 10 лет назад в автокатастрофе, они бы гордились ей... В конце концов, она за 2 с небольшим года снялась в 14 фильмах, правда, никто её не узнал бы на улице...обычный удел каскадёрши. Но её позабавило, когда выяснилось, что её гонорары приравниваются к голливудским.) А вот Готье с этим был не согласен. Но если ему была нужна домашняя курица, зачем он женился на Люси? Впрочем, это уже неважно. Ей 22 года, она свободна, у неё есть деньги и она летит в Рай под названием Итиону. А значит, значит...

«Какой ужасный день, Какой ужасный пень, Какая бяка я, И песенка моя БЯБЯБЯБЯБЯ!» в голове как и обычно крутилась всякая ерунда. Але подумалось, что все-таки хорошо, что не существует в мире экстрасенсов, способных читать чужие мысли (по крайней мере сама девушка не верила в их существование). Ибо бедняги, вздумай они покопаться в алиной голове, понабрались бы оттуда всякой чуши. Хотя… сами виноваты. Нечего по чужим мыслям шастать.

«Что-то опять я не о том думаю. Хотя верно. Наконец-то отпуск, да ещё и какой! Не ожидала, что вот так нежданно-негаданно проведу его на островах. Разумеется, во время плавания произойдет авария и мы потерпим крушение на необитаемом острове, где живут разумные анаконды-мутанты, от которых мы будем прятаться в подземном бункере, где нас заставит каждые 290 минут нажимать какую-нибудь кнопку или отпиливать себе разные части тел какое-нибудь Билли»

Аля улыбнулась своим собственным дурацким мыслям и озорно растрепала светло-рыжие волосы. Да, экстрасенсов не существует… А жаль, жизнь была бы интереснее. Хотя полет на остров должен бы был перекрасить унылые дом-работа-дома-работа и т.д. из серого в разноцветные. «Разукрасим наши города /Все изменится тогда» - вопили в мптришнике «Jersey». Жаль, что любимого друга придется оставить в чемоданчике, когда разрядится батарея. Зато, любимых «Верных врагов» можно будет перечитывать сколь угодно раз. Там забавно будет читать о зимних приключениях, жарясь на солнышке. Ну…сидя в теньке – Аля жару не слишком то уважала.

Но, билет взят, вещи собраны, настрой на отдых есть, так что вперёд!

Несколькими месяцами ранее:

Архивные документы:

В настоящее время:

Количество одиноких людей в мире утроилось за последние 40 лет. Каждый день более 30 человек умирают в одиночестве необнаруженными в своих собственных домах. Для Дмитрия Рубинова, который владеет одной из самых необычных хардкорных фирм по уборке, это хороший бизнес. Как только тело было обнаружено и увезено скорой, Дмитрия зовут, чтобы прибрать всё, что осталось. Необнаруженные тела быстро начинают разлагаться, а самоубийцы могут оставить после себя омерзительные следы, известные в этой индустрии как "работа тела".

Даже от любимо работы требуется отдых, а учитывая специфику моей работы, отдых должен пройти в самом тихом местечке земного шара. "Надеюсь там никто не сдохнет" сказал Дмитрий, купив билет на остров, и направился на выход. Его спину сверлили квадратные глаза турагента.